Сердце пламени

— Ты знаешь, что это такое — очнуться одному, без моей Фрейи?

Фрейя сглотнула, по щеке скатилась одинокая слеза.

— Ты почти погиб у меня на глазах, — выдавила она. — Из-за меня. Ты ослабил себя ради меня.

— И снова поступил бы так, ибо ты для меня — все. Все.

Лицо Фрейи неуловимо изменилось, словно она наконец ощутила всю глубину его слов, приняла неизбежную истину. Их взгляды скрестились, и внезапно Рюрик понял, что не его одного сжигает огонь, полыхающий в крови. Он взял ее лицо в ладони и запечатлел на губах поцелуй. Затем еще один. Страсть оглушила его, особенно когда Фрейя провела руками по груди, а затем опустилась ниже.

Но ей необходимо знать, что будет значить для нее брак с дреки.

Он обещал, что ничего не совершит без ее согласия.

Рюрик со стоном отстранился, перехватывая запястья и прерывая мучительную ласку, что вышибала все мысли из головы. Он прижался лбом ко лбу любимой, тяжело переводя дыхание.

— Фрейя, Фрейя. Остановись. Погоди.

— Я не хочу ждать. — Дыхание вырывалось из ее рта, щекоча губы. — Если остановлюсь, то начну думать, а я не хочу думать обо всем, что мешает нам быть вместе.

«Я тоже». Рюрик оскалил зубы.

— Прежде тебе надо кое-что узнать.

Разноцветные глаза распахнулись и уставились на него.

— Все изменится. Пути назад не будет. Я хочу объявить тебя своей и назвать избранницей, — глухо сказал Рюрик, вдыхая сладкий дикий аромат Фрейи. Он гладил ее щеки, прижимался всем телом, втискивая в дверь сарая. — Я никогда не чувствовал подобного. Ты делаешь меня слабым и смертным, все внутри вопит, что ты — моя погибель, но я не могу с тобой расстаться. Не могу. Ты должна быть моей.

— Твоя погибель? — Фрейя отшатнулась, давая себе место для вдоха. Она застыла в проходе, стиснув кулаки, в глазах засверкали искры. Выбившиеся из косы золотые пряди завились вокруг лица.

Внутри Рюрика что-то запело. Нечто подобное он испытал, когда Фрейя впервые зашла к нему в логово и взглянула в лицо. Восхитительное возбуждение, не похожее ни на что, испытанное ранее.

Рюрик с самого начала знал, что Фрейя принадлежит ему, что он ее получит. Тогда дреки подумал, что сможет избавиться от сжигающего чувства, лишь если утолит безумную страсть, жажду тела.

А вот чего он не понял, так это что никогда не насытится. Не утолит свою страсть.

Однако цена будет высока. С Фрейей ему стало что терять. Не лично себя. Не свой народ или двор дреки. Ее. Единственное существо, владеющее его сердцем.

— Да, — выдохнул Рюрик, снова шагая ей навстречу. — Моя погибель.

— А ты — моя, — отозвалась Фрейя, более не отступая. — Я — смертная. И… что бы между нами ни происходило, этому придет конец. — Ее лицо внезапно стало умоляющим. — За последние дни я приняла несколько решений. Я не буду стыдиться себя, не буду прятать свою сущность. Я — сильная и опасная, и я… люблю тебя. Теперь я это знаю, но рассудком понимаю, что наша любовь встретит еще множество преград. Ты не постареешь, Рюрик. А я — да. Будешь ли ты по-прежнему любить старуху, оставаясь молодым мужчиной? А дети? Я всегда хотела детей, хранила этот секрет глубоко в сердце, но твой народ не примет наш брак.

Рюрик потянулся, но Фрейя снова увернулась, воспламенив все его хищнические инстинкты.

— Я говорю о любви, а она бросает мне в лицо логические аргументы.

— Кто-то же должен оставаться практичным, — прошептала Фрейя, обнимая себя.

Рюрик обхватил ладонями ее лицо, погладил шелковистую кожу.

— Я привык думать, что нашим отношениями придет конец, — прошептал он, чувствуя ее невыносимую потребность услышать слова надежды, — но я ошибался. Для нас нет ни начала, ни конца. Дреки говорят о второй половинке души, существе столь близком, что как только они встречаются, сразу понимают, в какой пустоте жили до сих пор, и глаз не могут оторвать друг от друга. Ты — мой огонек-близнец, Фрейя. Моя навеки. И я восстану даже против звезд, если те вздумают разлучить нас.

— А вот звезды могут стать твоей погибелью.

Рюрик хищно улыбнулся.

— Тогда ты ничего не знаешь, мышка. Продолжительность жизни дреки неразрывно связана с жизнью их половинок. Мы стареем вместе с супругами. А что касается детей, если кто-то осмелится хоть пальцем тронуть наших потомков, на них обрушится вся моя ярость. Возможно, дреки стоит принять новый мировой порядок. Но если я возлягу с тобой этой ночью, Фрейя, это изменит все. В последний раз, когда наши тела соприкоснулись, я не мог понять, что же со мной происходит. А теперь понимаю. Я сливаюсь с тобой. Если мы снова соединимся, наша связь закрепится, и возврата не будет. — Его голос упал до шепота. — Выбор за тобой.

В разноцветных глазах плясала тысяча вопросов, взгляд стал далеким. Рюрик укусил ее за губу.

— Что это было?

— Ты о чем?

— Про сомнение в твоих глазах.

Фрейя сглотнула в нерешительности, словно Рюрик внезапно обрел силу смести ее с лица земли.

— Если я навеки твоя, зачем звать меня погибелью?

Рюрик убрал с ее лба прядь пшенично-золотых волос; подобной нежности он не знал до встречи с Фрейей. Странное ощущение.

— Пойми, Фрейя, Магнус и Андри прибыли сюда не по собственной воле. Их послала мать, чтобы убить меня. Я уже рассказывал об изгнании и королеве. — Рюрик вздрогнул. — Любовь к тебе — моя слабость. Теперь у матери есть все средства нанести удар. Если она посмеет тебя коснуться, я ей горло вырву. Но не уверен, что смогу защитить тебя. Не от двора дреки, верного матери. — Рюрик выдохнул. — Ты — моя погибель, Фрейя, но и я — твоя смерть. Они убьют тебя за любовь ко мне. Ты должна это знать.

Он не мог скрывать правду.

Пусть даже та разрушит росток надежды. Мечту о лучшей жизни. Посул, что Рюрик искал всю свою жизнь.

Фрейя нахмурилась:

— Пусть попробуют.

— Фрейя…

— Нет, — выпалила она, прижимая пальцы к его губам. — Всю жизнь я не смела жаждать большего. И познала свое истинное желание в тот день, когда встретилась с тобой. Я оттолкнула тебя, потому что испугалась внезапных чувств. Ты почти умер, Рюрик. Из-за меня. Но все же выжил. И я поклялась всем богам, старым и новым, что никогда более не отвернусь от своей судьбы.

— Я обязан попытаться вернуть своему народу свободу, — ответил Рюрик. — Андри хочет, чтобы я бросил вызов Стеллану и занял трон матери.

— Ты хочешь трон?

Сердце Рюрика сжалось в груди. Об этом всегда мечтал отец. Рюрика растили как будущего короля. Но по сравнению с Фрейей трон был лишь холодным каменным стулом в бессердечном дворе.

— Без тебя — нет. Я люблю тебя. — Его голос дрогнул и упал до шепота. — Я плохо понимаю, что бушует в моей груди, но… Не могу расстаться с тобой.