Сердце Пламени

— Охотно верю. Тот, кто собирается навредить, обычно действует куда умнее, — Богалак посмотрел на гнома. — У тебя еще осталась веревка? Давай, свяжи ему руки, и возьмем этого типа с собой. Там допросим как следует.

Гундихар, недовольно ворча, извлек из мешка целую бухту троса и намотал ее на запястья Ктари. Затем помог ему встать и сердито сказал:

— Давай, шагай, но даже и не думай о том, чтобы сбежать. Ты просто не представляешь, как я умею метать эту штуку!

И он продемонстрировал зазубренный ржавый тесак.

До дома дошли под любопытными взглядами прохожих. Поднялись в комнату под крышей, пленника усадили в дальнем углу и принялись избавляться от кольчуг. Олен снял ее первым, подошел к Бенешу, чтобы помочь. На груди ученика мага обнаружился ушиб, черно-синий, как грозовая туча.

— Ничего, рассосется, — заметил гном, оглядев его. — Особенно, если кушать много и вовремя. Эй, Богалак, как у нас с едой?

— Раньше на нее не было денег. Но теперь есть! — сотник встряхнул отобранный кошелек, и тот ответил мелодичным звоном. — Пойду, куплю чего-нибудь, пока можно. Давайте сюда свои бирки.

Едва за Богалаком закрылась дверь, Олен подтащил один из табуретов и сел лицом к лицу с пленником. Рядом устроилась Саттия, на сундук уселся охающий Бенеш. Рыжий улегся вместе с Гундихаром на тюфяк.

— Ну что, сам будешь рассказывать или тебя придется заставлять? — поинтересовался гном.

— О чем? — Ктари пошевелился, блеснули его темные глаза. — Знайте, что я враг того, кого вы называете Харуготом из Лексгольма, и именно по этой причине оказался тут.

— Ничего себе начало? — девушка фыркнула. — А мы тут при чем? Отправляйся в Безарион или где там находится консул и подсыпь ему яда в суп!

— Простой яд его не возьмет. Дело в том, что я ищу тех, кто в состоянии одолеть Харугота. А знаки судьбы указывают на вас.

— На нас? — Олен подергал себя за мочку уха. — И именно по этой причине ты оказался в Безарионе? Пошел поступать в Школу Истинного Знания?

— Да. Мои… — тут Ктари замялся, — наставники отправили меня на разведку. Но я заметил вас в тот день, когда вы убегали от Чернокрылых. И сумел проследить. Мне нужно было поглядеть с близкого расстояния. Я…

— И что, посмотрел? — Саттия нахмурилась. — И потом выследил нас до Терсалима? Но почему просто не подошел, не сказал? Кто это — твои наставники? Что им от нас надо?

— Я не могу отвечать. Тут начинаются тайны, принадлежащие не мне. Но должен сказать, что мы союзники, — в голосе островитянина появился напор. — Только вместе мы сможем уничтожить Харугота!

— Чем он тебе так насолил? — поинтересовался Гундихар, поглаживая Рыжего по голове.

— Он тронул то, что нельзя трогать. Открыл дорогу тому, что несет уничтожение.

— Очень понятно, — хмыкнул Олен, и в этот момент дверь хлопнула, в комнату вошел Богалак с мешком в одной руке и бочонком в другой.

— Еда и пиво! — объявил он, и о пленнике на некоторое время забыли.

Поскольку за окнами стемнело, зажгли свечи. По стенам задвигались корявые тени, стал ощутим запах воска. Сотник вытащил из мешка каравай хлеба, несколько копченых рыбин, связку толстых сосисок, круг сыра и горшочек с овощным рагу. Его съели в первую очередь, и принялись за остальное. Оцилан получил рыбные головы, а кроме того, ухитрился стащить со стола пару сосисок. Преступление оказалось бы незамеченным, не свали кот на пол одну из кружек.

— Вот зараза! — рыкнул Олен, когда та разбилась, и пиво выплеснулось ему на сапоги. — Ворюга мохнатый! А ну отдай!

Но Рыжий не пожелал расставаться с добычей. Обиженно муркнув, он запрыгнул на один из сундуков, а оттуда — на балку под потолком, где и уселся с довольным видом. Сосиски торчали у него из пасти.

— Так и надо, правильно, — одобрил Гундихар, при виде любимого напитка пришедший в хорошее настроение. — Нечего ждать милостей у окружающего мира! Взять их у него — наша задача!

— Ты чего это вдруг поумнел? — удивился Олен.

— Пиво — оно мозги прочищает! — наставительно изрек гном и сделал добрый глоток. — Ну, что будем делать с этим красавцем? — он кивнул в сторону пленника. — Так и чешутся руки отрубить ему ноги! Или вспороть брюхо и набить камнями! Или отрезать то, что мужчине доро…

— Уймись, — посоветовала Саттия.

— А чего я? Так, фантазирую. Ха-ха, — и Гундихар уткнулся носом в кружку.

— Дело не в нем, — сказал Олен. — Нужно решить, что делать дальше. След, насколько я понял, ведет за ворота?

— Это, да… — кивнул Бенеш, сооружая бутерброд с сыром. — Уходит по той дороге, что ведет на восток.

— Значит, ваш орк поехал к себе в степь, — Богалак поскреб седой затылок, морщины на его лице задвигались. — И вы наверняка захотите как можно быстрее отправиться за ним? Но для этого вам нужен будет проводник. Тот, кто знает степь и ее обитателей. Кроме того, выбраться из осажденного Терсалима будет не так просто. Но, с другой стороны, ждать, когда морские твари отступят — неразумно. Они могут проторчать под стенами города не один месяц.

— Это понятно, — кивнул Олен. — Но ты чем-нибудь можешь нам помочь?

— Проводника найти не так сложно, но только в том случае, если у вас есть деньги…

Саттия и Бенеш обменялись унылыми взглядами.

— А сколько надо? — поинтересовался гном, а когда на него обратилось четыре пары полных удивления глаз, добавил: — Ну, пошарил я там в башне маленько. Все равно всякого добра у мага — завались. Он и не заметил, что меньше стало.

— Нечего ждать милостей от окружающего мира? — улыбнулся Олен. — Значит, проводник будет. Насчет того, как выбраться из города — в темное время гиппары не очень активны. Если пробиваться через кольцо окружения, то только ночью.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво покачал головой сотник. — Ты что, имел с ними дело?

— Не я. Кое-кто из предков.

— Ладно, пусть даже так, — Саттия тряхнула головой. — Но как мы выберемся из Терсалима? Подойдем к воротам и попросим — выпустите нас, пожалуйста, нам очень надо наружу…

— Ворота не откроют ни в коем случае, — сказал Богалак. — Но в северной стене, у Толстой башни есть особый тайный проход для выпуска гонцов и лазутчиков. Его открыть могут — по приказу императора. Осталось только добыть его…