Сердце и Думка

— А скажите, пожалоста, — перервала Наталья Ильинишна, — где это крепость Шумла? [97] Двое из моих крестьян были там при полку маркитантами, — рассказывают и бог знает сколько чудес.

— Эта крепость находится в Булгарии, — отвечал Поручик.

— Хм! а они, дураки, сказали мне, что в Турции!

— Да это все равно-с.

— Как все равно? Турция и Булгария — все равно?

Поручик плохо знал историю; но слыхал, что турки не называют себя турками, а Турцию — Турцией.

97

Крепость Шумла

— крепость на Дунае, осада которой была важным событием русско-турецкой войны 1828–1829 гг.; А. Ф. Вельтман принимал в этой войне непосредственное участие.

— Все равно, — отвечал он, смешавшись, — потому что собственно Турции нет: это выдуманное название.

— Как выдуманное? да что ж там вместо Турции?

— Там-с… Булгария, да Греция, да еще Молдавия, да еще… ей-богу, позабыл…

— Так, стало быть, булгар да греков называют турками?

— Да-с, нет-с… Турками называются те, которые веруют в Магомета.

— Так, стало быть, если и русский примет Магометову веру, также будет турком?

— Так точно.

— Вот этого я не знала. А скажите, пожалоста, что ж это такое называется турецкой границей? у меня там племянник служил.

— Турецкой границей называется река Прут… [98] Мы там стояли… содержали пикеты.

— А велика эта граница?

— Очень большая: верст до восьми сот.

— Восемь сот верст! это ужас! и все это тянется султанская земля?

— Точно так-с.

— Какая необъятность!

Истощив все любопытные вопросы, Наталья Ильинишна задумалась.

Зоя не принимала участия в этом разговоре: она посматривала на Поручика и перебирала колоду карт, лежавшую на столе. Ей наскучили расспросы матери.

98

Прут — левый приток Дуная.

— Вы умеете играть в карты? — спросила она Поручика.

— Довольно плохо, — отвечал он.

— Садитесь со мной играть.

Поручик повиновался, пододвинул стул к круглому столу перед диваном, вынул из кивера платок и, казалось, хотел стереть с лица выступивший огонь.

— Какие ваши козыри?

— Пики, — отвечал он, откашливаясь.

— А мои — черви.

Зоя сдала; началась игра, молча. Зоя ходила, смело вглядываясь в Поручика; Поручик ходил, робко всматриваясь в Зою.

В первый раз показался ему тесен мундир; он совершенно задыхался.

Долго продолжалась игра, продолжалось и ненарушимое молчание, покуда Наталья Ильинишна сидела подле; но она, наконец, вышла.

— Это скучно, — сказала Зоя, — давайте играть в пять карт, только, смотрите, чур, не плутовать! слышите ли?

И она сдала Поручику пять карт и себе пять карт, вскрыла козыря и положила на него колоду. — Ходите! Поручик пошел с пары и положил на придачу козыря.

— О, какие вы щедрые!.. приняла. Ходите!

Поручик еще раз пошел с пар и, дополняя игру, взял ошибкой лишнюю карту. Глаза Зои были настороже.

— А! вы плутуете! — вскричала она, удержав руку Поручика.

— Ей-богу, я ошибся, — сказал он.

После нескольких ходов Зоя приподняла карты в колоде, чтобы подсмотреть козыря.

— Ах, Зоя Романовна, как можно подсматривать! — осмелился заметить и Поручик с своей стороны.

Поручику показались очень приятны нежные удары по руке. Пример был подан Зоей, он стал последовать ему: сдав лишние карты, подсматривать козырей, ходить не с пар.

Плутовство началось с обеих сторон; то Зоя ловит контрабандные карты и Поручик останавливает ее; то он покроет пики бубнами или старшую младшей и Зоя поймает его. Очень весело! Но приезд Романа Матвеевича восстановил честность в игре, игра стала ужасно скучна.

— Вы непременно будете у нас в воскресенье? — сказала Зоя Поручику, когда он собирался домой.

В воскресенье то же плутовство, воровство, и полицейская исправность ловит преступные руки.

Зое ужасно как понравилось играть в карты; но только с Поручиком. Когда Поручика нет, Зоя не выходит из своей комнаты. Все прочие соперники, являясь в обычные дни в дом Романа Матвеевича, почти совсем не видят ее.

Но даром играть скучно. Начинается игра коммерческая: на конфекты, на удары по рукам, на поцелуи руки. Поручику оставалось предложить играть на чистые поцелуи; но он по глупости или по простоте души вздумал предложить играть на локон в знак памяти.

Выиграл локон и — все пропало! Поручик, верно, не знал, что брать локон в знак памяти — недобрый знак, верная разлука. Это испытали все, любившие без теоретических познаний, в первый раз. Сколько погибло через это первой любви, самой лучшей любви, любви без сомнений, без подозрений и ревности, любви доверчивой — каймака [99] сердца!

99

Каймак — сливки с топленого молока.

Едва Поручик получил выигранный локон и поцеловал трикратно руку Зои, — не вытерпел, чтоб не поторопиться к Анне Тихоновне, которую он совершенно забыл во время игры в пять карт и во время антрактов.

— Анна Тихоновна!.. Показать вам штучку? — сказал он ей, сгорая от восторга.

— Что это такое? Портфель, который я вам подарила?

— А в нем-то что? отгадайте!

— Не понимаю.

— Ну, что это значит? — и с этим словом Поручик вынул из портфеля что-то завернутое в ленту и начал целовать.

— Что это такое?.. Какая нежность!

— Отгадайте, чей? — и Поручик показал ей локон прекрасных блестящих русых волос, локон, перевязанный розовой лентой.

— Локон?.. Не знаю чей!..

— Чьему же быть, кроме… той, которую я обожаю!

— Не Зои ли Романовны?

— Так-с — ничего! Выиграл в карты! — сказал Поручик. Облобызав еще сто раз локон, он завернул его осторожно в ленту, положил в портфель и — в боковой мундирный карман, который можно назвать сердечным карманом.

Это известие поразило Анну Тихоновну. Сватовство Полковника шло на лад: Наталья Ильинишна и Роман Матвеевич не прочь от него; оставалось только объявить Зое — вдруг является страшная помеха: локон волос!

— Анна Тихоновна, — сказал Поручик, — теперь прошу вас приступить к делу решительно… Сделайте одолжение, объявите желание мое родителям Зои Романовны, потому что я сам не в состоянии сделать предложения; затруднений, кажется, уже не может быть… А в согласии Зои Романовны я уверен.