Сердце Севера

***

Вместе с Рональдой Семур я поменяла повязки на худеньком костлявом тельце Юны, постоянно бросая беспокойные взгляды на изможденное бескровное личико малышки, которая еле дышала.

Я заметила, что Рональда Семур относилась к дочери Семура с материнской нежностью и явным обожанием; уставшая пожилая женщина с осторожностью вытирала с детского лобика пот и поила девочку укрепляющим травяным отваром. Наблюдая за ней, я сделала вывод: именно эта оборотница воспитывала Юну Семур с рождения и полюбила ее настолько, что даже не испугалась подхватить от девочки смертельно опасную болезнь.

Под утро, в очередной раз сменив насквозь промокшие от черной вонючей жидкости повязки и почистив раны, я решила, что пора узнать, где находится мама Юны.

Услышав мой вопрос, женщина обратила на меня тусклый и неприветливый взгляд.

— Ушла.

— Куда ушла?

— А кто ее знает, — пожала плечами Рональда и перевела взгляд на бледное личико спящей Юны. — Год назад сбежала с оборотнем из клана серых волков.

— Я думала, что оборотницы не бросают детей.

— Не бросают, — кивнула Рональда и грустно усмехнулась. — Фрея и сбежала с Юной, только Ройдан догнал ее и отобрал дочь. Последние годы мой племянник живет только для дочери и ради нее, и Фрея знала это. Но рискнула. И проиграла. Ройдан запретил ей здесь появляться.

Ройдан запретил матери видеться с дочерью? Сердце сжалось от сочувствия к обеим, и тут же вспомнила, как маленькая девочка в бреду звала не мать, не отца и не бабку. Находясь между жизнью и смертью, Юна Семур звала щенка. Своего маленького Ветра. Это говорило только об одном. Несмотря на свое высокое положение, многочисленную прислугу, наличие отца, бабки и деда, ребенок был одинок.

Скорее всего, на мать Юна была обижена; Ройдан безумно любил дочь, но внимания ей уделял мало, не понимая, как сильно ребенок в нем нуждается; а госпожа Рональда, судя по всему, самозабвенно любила малышку и потакала той во всем, — в итоге Юна Семур не воспринимала женщину серьезно, инстинктивно чувствуя в бабке более слабую волчицу.

Я взглянула на Ветерка. Малыш пристроился рядом с хозяйкой, под правым боком, положил мордочку на худенькую прозрачную ручку Юны. Черными глазами-бусинами щенок внимательно наблюдал за мной и госпожой Рональдой. И я заметила, что за все время, пока мы боролись за жизнь девочки, Ветерок не спал. Щенок послушно уходил в угол комнаты, когда мы меняли повязки, а, когда заканчивали с перевязками, возвращался и решительно укладывался рядом с маленькой хозяйкой. Уже несколько раз я избавляла его от черной заразы, которая упрямо проникала в организм животного.

— Почему мама Юны сбежала?

Задав вопрос, я не надеялась на ответ. Госпожа Семур, погруженная в свои мысли, могла сказать, что это не мое дело. Однако оборотница вдруг решила удовлетворить мое любопытство.

— Она устала. — Женщина прикрыла глаза и сомкнула губы в тонкую линию. — Фрея всю жизнь любила Ройдана, только мой племянник с юности избалован женским вниманием и ни к кому серьезно не относился. Фрея решила, что, если она забеременеет, Ройдан на ней женится. Она сделала все, чтобы привлечь его внимание и зачать от него. Рой увлекся ею, а потом вдруг влюбился в человечку Юну МакВелис, которая оказалась его истинной парой. Его пара была целительницей, как и ты. Только светлой. Ее убили на следующий день после того, как она стала женой Ройдана. Я даже не видела ее. Но, говорят, для человека она была очень милой.

Рональда тяжело вздохнула и не менее тяжело взглянула на меня.

— За что… ее убили?

Я отвернулась от женщины, чтобы не насторожить ее выражением лица. Милой? Это кто же так охарактеризовал меня оборотнице?

— Жену Роя убили темные, — брезгливо проронила Рональда. — Темные маги убивают просто так, потому что получают от этого наслаждение. С помощью страданий других они пополняют свой магический резерв.

Услышав эту ересь, я резко обернулась и встретилась взглядом с госпожой Семур, внезапно поняв, что женщина и ко мне относится так же, как к тем темным, о которых сейчас рассказывала. Иначе она не произнесла бы того, что я услышала из ее уст.

Тетка Ройдана смотрела на меня не мигая и, впервые за все время нашего общения, позволила себе показать истинное ко мне отношение: в уставших и запавших блеклых глазах мелькнула явная неприязнь, которую она уже не в силах была скрывать.

— На следующий день после брачного обряда Ройдан забрал жену из замка ее отца и выехал с ней в Северный замок. По дороге темные маги напали на него и его людей, хотели покончить с ними, но оборотней не так легко одолеть. Даже темным. К тому же люди МакВелисов спугнули их: они выехали вслед за северными волками, чтобы отбить жену Ройдана, — отец Юны, Патрик МакВелис, не благословил брак. В итоге МакВелисы наткнулись на бесчувственных воинов Ройдана и бессознательную Юну МакВелис. Жену Роя забрали с собой, а самого Роя и его людей довезли до границы с Северным замком.

Рональда замолчала, а я больше ничего не спрашивала, потому что слышать сейчас о том, что произошло почти шесть лет назад оказалось неожиданно тяжело. Только пожилая женщина решила продолжить рассказ.

— Та девочка, Юна, умерла, так и не приходя в себя. После смерти жены Ройдан очень изменился. Тоска по девочке сжирала его, убивая. Когда князь приказал Ройдану жениться на беременной от него Фрее, он не возражал, ему было все равно. Но за все годы брака Ройдан ни разу не зашел в спальню жены. Вот Фрея не выдержала и сбежала. Ни одна оборотница не вынесет подобного пренебрежения и унижения.

Некоторое время госпожа Семур рассматривала нежное личико воспитанницы, женские глаза вновь наполнились нежностью и мягкостью.

— Когда родилась дочка, Ройдан пришел посмотреть на нее. Через несколько дней. Я тогда рядом была, держала девочку на руках и как сейчас помню… Рой смотрит на дочку, малышка смотрит на него, агукает, и его застывшее неживое лицо постепенно смягчается, а тот лед, который, казалось, навечно поселился в глазах, трескается и тает. Рой пробормотал: «Моя Юна», забрал у меня дочку и ушел. Вернул ее только тогда, когда малышка есть захотела и устроила скандал. Фрея была против и этого имени, и того, чтобы Рой постоянно забирал ребенка, и бесновалась ужасно. Только кто ее спрашивал? — Оборотница вздохнула. — Так и жили. Вроде, семья, а только жены не существовало для Ройдана. Да и других женщин тоже. Только малышка Юна. Даже вот щенка разрешил завести. Где это видано, чтобы волки возились с собаками? А у Юны Семур есть Ветер. И никто не смеет что-либо сказать. Даже князь позволил внучке эту блажь.

Рональда Семур замолчала и хмуро уставилась на вдруг беспокойно заметавшуюся девочку. Когда мы в очередной раз сменили повязки, и я почистила раны Юны, оборотница чуть слышно прошептала:

— Я много слышала о тебе и вижу, что сердце у тебя незлое, поэтому хочу дать совет, — она пристально посмотрела в мои глаза; губы женщины неожиданно скривились, словно она сама себе удивлялась. — Если когда-нибудь князь закроет тебя в темнице, вспомни о слове, которое дал тебе мой племянник. Пусть твоим последним желанием будет увидеть его. А как увидишь, проси, чтобы спас.

Холодный пот прошиб меня насквозь. Женщина предупреждала о том, что, когда мы избавимся от черной смерти, князь не пощадит темных. Никакой благодарности не будет. Никакого улучшения положения темных — тем более.

К утру из ран Юны, наконец, перестала сочиться кровь вперемежку с черным отравленным гноем. Только радоваться было рано, потому что девочка уже почти не дышала, и я, с замиранием сердца, осторожно, по капле, делилась с малышкой светлой жизненной энергией, боясь переборщить, ведь тогда маленькое сердечко могло не выдержать и остановиться.