Сердце шести стихий
Шрифт:
Ноги сами собой понесли меня к выходу из Академии. Мост я теперь называла не иначе чем Хрустальными Воротами. А что? Название вполне подходящее, к тому же лично для меня сохранялась хоть какая-то ассоциация с Землей. А ведь если есть ассоциации, то будет и за что уцепиться.
Путь предстоял неблизкий. Если бы я летела на Златоглазом, уверена, потратили бы мы на это не более десяти минут. А так — полчаса или около того ходьбы в усиленном темпе мне точно предстояли. Но когда впереди весь день, а заветная мечта почти под рукой, трудно бороться с искушением. Надо сказать, к Хрустальным Воротам вела одна-единственная дорога, что существенно облегчало задачу. Поэтому я без опасений пошла вперед. Хома накормлен еще с утра, обед, к сожалению, придется пропустить…но ведь оно того стоило, правда? Да и мне освежиться не помешает. Мелькнула безумная идея искупаться в лазоревом море, но тут же исчезла, стоило только представить прыжок с высоты, не подкрепленный верой в спасение. Нет, сегодня я собиралась быть осторожной.
Каменистая дорога у самой Академии, предвещающая вход в административный корпус и огибающая внешнюю стену цитадели, осталась далеко
Пока приближалась к самому мосту, постаралась выкинуть из головы все мысли. Получалось, к сожалению, плохо. Ну, кем, в сущности, являлся для меня преподаватель по менталистике? Правильно, просвещающим элементом, долженствующим помочь овладеть способностями. И, надо сказать, ему это с успехом удавалось. Только вот почему он сам при этом начинал безраздельно царить в мыслях? Я не была эгоисткой и прекрасно осознавала, что, несмотря на жизнь в Академии, личное, собственное оставалось у каждого педагога. Почему именно драконье время было так для меня ценно? Когда случился тот переломный момент, после которого я решила, что это мое? Может быть, тогда, когда я увидела его сознание изнутри? Когда переливающиеся оттенки золотого и алого потрясли воображение? Не знаю…но сегодня стоило разобраться в этом окончательно и бесповоротно. Чтобы эмоции больше никогда и ни за что не мешали обучению. Только как это сделать, если эмоции — это то, что будил внутри один вид Златоглазого? Внешность меня не интересовала. Точнее, интересовала, но не в той степени, чтобы увлечься. А вот чувство доверия было дороже всего остального. И то, что мне показали самое ценное — свой разум — и даже экспериментировать с ним разрешали, наверное, и вызвало волну горячего отклика. Что стоило в этой ситуации делать? Наверное, учиться разделять личное пространство. Ну и что, что когда-то давно, почти в прошлой жизни, он чуть меня не поцеловал. Я оказалась настолько непостоянной, что после этого аж двум демонам отказать не смогла. Причем один из них еще и метку на мне поставил. Ту самую, после которой обратной дороги уже нет… а ревную все равно дракона.
Да, Валя, стоило давно себе в этом признаться. И непередаваемое ощущение полета, которое он тебе дарил, и доброжелательное располагающее отношение — все это сделало свое дело, оставив в сердце память. Тот, другой, который только сегодня тебя обнимал, тоже по-своему дорог, но ему в первую очередь хотелось помочь. Разрешить противоречие, из-за которого отталкивал тебя. Узнать причину странного отношения. А здесь…здесь ты просто пригрелась на солнце красивого алого оттенка. Но разве ты не взрослый человек, который смог бы с этим жить, а? Ведь это всегда и отличало нас от животных: способность сдерживать свои желания и инстинкты. А ты ни за что бы не стала второй Силь. Потому что неодобрение в глазах дракона было бы сродни смертному приговору. Так, наверное, и другие девчонки, очарованные Златоглазым, себя чувствовали, да? Осознавали, но принимали и смирялись с текущим положением вещей. Я тоже смогу. Я это знаю.
За невеселыми мыслями не заметила, как оказалась стоящей в самом начале Хрустальных Ворот. Что же мне сейчас требовалось? То чувство, которое я испытывала, пролетая над ними в воскресенье — свобода! И я побежала. По самой середине широкого полотна. Ветер в ушах, куртка, развевающаяся благодаря его порывам, бешеный стук сердца и расцветающая на губах шальная улыбка. Куда мне до скорости крылатого ящера. Но и занятия Стремительного тоже даром не прошли, так что легких должно было хватить надолго. А ведь завтра опять бежать первой парой…не зря ли я свое предприятие затеяла?
Пользуясь тем, что поверхность ровная и споткнуться мне точно не грозило, периодически посматривала вниз, на бегущие под мостом огоньки. Они переливались на дневном солнце, словно разряды электрического тока, которые так любили изображать в наших фантастических фильмах. До чего ж красивое зрелище эти мосты. И какие молодцы гномы, что додумались сотворить такое. Смотря на открывающуюся взору картину, постепенно ощущала, как отпускает туго затянутая внутри пружина. Я — смирилась. Приняла действительность такой, какая она есть. К чему все эти переживания и раздумья, когда стоит лишь отыскать путь домой? И пусть после этого останется совсем немного, я хотя бы буду знать, что сделала все возможное, чтобы вернуться туда, откуда забрали мое сердце. И так спокойно стало внутри, что я внезапно и совершенно не по-физкультурному остановилась, и разогнанный организм отозвался спазмом в легких и резким головокружением. Упала, ударившись бедром о прозрачную поверхность моста, перевернулась на бок и прикрыла глаза. Все, путь окончен. Из головы выветрилась абсолютно вся ненужная дурь. А я приняла позу эмбриона и уснула, согреваемая благодатными лучами Аурона.
— Нашлась пропажа, — услышала я облегченный голос Юрина, и дрема постепенно начала проходить. — С ума сошла — из Академии срываться, никого не предупредив? Мы с ног сбились, отыскивая тебя! — зазвучавшие в голосе недовольные нотки неожиданно отозвались в сердце радостью, и глаза я открывала уже с улыбкой.
— Занятие со Златоглазым отменилось, — пояснила я, принимая вертикальное положение. — А я училась контролировать скачки своего сознания.
— Научилась? — удивленному выражению лица дракона можно было бы позавидовать. Ну, конечно, он-то думал меня пожурить, а тут не вышло, я еще и делом занималась. Попутно разглядывая смену настроений Юрина, отметила, что постепенно начало темнеть. Поджала губы,
нахмурившись:— В Академию доберемся совсем поздно…
— Обижаешь! — гордо заявил дракон. — Поэтому меня и послали на внешние поиски: прокачу с ветерком! — задорно подмигнули мне.
Я аж сглотнула. Соблазн оказался слишком велик: снова оказаться на драконе! Но и то, что Юрин толком еще не встал на крыло, помнила.
— Ты еще плохо летаешь, — без обидняков заявила я.
— Я много тренировался, — возразил дракон. — Трусишь?
— Очень, — тихо призналась я.
— А на Златоглазом, значит, не боялась летать? — поддели меня вдруг. — А он ведь тебя совсем не щадил!
— Ты откуда знаешь? — вытаращилась я.
— Видел, — коротко ответил Юрин. — Давай, Валь, пока мы тут разглагольствуем, темнота приближается все быстрее. Обещаю — полетим аккуратно.
А как насчет того, что драконы не катают на себе кого попало? Может, у нас и связь с Огнекрылым, но все же…
— Валя! — поторопили меня. И я сдалась. Поднялась на ноги, отошла подальше от Юрина, ожидая, когда и его, подобно Златоглазому, охватит сияние. Скрывшее парня облако оказалось глубокого рубинового цвета. А по исчезновении его я обнаружила сидящего на мосту дракошку. Большим животным назвать его не повернулся бы язык, но, тем не менее, вид Юрина в звериной ипостаси так же, как и у Арегвана, внушал трепет. Только вот что было примечательно, парень с его молодыми объемами спокойно мог бы приземлиться во дворе Академии, тогда как Златоглазый — максимум на стену: не тот был размах крыльев. И все же связанный со мной дракон оказался прав: летел он гораздо аккуратнее, и за свою жизнь я не боялась так, как во время полета с его старшим товарищем. Но и восторга большого тоже не испытала. Было здорово, красиво и необычно лететь над переливающимися в занимавшейся темноте серебристыми бликами, но…в общем, я была рада, что полет все-таки подошел к концу.
Опускали меня не в пример аккуратнее первому приземлению с алого дракона. Юрин осторожно снизился и позволил скатиться со своего крыла, словно с горки. Объятая почти детским восторгом, я весело рассмеялась. И все предшествовавшие этому беды вдруг показались мне несущественными. Ровно до того момента, пока я не увидела пылающий золотистый взгляд, сверлящий меня от самых ворот Академии…
Платье Эмманиэль было великолепно. Синий цвет очень шел к ее прекрасным глазам. Только вот переводила она их сейчас с меня на Арегвана, испытывая явное недоумение. По чистоте одежды догадалась: их доставила и туда, и обратно какая-нибудь крытая повозка. Вот так, а эльфийку на спине покатать не удосужились. Но и мне, наверное, больше не светит, потому что Златоглазый явно видел, каким именно способом я вернулась. Хотя, в сущности, какая разница? Он сам устроил мне выходной, ведь так? И нарядился вполне прилично — черная рубашка так и сверкает — сразу видно, готовился. А я что? Кивнув в знак приветствия обоим, наблюдая не без удовольствия, как зажигается на лице эльфийки понимание того, что внимание кавалера сосредоточено явно не на ней, я распрощалась с Юрином, не забыв поблагодарить его за то, что вернул в Академию почти за мгновение. Пока шла ко входу в наш корпус, постоянно ощущала на себе пронизывающий взгляд. Но я-то для себя уже все решила и поняла, что с осознанием проблемы жить гораздо легче, чем с ее отрицанием. Поэтому ни один мускул не дрогнул, а огромное желание подойти к менталисту и объяснить, что я, наконец, поняла принцип возвращения, было припрятано глубоко внутри. У меня скоро экзамен. И я должна к нему готовиться.
Глава 11
Северный Срединный Предел, Академия Познаний, административный корпус
Две недели пролетели незаметно. И сказать за это огромное человеческое спасибо стоило Златоглазому. За время, что оставалось до триместрового экзамена, я успела познакомиться с доселе неизвестной стороной его личности. И вот она-то оказалась поистине тиранической. То ли задела вечерняя встреча в день несостоявшегося индивидуального, то ли светлая мысль в голову пришла о том, что стоит все-таки начать заниматься более плотно, но менталист нашел время, чтобы отработать по его же вине канувший в лету урок. И, надо сказать, я на своей шкуре испытала, что значит понятие «драконить». Мне устроили кросс вокруг Академии, а после заставили пытаться пробить блок Стремительного, который, как и многоуважаемый мной преподаватель с необычными глазами, оказался в этом плане тем еще умельцем. Естественно, у меня ничего не получилось: мысли вразброд, потому что вместо привычного отдыха в пятницу я занималась тем, что реализовывала извращенные учебные фантазии двух учителей-переростков. А на меня посмотрели с укором и резюмировали, что занимаюсь я из рук вон плохо и вообще — за две недели до экзамена все свободное время стоило бы посвятить обучению. Если бы все это произнес Андо, я возможно, и прислушалась бы. Но говорить подобную бредятину спустя сутки после того, как сам же и отменил занятие? Нет, я решительно не согласилась с милордом Златоглазым. Да-да, теперь про себя я называла его исключительно так. Потому что дракону удалось невозможное: разозлить меня настолько, что захотелось дать достойный отпор. И его совет по поводу постоянного самосовершенствования я восприняла с настоящим энтузиазмом. Во всяком случае, первый раз, когда снова пропала из поля зрения моих мальчиков, Эланиэль в самую последнюю минуту догадался осмотреть библиотеку. С тех пор никто меня свободной от познания не видел, но все хотя бы были в курсе, где, в случае чего, можно обнаружить. Потому что противостояние с упрямым драконом я намеревалась выиграть. Вот только противное чувство занимающегося предвкушения портило всю малину. Потому что интуиция продолжала твердить то, от чего в глупой улыбке грозили расползтись губы, а я старательно прятала в их уголках свое хорошее настроение после каждого недовольного оклика Арегвана. Задело его мое возвращение на Юрине, задело! И вот хоть головой готова была биться об стену, чтобы это доказать, но с места сдвигаться совершенно не хотелось.