Сердце Отроч монастыря

Ева устала и была явно недовольна. Она позволила себе откинуться на высокую спинку рабочего кресла и на несколько секунд прикрыть глаза. Мышцы плеч и шеи затекли, и девушка чуть помассировала их одной рукой. Ничего-то у нее не складывалось.

Маг провела почти четыре часа в своей библиотеке, надеясь разыскать нужную информацию о том, какой артефакт может быть спрятан под Отроч монастырем. Конечно, ее собрание книг сильно уступало библиотеке Магической Академии в Москве или Петербургским архивам. Но сейчас Еве и не нужны были какие-то особые тайные и древние манускрипты, она просматривала простейшие труды по мифологии. Даже общей информации обычно для начала поиска было достаточно. Надо только уметь правильно читать.

Ева рассматривала основной пантеон богов той или иной мифологии, атрибутику божеств, основные легенды – все, что могло бы указывать на связанные с божествами предметы. Зная примерно силу искомого артефакта, его возможное магическое применение или предполагаемую угрозу от его использования, можно было вычислить, с какой конкретно вещью придется работать артефактору. По крайней мере на первом этапе обычно такой информации было достаточно, чтобы составить хоть какое-то представление, с чем придется иметь дело.

Но не в этот раз, как ни странно, найти сведения о финно-угорской первоначальной мифологии оказалось не так трудно.

«Калевала» – это героический эпос по своей сути, но какие-то сведения об основном пантеоне богов этих народов тоже были ученым смертных хорошо известны.

Ева выделила несколько основных персонажей.

Демиургом финно-угорских племен был Йомал. По сути, это мудрый бог небесного свода. Бог – персонификация неба. И конечно, он был женат на богине, олицетворяющей землю. Ее имя – Рауни. Обычно первоначальной паре богов-создателей не поклонялись напрямую. Их функции были мало понятны древним людям, слишком далеким от сил космического масштаба. Потому финны и угры легче воспринимали Укко, некую аватару Йомала. Хотя само слово «укко» до сих пор переводится с финского как «старец». Это и есть мудрый бог-громовержец. Но его славили еще и как покровителя скота и общего благосостояния.

Ева сделала себе пометку, что чаще всего Укко изображали с золотой чашей в руках. Вот эта самая чаша могла представлять интерес для артефактора.

Также был у финно-угорских племен и бог моря – Ахто. Но у него не было силы и славы греческого Посейдона. Неизвестными остались и его атрибуты. Но также, даже в «Калевале», упоминалась и морская или водная царица – Валламо. И в царстве ее и морского царя, в которого в фольклоре превратился Ахто, опять же был некий предмет, приносящий благополучие и дающий силу и вечную молодость. Это осколок Сампо – так в этом эпосе именовали нечто среднее между мировым древом и рогом изобилия. Ева отметила для себя и этот артефакт.

Еще заинтересовал ее Ильмаринен, персонаж «Калевалы», бог-кузнец. В ранней мифологии он был известен как Илмо. Но главное, согласно легендам, этому божеству очень не везло с женщинами. И после очередной несостоявшейся женитьбы этот небесный кузнец выковал себе золотую деву. Она была прекрасна и даже разумна, но холодна, потому что не имела души.

Эта дева Еву очень заинтересовала. В различных мифологиях встречались разные легенды о големах, искусственно созданных бездушных существах. И всегда эти истории заканчивались печально, потому что големы изначально были смертельно опасны. Они не имели души, значит, не знали морали, не испытывали муки совести. А потому легко могли убивать. Любого. И кстати, в силу своего искусственно-магического происхождения големы часто оказывались непобедимы и бессмертны. Вот если предположить, что золотая дева запечатана под монастырем и кто-то выпустит ее наружу… Такую версию можно было бы и рассмотреть.

Также Ева долго читала о Хийси, финно-угорском антагонисте, боге смерти и мертвецов, злом духе, почти Сатане. Вот только ничего не известно было ученым о связанных с ним артефактах. Упоминались лишь сейды – камни-менгиры или сады камней Хийси. И лабиринты. Что-то в этой информации настораживало артефактора, но конкретных зацепок Ева не нашла.

И всего этого было очень мало. А еще… Все это смущало и вызывало сомнения.

Ева сдалась. Ей уже пора было собираться на встречу с Даном, а позже – в гости к Реставратору. Девушка мысленно пообещала себе продолжить изыскания позже.

23 апреля

Тверь, здание бывшей Аваевской богадельни,

полночь

Еве всегда очень нравился дом Реставратора. К сожалению, от взоров смертных его подлинную красоту скрывало маскирующее заклятье. На самом деле очаровательный дом почти в самом центре города, с небольшой башенкой, похожей на украшение знаменитого «Ласточкиного гнезда», выглядел уютно и блестел после полной реконструкции. Ему вернули блестящую, будто чешуя дракона, черепицу, покрасили балясины по краям конической остроугольной крыши-башенки. Реставратор выкупил этот дом еще лет двадцать назад, перевез сюда свою лабораторию, коллекции и библио– теку.

В центральном холле лежали густые ковры, горели свечи в высоких подсвечниках и даже в старинной люстре. Кое-где свет отражали огромные зеркала в золоченых рамах. У камина, самого настоящего, с богатой резной отделкой, стояли глубокие массивные мягкие кресла, а на небольшом круглом столике со стеклянной столешницей гостей ждали закуски и вино.

– Ева Куракина и Даниил Нарышкин! – хозяин дома шел к ним навстречу, чуть расставив руки, будто собирался заключить гостей в объятия. – Какая честь для моего дома!

Даниил, чуть смущенный столь горячей встречей, чинно поклонился, приложив руку к сердцу, как того требовали старые традиции. Ева даже сделала книксен, только не опускала взгляд, как положено, а наоборот, смотрела четко в глаза хозяину с милой озорной улыбкой.

– Я бы сказал, что чрезмерно рад, – подойдя совсем близко к гостям, уже совсем другим, деловым тоном сказал Реставратор, – нашей встрече. Но знаю, какие обстоятельства привели вас ко мне. Перекусим?

Эти смены темы и стиля общения немного выбивали Стража из колеи. Ева же только кивнула, так как сама она хорошо знала манеры Реставратора.

Старому магу было более четырехсот лет. Его грузная фигура была затянута в некий балахон, напоминающий роскошный домашний халат из малинового бархата с меховой отделкой по вороту. Под горлом виднелись кружева кипенно-белой сорочки и скромный черный галстук-бабочка. Седые волосы мага оставались очень густыми, они непослушной гривой падали сзади на воротник, лицо у него было почти круглое, с крупными чертами и массивным подбородком. Все это делало его похожим на льва или на чудовище из диснеевского мультфильма «Красавица и чудовище». Реставратор при этом обладал точно таким же милым очарованием, как тот самый персонаж.

– Итак, у нас еще один труп, – рассудил маг, устраиваясь напротив своих гостей и наливая им вино. – И такое странное место, куда его доставили.

– Верно, – согласилась Ева. – Мальчика выбросило проклятьем прямо в келью митрополита Филиппа. И как я поняла, это первый подобный случай?

– Очень верно, – важно кивнул Реставратор. – Чуть позже я покажу вам точную карту, где обычно находят тела. Они так или иначе располагаются около скрытых входов в подземелье.

– А вы точно знаете, где располагаются эти входы? – тут же заинтересовался Даниил. – И вы, как я понял, ведете всю статистику смертей близ бывшего монастыря. Верно?