Сердце красавицы

Гулкий удар сердца слегка отрезвил ее.

— Подожди, — умудрилась прошептать она.

— Еще минутку.

Он хотел больше, он брал больше. Как и она.

Именно этот тлеющий под неприступной холодностью огонь привлек его с самого начала. Теперь, когда пламя разгорелось, он с радостью сгорел бы в нем дотла. Он удерживал ее руки, чтобы не дать волю своим, чтобы не потерять контроль над собой, ведь ему безумно хотелось сорвать эти стильные тряпки и добраться до ее тела.

Почувствовав, что безумие начинает брать верх, Мэл поднял голову, но Паркер не отпустил и не отодвинулся.

— Надеюсь, ты поняла, что я не отступлю.

— Я никогда не говорила…

— Мы заключили сделку.

— Которая вовсе не значит, что ты можешь… — Она умолкла, и он отчетливо увидел, как она берет себя в руки, успокаивается. Боже, как не восхищаться этим! — Это вовсе не значит, что ты можешь хватать меня и лапать в любой момент, когда тебе приспичит утолить жар.

— Я тебя не хватал, — заметил он. — И не лапал. — Ради напоминания, он слегка сжал ее руки. — Хотя все время об этом думал.

— Неважно. Я не собираюсь… Ты не мог бы немного подвинуться… пожалуйста.

— Ради бога. — Мэл отпустил ее руки и отступил.

— Я не стану терпеть подобное обращение. Ты не можешь просто набрасываться на меня, когда тебе захочется.

— Вероятно, я немного увлекся. Так что виновен. — В темноте его глаза мерцали, как у кота… на охоте. — Но, милая, ты от меня не отставала, и, надеюсь, у тебя хватит духу признать это.

— Ладно, — произнесла она после недолгой паузы, — ты прав. Но моя чисто физическая реакция вовсе не означает… Что тебя так развеселило?

— Ты. Ты мне ужасно нравишься, особенно, когда напускаешь на себя такой высокомерный вид.

— Черт побери, с тобой невозможно разговаривать.

— Я просто хотел сказать, что испытываю к тебе какое-то чувство и хочу посмотреть, что из этого выйдет. Однако мы можем начать с физической реакции, если так тебе больше нравится.

— Лучше сразу пойми, что я воспринимаю отношения серьезно, и если ты думаешь, что я прыгну с тобой в койку из-за…

— Я не приглашал тебя в койку.

Он увидел, как гневно затуманились ее глаза, и еле удержался, чтобы снова не прижать ее к двери и начать все сначала.

— И ты спокойно стоишь передо мной и говоришь, что не этого хотел и не это собирался сделать?

— Ну, разумеется, я хочу тебя в постели — или в любом другом месте, которое подвернется, — и я собираюсь это сделать. Но я не спешу. Хочешь прыгнуть? Это снимет напряжение, а я люблю напряжение. К тому же трудно понять, как что-то работает, трудно узнать человека, когда вы просто трахаетесь.

Это было так честно и так чертовски логично, что Паркер заколебалась.

— Какой-то дурацкий разговор.

— А мне он кажется разумным и цивилизованным. Точно в твоем духе. Хочешь услышать, что я все время думаю о том, как бы вытащить тебя из очередного стильного костюмчика и выяснить, что скрывается под ним? Добраться до твоего тела? Почувствовать, как ты движешься подо мной, надо мной? Услышать, как я хотел бы следить за твоим лицом, когда мы вместе, когда ты теряешь контроль, когда я лишаю тебя контроля?… Да, Паркер, я всего этого хочу. Но я не спешу.

— Я не ждала этого… тебя… этого.

— Все этого ждут. Ты не искала, не ждала этого со мной. Я понял. Но я не отступлюсь. Потому что нельзя отрицать тот факт, что между нами, прости, физическая реакция. И если бы ты не хотела, чтобы я на тебя набрасывался, ты меня отшила бы, и, может, даже с удовольствием.

— Ты не знаешь меня так хорошо, как тебе кажется.

Мэл покачал головой:

— Классные Ножки, я только поцарапал поверхность и не собираюсь на этом останавливаться. Я еще вернусь.

Паркер почувствовала, что проигрывает. Спор… не спор… в общем, как бы это ни называлось, но проигрывает.

— Я ухожу.

— Тогда до свидания.

Она повернулась к нему спиной, почти ожидая, что он снова набросится на нее. Но когда она открыла дверь, он просто стоял поодаль — как джентльмен, если бы она не знала его лучше, — пока она не вошла в дом.

Закрыв дверь, Паркер постояла еще немного, пытаясь прийти в себя, пока рев мотоцикла не разорвал тишину.

Все его слова — чистая правда.

Более того, он чертовски хорошо ее понял, лишь слегка поцарапав, как он сказал, поверхность. Это… пугало и радовало одновременно.

Поднимаясь по лестнице, она призналась себе, что никто, никто, кроме тех, кого она считала своей семьей, не знал ее досконально.

Она пока не понимала, как относится к намерениям Малкома, и не была уверена в том, сможет ли его остановить. А самое главное, она совершенно не представляла, что ей с ним делать.

7

Паркер предпочла бы нарушить традицию и избежать сексуальной истории к завтраку, однако мотоциклы имеют привычку издавать вполне определенный шум, который Мак, наслаждаясь вечером с Картером в своем новом патио, прекрасно расслышала.

Заспанная Макензи втащилась в домашний спортзал, когда Паркер уже почти закончила тренировку, а Лорел приближалась к финишу, но на уме у нее были не только бицепсы.

И она притащила с собой Эмму.

— Я попросила миссис Грейди спечь оладьи, — объявила Мак. — Обожаю оладьи под сексуальную историю.

— А кто рассказывает? — поинтересовалась Лорел.

— Паркер.

— Минуточку! — Лорел подскочила к внезапно замершей в затейливой позе Паркер. — У тебя сексуальная история к завтраку, а ты мне и словом не обмолвилась?

— Ничего особенного. И мы безумно заняты сегодня и все следующие дни.

— Если ничего особенного, то где ты вчера вечером ошивалась почти три часа вместе с Малкомом и его мотоциклом? — Мак только улыбнулась, когда Паркер плавно распрямилась. — Нам необходимы оладьи.

— Макензи, я же не контролирую твои приезды и отъезды.

— Ой, только не надо со мной таким тоном, — отмахнулась Мак, начиная качать бицепсы на «Бауфлексе». — Мы с Картером услышали, как приехал Мал, и я увидела, как ты уезжаешь, только потому, что была во дворе. Поэтому да, я прислушивалась, когда ты приедешь. Ты бы поступила точно так же.