Сердце нового мира. Книга седьмая

– Она попросила сказать тебе именно так, – пошла на попятную я.

Мне по какой-то причине было не особо комфортно во всей этой ситуации.

– Я понял, Лесси, – он опустошил бокал, – Вольтер, ты в стаю?

Они оба поднялись на ноги.

– Сперва переправить аларин в Сады, – Феликс подал мне руку, – уверена, что не хочешь остаться?

Я мотнула головой.

– Пап, ты… – начала было я, однако меня решительно отобрали у Князя, крепко обняли, так что затрещали кости, а ещё чмокнули в лоб, приговаривая:

– Паучок, ну какая с тебя свадьба? Правильно! Пошёл он… ты ещё совсем волчонок. Пойдём я тебя вкусно накормлю, ты поспишь, а потом обязательно решим, что делать дальше? Какая ещё «аларин»? Тебе тридцать пять!

Я улыбнулась на его нежелание принимать мою взрослость, отлепилась, буркнув совсем не то, что хотела:

– Пап, а где мама?

Фил открыл портал, в который я шагнула первой. В спину нам полетело от Владыки что-то возмущённое про стену. Князь задержался с ним на мгновение. Мы же с отцом успели выйти на выжженном поле.

– Понятия… не знаю, Лесси, – мягче произнёс он, – если хочешь, то узнаю.

Я не знала, как будет лучше.

– Просто скажи мне потом, что она в порядке, ладно? Или – нет. Я сама постараюсь узнать.

От этого было странно.

– Она вернулась в стаю два часа назад, – закрыл за спиной портал Князь, – на данный момент дожидается твоего отца.

Последний выругался.

– Я так и подумала, что ты не удержалась, – испугала меня сидящая под ближайшим кустом Нирраллин, – никто не способен противостоять привязке.

С её стороны раздался хруст. Опять какая-то палка.

– Я буду заходить в гости, – растянулся в улыбке папа.

После чего ещё раз крепко обнял меня и добавил для Фила:

– Пошли. Там ещё не всем психопаткам… эм… то есть хорошим, но вредным «мамашам» закрыт контур стаи.

Князь закатил глаза.

– Да ладно! – пихнул его в плечо отец, – ты её тоже недолюбливаешь, давай не пи… ври.

Вольтер в этот момент встал напротив меня.

– Прощание опять, да? – запечатлела поцелуй на его щеке я.

– Я недалеко, – кивнул с улыбкой мне он.

– Убери от неё руку, – сбил весь сентиментальный настрой Варг.

– Папа, – с укором зыркнула на него я.

Он решил отвернуться. Зато в дело вступила Нира:

– А ты мне ещё деньги не отдала, – вспомнила она, – Лесс, давай быстрее. У вас там гости опять, а бабка базлает, будто ей опять глаза… Айз, научи так же, а? Я бы ей язык то…

– Ты не некромант, – усмехнулся он.

– Жаль, – пробурчала висталка.

Я на секунду прикрыла глаза, чтобы успокоиться.

– Я напишу, хорошо? – улыбка вышла кислой, – можешь отвечать не односложно. Пожалуйста.

Князь кивнул, отпустил мою ладонь и отвернулся, зашагав по чёрной выжженной земле от меня.

– Не трогай её, понял? – поравнялся с ним папа, – давай, кто быстрее до главного шатра! Мгновенным порталом.

Два одновременных хлопка, от которых разлетелись птицы, сидящие на ветвях в относительном отдалении леса.

– Мальчишки, – прокомментировала Нира, – долго ещё стоять будешь? Тяжело расставаться с ним теперь? Говорила же – привязка больно ударит.

– Что за гости? – сменила тему я.

– О, тебе понравится, – пританцовывая, направилась в сторону поместья она, – мы такую интересную штуку обнаружили!

Я осталась стоять на месте, вглядываясь в тёмную гущу леса Варг.

Глава 4

– Неудачи в твоей жизни только от того, что в душе нет места для Бога! – донеслось до меня, стоило шагнуть вслед за отворившей дверь Нирой.

Основной дисбаланс был в том, что голос, произносивший эти слова, и смысл никак не могли сойтись у меня в голове в одного человека.

– Она уже скаталась в мелкий шарик, – пальцы Алисы показали в сторону Королевы знак «окей», – мелкий такой и чёрный, – на её хитреньком лице обозначилась основная эмоция – ехидство, – пара несчастных лет, и выброшенный из Цикла перерождений дух будет гнить в Пустоте вечность!

Её активно жестикулирующие руки показали «взрыв», разбежавшись растопыренными пальцами в разные стороны.

– Ох, замолкни со своими взывающими к Богу речами, м-маленькая дрянь! – гаркнула на неё Гера, – сколько можно нести это… не иначе как свихнувшаяся монашка! Ещё одна?! Сколько вас здесь собралось? Убирайтесь из моего дома, больные песьи суки! Вон!

Гаспар закатил глаза и вернул их к книге. Сидящий рядом на подлокотнике Лерой беззаботно поболтал ногами, продолжая слушать. Алиса довольно сложила руки на ещё более увеличившимся животе, а Корделия практически подтянула губы к носу.

– Вам бы тоже подумать о душе, о великая… свеча, – висталка часто похлопала ресничками.

Моя бровь подлетела вверх.

– Это тонко, – села рядом с ней Нирраллин, – но мне всё равно больше понравился «фонарь».

Я встала в дверном про1ме.

– Мм-м… может лампа? Прожектор? – не сдерживала смеха Алиса.

– Загнула, конечно! – махнула на неё рукой старшая из хвостатых, – ей бы до фонаря дотянуть, а ты, считай, восхваляешь её.

Меня раскрыл стук каблуков по полу, попавший в тишину между их фразами.

– В чём смысл шутки? – я упала рядом с элтаном, посчитав, что если не сбежала раньше, то сейчас уже поздно, а значит лучше идти напрямик.

– Явилась, – махнул светлыми прядями Гаспар, – ну и как оно? Сколько минут ему потребовалось, чтобы простить тебя? Ты же явно старалась вы… молить его прощение.

Я такого никак не могла ожидать, потому ошарашенно поджала губы, даже не зная, что ответить.

– Леди Агератум называют «мой свет», – принялась разряжать обстановку Алиса, – мне показалось это слишком пафосным, а Нира и сказала, что её света не хватит даже на одну комнату. И… вот. «Мой светильник».

– Проститутки, – сообщила насколько понравилось ей бабуля.

– Не, максимум факел, – хохотнула Нирраллин.

– Лампочка? – очередное предложение.

Я всё ещё пыталась найти что-то кроме агрессии в глазах Гаспара. И я нашла – там была понятная, но гадкая со всех сторон обида, по этой же причине ненависть и… болезненность. Буквально ломота.