Сердце Хрустальной Принцессы

– Как Глером? – поинтересовался мистер Морэ.

– Ох, Алистер, шумно, суетно и скучно, – откликнулась Дейдра. – Может, я покажусь глупой, но я соскучилась по городку, где почти все друг друга знают. Потому что в Реденвуде ты чувствуешь себя частью огромной и разношерстной семьи, а в Глероме – маленькой, никому не интересной песчинкой.

– Нет, я хорошо тебя понимаю, – кивнул он. – Поэтому вы решили переехать?

– Мы с Максом… – Короткий осторожный взгляд в сторону Ки. – Мы решили, что нам будет лучше жить по-отдельности.

– Мам, мне двенадцать. Я уже взрослая, – недовольно бросила Ки. Обратилась к мистеру Морэ: – Они расстались, а потом развелись. У него новая семья, и даже есть сын, который мой старший сводный брат. Но на самом деле, он никакой мне не брат, даже сводный, потому что он – сын новой жены папы и его приемный сын. И я не понимаю, почему я должна хотеть с ним общаться, если он мне совершенно чужой, и он совсем меня не любит.

Дейдра вздохнула.

– Наша маленькая – прости – очень взрослая мисс Непосредственность.

– А мне это нравится в Ки, – вдруг улыбнулась Дайана. – Люди слишком часто прикрываются ложью как маскарадными накидками. И очень важно иметь рядом с собой друзей, которые всегда скажут тебе правду. Потому что они – настоящие.

«Она слишком умная и взрослая для Филина», – с огорчением подумала Ки. Хоть он и говорил с гордостью, что ему уже почти тринадцать, она знала: ум измеряется не в годах.

– В общем, – Дейдра попыталась повернуть разговор в нужное русло, – я решила, что пора оставить прошлое в прошлом. К тому же в Глероме Ки не понравилось.

– Я чудила, – уточнила она.

– Чудила? – заинтересовалась Дайана.

Подняв глаза, Ки встретилась с умоляющим взглядом мамы.

– Ну, я странная, – выкрутилась она. С одной стороны, это все объясняло, с другой стороны – не объясняло толком ничего. Такой вот парадокс.

Парадоксы Ки любила.

Дайана вдруг вскрикнула, будто бы от боли. Стакан выпал из ее руки, которую она тут же спрятала под кофту, и для верности прикрыла другой рукой.

– Что случилось? Ты порезалась? – испугалась Ки.

Но крови не было – иначе она тут же пропитала бы светлую кофту Дайаны. Да и стакан стал морем осколков, только столкнувшись с полом.

– Нет, все в порядке.

Дейдра бросилась убирать разбитый стакан, Дайана испуганно смотрела на отца. В глазах мистера Морэ тоже застыл страх за дочь, но было там еще что-то… темное, пугающее. Ки прикрыла глаза, чтобы прочувствовать лучше. Открывая их, она уже знала, что ощущает Алистер сейчас. Ненависть.

– Простите, но… нам… нам, кажется, пора, – вскакивая, забормотала Дайана.

Дейдра растерянно застыла с веником в руках.

– Я… я не очень хорошо себя чувствую, – извиняющимся тоном сказала Дайана. Она и впрямь казалась очень бледной – еще бледнее, чем раньше.

– Да, нам, пожалуй, пора домой, – вежливо, но твердо проговорил мистер Морэ, беря дочь под локоть.

Ки, «настроившись на его волну», как она это называла, теперь отчетливо чувствовала исходящее от него нетерпение. Ему хотелось как можно скорее покинуть дом семьи Грей. Но почему? Ведь это Дайане было плохо, не ему. И… что все-таки с ее рукой?

Рассыпаясь в извинениях перед ничего не понимающей Дейдрой, отец и дочь скрылись за дверью. Ки растерянно переглянулась с мамой.

«Началось», – обреченно сказал дом.

Глава третья. Загадочные жители удивительного дома

В обеденный перерыв Дайаны в столовой не оказалось. Ки подумала, что она или слишком занята, или чувствует себя неловко после вчерашнего и не хочет лишний раз попадаться ей на глаза. Но когда Дайана не появилась в столовой и на следующий день, Ки всерьез заволновалась. Филин однако, только огорчился, не более.

– Говорю тебе, она очень странно себя вела! И… – Ки чуть было не сказала «стены», но вовремя прикусила язык.

Обычно ей не было дела до того, что думали о ней другие. Но Филин… почему-то ей не хотелось, чтобы он считал ее чудачкой или – хуже того – и вовсе сдвинутой.

– Наверное, просто приболела, – пожимая плечами, предположил он.

– Не просто, – упрямилась Ки.

Филин удивленно взглянул на нее.

– Ты ее знаешь два дня. В отличие от меня, – добавил он гордо.

– Это не важно. Она наша подруга!

– Два дня.

Ки гневно взглянула на него. Филин поднял руки, будто сдаваясь.

– Ладно-ладно. Хочешь, узнаем у ее класса, куда она делась?

– Хочу! – тут же уцепилась она.

Отложила булочку – кусок в горло почему-то не лез. Однако Филину даже тот факт, что подруга, которая так ему нравилась, могла заболеть, не мешал есть за двоих.

– А ты знаешь ее класс?

– Знаю, – ответил он, покраснев.

У Дайаны будто был некий пульт, который позволял ей даже на расстоянии контролировать цвет лица Филина. Во всяком случае, он краснел именно тогда, когда речь заходила о ней.

Выйдя из столовой, они поблуждали по коридорам школы, пока Филин не поймал одноклассника Дайаны – худого паренька с взъерошенными, прямо как у него самого, волосами. «Мода, что ли, у них такая», – подумала Ки.

– Тебе чего? – недовольно сказал он, глядя на Филина.

– Ты… не знаешь, куда Дайана пропала?

– Странная эта?

Ки удивленно вздернула брови. Обычно странной называли именно ее.

– Да болеет, как обычно.

– Как обычно? – эхом отозвалась она.

Светловолосый перевел взгляд на Ки.

– Глухая, что ли?

– Эй, не надо ей грубить, – возмутился Филин.

Ки умилилась – он был на целую голову ниже одноклассника Дайаны, и все же заступился за нее.

– Слушайте, мелочь, – раздраженно вздохнул светловолосый. – Не путайтесь под ногами, ага?

И ушел, оставив их посреди коридора.

– Ага, – неприязненно передразнил его Филин.

– Во всяком случае, мы узнали, что Дайана болеет, – пожала плечами Ки. – И что происходит это с ней не впервые.

– Все мы болеем.