Сердце и душа
Шрифт:
— Славная девушка, да, Деклан? — спросил Пэдди.
— Очень славная. — Он знал, что отвечает слишком сухо, но не хотел вдаваться в подробности.
— И куда вы пойдете? — Молли забыла про милосердие.
— Куда-нибудь около работы, нам в целом все равно, — солгал он, надеясь, что его голос звучит достаточно убедительно.
— Ну что же, надеюсь, вы хорошо проведете время. Мне пора. Некоторым из присутствующих приходится работать. — Молли холодно попрощалась и закрыла за собой дверь, всем видом демонстрируя огорчение и глубокую обиду. Ее разжаловали, перевели во второй сорт.
Фиона
— Нечасто их клиенты приезжают на автобусе, — сказала она.
— Ну, в понедельник я приехал на велосипеде, — сказал он — и чуть не умер на месте.
— Ты по два раза в неделю ходишь в “Квентинз”! — Глаза Фионы округлились от изумления.
— Нет-нет. Я просто столик заказывал. — Он чувствовал себя чудовищно нелепо.
— Жду не дождусь вечера! — восторженно сказала Фиона. Она почти всегда чего-нибудь восторженно ждала — обеда, перерыва на кофе, какого-нибудь фильма по телевизору или вот вечеринки на прошлой неделе, о которой, надо заметить, с понедельника не было сказано ни слова.
Как прекрасно, когда жизнь вызывает такие сильные чувства, подумал Деклан. Он надеялся, что не окажется для Фионы слишком скучным. Слишком тяжелым на подъем. С другой стороны, ее ведь никто не заставлял соглашаться на свидание.
Он кое-как скоротал день. Раньше Деклан не понимал, что значит выражение “время еле ползет”. Интересно, волнуется ли хоть самую чуточку Фиона? Он стоял у дверей “Квентинз”, когда она вышла из автобуса. Раньше он ни разу не видел ее нарядной, только в черно-белой больничной униформе. На этот раз Фиона надела розовое шелковое платье с жакетом, расшитым блестящими пайетками. Она выглядела умопомрачительно.
Бренда Бреннан поприветствовала их так тепло, словно они были промышленными магнатами, иностранными послами или политиками. Она предложила им по бокалу шампанского за счет заведения и пожелала приятного вечера.
— Как это у нее получается? — изумленно прошептала Фиона.
— Вы, женщины, такие, — восторженно сказал Деклан.
— Не все. Я и за миллион лет не научусь быть такой.
— А она не смогла бы выполнять то, что ты делаешь каждый день. Ты потрясающе ладишь с людьми. — Деклан искренне восхищался Фионой.
Официант спросил, не желают ли они устриц. Фиона видела, сколько они стоят, и сказала, что предпочтет начать с легкого салата.
— Если хочешь, пожалуйста, давай закажем устриц. — Деклан так хотел доставить ей удовольствие.
— Честно говоря, я пробовала их один раз, и на мой вкус, это все равно что глотать морскую воду, — сказала она.
Деклан улыбнулся и с облегчением перевел дух. Все же устрицы были астрономически дороги.
Бренда Бреннан издалека присматривала за их столиком. Она не вмешивалась в разговор, но всегда была готова наполнить их бокалы, чашки с кофе или корзинку с хлебом.
Когда Деклан оплатил счет, Бренда Бреннан сказала:
— Спасибо, доктор Кэрролл.
— Она знает, что ты доктор. — Это произвело впечатление на Фиону.
— Я не говорил, честное слово.
— Знаю, — сказала Фиона. —
Ты слишком славный, чтобы хвастаться.Они не успели заметить, как ужин подошел к концу. Деклан предложил поймать такси, но Фиона сказала, что этой чистой воды безумие и автобус от двери до двери никто не отменял. Еще она сказала, что вечер ей очень понравился, и пригласила на следующей неделе поужинать с ее родителями.
— А тебе не нужно сначала с ними договориться?
Деклан подумал, что вот так пригласить гостей к нему домой на Сент-Иарлат решительно невозможно.
— Нет, зачем? Пожалуйста, приходи. Увидишь, какая я на самом деле. Если я тебе понравлюсь, продолжим встречаться.
— Ты мне очень нравишься, — сказал он.
— Ты мне тоже, — ответила Фиона.
Деклан поймал взгляд Бренды Бреннан. Она наблюдала за ними с довольной улыбкой.
Когда он вернулся, родители еще не легли. К папе зашел приятель, Матти Скарлет.
— А вот и Деклан, — радостно сказал Пэдди Кэрролл. Димплз в знак приветствия мотнул головой.
— У Деклана было свидание. С медсестрой, — фыркнула Молли. Она все еще была преисполнена обиды и неодобрения.
— Да это же великолепно! — сказал Матти.
— Что вы ели? — спросил отец.
— Салат и рыбное филе.
— Ты, должно быть, умираешь с голода. — Молли была готова немедленно накрывать на стол.
— Нет-нет. Мы съели много хлеба.
— Могли бы и дома поесть. — Огорчение Молли сложно было не заметить.
— Когда-нибудь, наверное, так и поступим. Я приглашу Фиону на ужин, мама. Уверен, ей понравится твоя стряпня.
— Конечно, понравится! — сказал отец.
— Предупреди меня заранее, прежде чем даже задумаешься о том, чтобы привести ее сюда! — Молли покраснела от волнения. — Нам нужно будет покрасить кухню. Еще обновим покрытие на столешницах, и стоит подумать, не открыть ли гостиную — может, сделать из нее столовую?
— Нет, мама, мы поедим здесь, как всегда. Все и так будет чудесно.
— Извините, а кто будет накрывать на стол? Я. И я вам скажу так: прежде чем приглашать кого-то, дом нужно привести в порядок.
Трое мужчин вздохнули. Именно так все и будет.
На следующее утро приехал Джимми из Голуэя. Он прибыл вовремя, проведя три часа в поезде. Когда Деклан пригласил его в кабинет, лицо у Джимми было совершенно серое.
— Что-нибудь болит? — спросил Деклан.
— Ну так, как обычно.
Деклан посмотрел в его историю болезни: в карте Джимми боли вообще не упоминались.
— Боль острая?
— Будто кто-то затянул вокруг меня очень тугой пояс и все стягивает и стягивает его. — Джимми скривился.
— Я вернусь через минуту. — Деклан подозвал Фиону, которая была как раз поблизости. — Клара здесь?
— Нет, она ведет очередную битву по поводу финансирования. До обеда не вернется.
Деклан заговорил быстро и тихо:
— Я вызову “скорую помощь”. Когда машина приедет, закрой дверь приемной, чтобы за происходящим не наблюдали все посетители. И пожалуйста, пойди поговори с Джимми. Ты успокоишь кого угодно, но… попытайся все же выяснить, с кем связаться у него дома, в Голуэе.