Сердце мексиканца

— Да ладно? — изумилась Аля. — Ты нашла заповедник сексуальных мачо? И скрываешь от нас?

Подруга, не поднимая глаз, возила ложечкой в чашке капучино и как будто не могла решиться все рассказать.

Аля терпеливо ждала, отсчитывая секунды по капающему за окном дождю.

— Ладно! — сказала та наконец. — Но давай ты сразу пообещаешь не учить меня жизни? Если тебе это не подходит просто говоришь: «Нет» и больше мы об этом не вспоминаем.

Становилось все интереснее.

— Клятву на крови давать? — деловито поинтересовалась Аля.

Внутри больно кольнуло воспоминанием об алтаре на вершине пирамиды. Кто знает, решись тогда Сантьяго на ее дурацкую авантюру, может, боги и подарили бы им жизнь, полную идеального секса вместо неизбежности расставания?

— В общем… Я никому не рассказываю, потому что начнут квохтать про разницу культур, про «он на тебе никогда не женится», про «русские для них подстилки». Я за него замуж и не собиралась. И лучше быть «подстилкой», которую носят на руках, задаривают украшениями и трахают так, что искры из глаз и ноги подгибаются, чем это уныние, которое с нашими Васями — он тебе чашку кофе купит и думает, что ты теперь его должна со всех сторон обслужить.

— Я уже поняла, что не русский, — вздохнула Аля в ответ на эту страстную исповедь. Эта проблема с чашкой кофе ей тоже была знакома. — А кто?

— Дагестанец… — выдохнула подруга и быстро подняла глаза — оценить реакцию.

Аля и правда была удивлена.

— Он…

— Женат, да, — кивнула та. — Ничего не хочу слышать. Им по вере можно, а мне не перед кем виниться. Зато во всем остальном… Ты бы знала!

Аля знала. Она знала что-то свое.

Но что, если ей действительно больше подходят такие мужчины? Почему бы не попробовать? Вдруг окажется, что Мексика так запала ей в душу только потому, что она всю жизнь искала опасных и жестоких возлюбленных, и вот, нашла наконец?

Поэтому подумала — что она теряет? После путешествия в одиночку, после плена и бандитских войн, что ей стоит сходить на мирную тусовку друзей любовника ее подруги? Вдруг да случится чудо?

18

Но чуда не случилось.

Да, это были суровые смуглые и бородатые мужчины с черными глазами. Они с пугающей легкостью выкладывали пистолеты на стол, они говорили на незнакомом языке. С женщинами обращались по-хозяйски, взгляды были липкие и жадные, дела обсуждали только с мужчинами. И даже еда их была тяжелой, острой, жирной. Все ровно, как Аля рассказала подруге про жизнь в мексиканской банде, когда уговаривала взять ее с собой.

Но — не так.

Она была даже готова к этим взглядам, памятуя о том, что уважение и иммунитет к домогательствам получила, только став имуществом вожака. Но с другими обращались не лучше. Подругу ее мужчина лапал на глазах у друзей, обводя их гордым взглядом, когда она смущаясь, выворачивалась из его рук. Посылал ее то нарезать овощей, то принести еще кофе и непременно подать, встав перед ним на колени. Тогда она удостаивалась откровенного поцелуя и гордого:

— Посмотришь на кого-нибудь, кроме меня — убью!

Она млела от этих слов, принимая их за признание в любви.

Аля вспомнила один из разговоров с Сантьяго, когда она краем глаза зацепила по телевизору местную мелодраму. Там и без перевода был понятен сюжет: муж застукал жену с соперником, застрелил ее и долго плакал на могиле. Настоящие мексиканские страсти, кровь-любовь и жгучие взгляды ревнивых кабальеро.

— Ты меня убьешь, если я тебе изменю? — спросила она, скорее кокетничая, чем всерьез.

Но Змей по-настоящему удивился:

— Тебя?

— Ну, меня, да.

— За что?

— За измену, — терпеливо пояснила Аля.

— Зачем? — у него был такой недоуменный вид, что она начала подозревать, что он издевается. — Зачем мне убивать любимую женщину, которая к тому же мне не угрожает? Что за ерунда?

— А любовника? — хитро щурясь, спросила она.

Он ответил взглядом, от которого по коже разбежались ледяные мурашки.

Все здесь было не так. Неправильно.

Даже в те несколько дней, что она провела на ранчо, пока там всем заправлял мальчишка Хесус, будоражили кровь опасностью и страстью, а не отдавали противным каким-то холодком, который окутывал ее здесь. Как ни старалась, она никак не могла нащупать, в чем же разница. Но чем дальше, тем меньше хотелось оставаться в этой компании.

Ко всему прочему, она начала ловить на себе масляные взгляды любовника подруги. Третьей женой ей быть совершенно не хотелось, поэтому пришлось прятаться за флиртом с одним из его друзей. Тот принял ее авансы за согласие на все и уже пару раз пытался запустить руки куда не следовало.

Когда же речь зашла о ненавязчиво демонстрируемых весь вечер пистолетах, к разочарованию Али выяснилось, что большинство из них газовые, остальные пневматические, а настоящее боевое оружие у всех хранится дома. Причем в Дагестане. Ей было немного неловко, она понимала, что покалечить человека можно и тем что есть, но почему-то чувствовала себя как ветеран Въетнама рядом с новобранцами в тире.

Уйти тоже оказалось не так-то легко. Сначала ее долго отговаривали с легкими нотками угрозы, а подруга, зажав Алю в темном коридоре, жарко шептала, что она понравилась очень влиятельному человеку. Потом никак не удавалось отбиться от предложений подвезти до дома, исходящих от этого влиятельного человека. А под конец пришлось уже просто сбежать, не прощаясь. Интуиция, взведенная Мексикой до предела, подсказывала ей, что эта попытка найти замену Сантьяго еще аукнется ей неприятностями.

Она шла по ночному городу, даже и не думая вызывать такси, благо до дома было полчаса пешком, вдыхала упоительно свежий после душной комнаты, наполненной агрессивными мужчинами, холодный московский воздух и снова чувствовала, как сжимается сердце, тоскуя по чужой стране.

Аля остановилась на мосту над черной глянцевой рекой, в которой отражались вперемешку желтые и белые фонари и стиснула пальцы на чугунных перилах. Она думала, что будет скучать первую неделю, может, месяц. А потом тоска пойдет на спад, как всегда бывало и с влюбленностями в страны, и с привязанностями к мужчинам.

Но все случилось наизнанку.

Пережив без печалей первый месяц, она решила, что легко отделалась. Зато теперь с каждым днем боль становилась все сильнее. Она запрокинула голову, не давая слезам выкатиться из глаз. Хватит и того, что она ежедневно ревет в ванной.

Засунула руки в задние карманы джинсов и вдруг нащупала что-то в одном из них.

Достала — фигурка, которую она купила у девочки на заправке. Символ ее знака по гороскопу майя. И к ней приложен листочек с названием этого знака и его характеристикой.

Только этот листочек уже пережил стирку, и чернила на нем расплылись, позволяя прочитать только одно слово, набранное самым крупным шрифтом.

«Каан».

Впрочем, все остальное Аля знала и без подсказок.