Сердце Мира

Астор склонил голову в знак уважения.

– Как ты сюда попал? – только и смог спросить он.

Перед ним была птица феникс, и Астор ни секунды не сомневался, что именно тот, с которым в Раффисе простилась Иерра. Ему, наравне с Иеррой и Оларфом, он был обязан своим спасением, ведь именно эта священная птица помогла жрице переместить его, умиравшего, в этот мир.

Ответа не последовало, в комнате повисла тишина. Но через несколько секунд в его сознание просочилась чужая мысль.

«Приветствую тебя, жрец Арего. Я попал сюда по собственной доверчивости. Не захотел возвращаться, остался здесь, чтобы наслаждаться красотой этого прекрасного мира. В лесу я увидел очень необычную, восхитительную птицу, она подлетала все ближе и ближе. А потом случилось что-то странное. Я вдруг начал повиноваться ее воле, и отправился за ней в эту крепость. Слишком поздно я понял, что это маг, превратившийся в птицу. Когда наваждение спало, я обнаружил себя в этой комнате. Я стал пленником, из этого помещения невозможно переместиться в другой мир. Комната накрыта особым магическим куполом».

– Не зря эльфы и Велор предупреждали о том, что Зулол очень опасен, – ответил жрец священной птице. – Зачем он тебя поймал?

«Зулол рассказал, что увидел меня в волшебном зеркале. Я ему нужен, чтобы узнать секрет перемещения между мирами. Но я не знаю никакого секрета. Все птицы феникс могут посещать различные миры. Для нас это естественно, это часть нашего образа жизни. А вот каким образом можно передать это людям, знают только Старшие птицы. Когда-то они даровали эту возможность жрецам Арего».

– Хорошо, что Зулолу не удалось ничего узнать… – облегченно вздохнул Астор, но птица его перебила.

«Это еще не все. По моей вине вы оказались здесь: я рассказал о том, что вы отправились в дорогу из эльфийского города, и он начал на вас охоту. Теперь у Зулола есть сведения, которые могут повредить Иерре: он узнал, что она может перемещаться между мирами».

– Ну, по крайней мере, теперь понятно, почему он всех нас в одну комнату поместил. Зная о ваших с Иеррой способностях, и о том, что я тоже из другого мира, он решил перестраховаться, и меня в комнату с «куполом» поместить, – усмехнулся Астор.

«Я виноват, – мысль Нохха болью отдалась в его голове. – Не мог ему противостоять».

– Астор! – раздался рядом сдавленный голос.

Зелен пришел в себя. Он чувствовал, что связан и лежит на холодном полу. Очнувшись, ушанг не сразу понял, что происходит: он слышал голос разговаривавшего непонятно с кем жреца, ответов птицы феникс он, естественно, не слышал.

– Где мы? Где Мирко? – в голосе Зелена звучала паника.

– Он позади тебя, живой, – успокоил Астор. – Есть еще и плохая новость: мы в плену у Зулола.

В тишине комнаты прозвучал тяжелый вздох. Ушангу тоже было знакомо имя врага.

– Чародейка, говоришь? – Илмар посмотрел на брата. – Думаю, зря ты ее с собой взять согласился.

Мевир удивленно поднял брови.

– Почему? – спросил он.

– Не нравится она мне, если честно. Как-то странно на тебя смотрит, как будто что-то недоброе замыслила. В ней нет той чистоты и искренности, которые присущи девушкам ее возраста.

Илмар обернулся и поискал взглядом Иерру. Она шла в конце отряда, с интересом беседуя с одним из воинов.

– Ничего удивительного. Ее жрец, охотник на драконов, воспитывал, какой она, по-твоему, должна была вырасти?

– Уж не околдовала ли она тебя? Ты сильно изменился.

– Не волнуйся, ее магия на хранителя Камня не действует, – сильно понизив голос, ответил Мевир.

– Я не буду спорить с тобой по поводу тех приказов, которые ты успел отдать, в конце концов, тебе виднее. Только это на тебя не похоже. Кроме того, ты сам не свой: нервный, озлобленный. Вдруг это все же чародейское влияние?

– Сказано тебе: нет. Оставь ее в покое, – буркнул Мевир и зашагал быстрее.

Он явно не был настроен развивать эту тему. Слова Илмара как будто растревожили внутри него что-то, словно солью просыпались на рану. Он действительно чувствовал растущую в душе агрессию, желание доказать свое могущество. Все это, вопреки его воле, готово было выплеснуться наружу.

====== Глава 19 ======

Город-крепость Яр-Фанис производил впечатление еще издалека. Он вырастал посреди огромной равнины, украшая строгий и однообразный ландшафт белым кружевом рукотворных построек. Четыре величественные башни по сторонам света, три кольца высоких оборонительных стен, и выкованные из стали ворота – все это притягивало взор и врезалось в память.

Иерра, шедшая с отрядом кайнарских воинов, невольно остановилась, любуясь открывшимся ей зрелищем. Она посмотрела на Мевира, и подумала, что тому действительно есть, чем гордиться.

В городе их встречали радостными криками и счастливыми улыбками. Иерра смотрела, как город приветствует главнокомандующего. Было видно, что Мевира здесь любят, люди искренне радовались его возвращению. Для них он был воплощением защиты, надежды, гарантией спокойного существования. И Мевир это чувствовал: с лица вмиг исчезла накопившаяся усталость, он шел с гордо поднятой головой, глаза горели отвагой и уверенностью.

Проходя по красивым улицам этого старинного и гордого города, Иерра испытывала разные чувства: от вполне предсказуемого восхищения до неожиданно появившейся жалости. Чародейка понимала, что с появлением здесь Камня Яр-Фанис обречен. Неприступные стены, призванные отразить любое нападение извне были бессильны перед злом, проходящим через главные ворота. Перед мысленным взором замелькали картинки горящего Сафира – ее родного города. Только если падение Сафира могло лишь изменить рисунок на политической карте мира, то падение Яр-Фаниса грозило истреблением всей людской расе.

Илмар отдыхал в своих покоях поздним вечером, ожидая, когда подойдет назначенное время ужина. Он сидел, прикрыв глаза, в глубоком кресле напротив камина и вспоминал сегодняшнюю встречу с отцом. Свечи были погашены, но мягкий свет тлеющих углей выхватывал из темноты его лицо. Брови были сердито сведены, а во взгляде отражалось охватившее его беспокойство.

Между Мевиром и их отцом всегда было полное взаимопонимание. Мевир всегда ценил мнение отца и дорожил его советами. Возможно, поэтому Илмар был так удивлен их конфликтом.

Рахдар с радостью приветствовал любимого сына, с глубочайшим интересом выслушал рассказ о его путешествии, но когда речь зашла о Сердце Мира, они впервые не нашли общего языка. Рахдар потребовал, чтобы Мевир отдал Камень ему, на что получил резкий ответ, граничивший с грубостью. Мевир категорически отказался выполнить приказ отца. В результате спора, как ни странно, Рахдар уступил, и конфликт разрешился, но сам факт необычного поведения Мевира сильно беспокоил Илмара.

Так же он не мог не заметить необъяснимой симпатии Мевира к чародейке. Илмар прекрасно помнил вкусы и предпочтения своего брата, который, нужно сказать, вообще, больше интересовался оружием, нежели девушками. Но уж когда доходило до влюбленности, Мевир симпатизировал пышным, грудастым красоткам. С одной из них старший брат поссорился из-за своего вспыльчивого нрава, на другой ему не позволил жениться отец, в итоге, Мевир так и остался холостым, и, судя по всему, был даже рад такому положению вещей. Илмару казалось, что Иерра совсем не во вкусе Мевира, он не мог понять, что того могло привлечь в этой тощей синеглазой ведьме. В ней не было ни красоты, ни изящества его предыдущих подружек, ни их легкого веселого нрава. Напротив: ее щеку и шею уродовали шрамы, а ее характер был скорее жестким и своенравным. В ней не было ничего, что могло бы очаровать Мевира.