Сердце Ведьмы

— А кто такая Катарина?

Ответом послужила тишина. Ещё немного я помучилась своим вопросом, но потом вспомнила, что в первую очередь стоит переодеться, и схватила первые попавшиеся комплекты. Кто такая эта самая Катарина, которую уже заочно тихо ненавидела, я узнала позже. А сначала его руки помогли мне застегнуть, никак не желающий застёгиваться без посторонней помощи бюстгальтер (так конечно спать неудобно, но зато надёжно). И вот почему он так бесшумно двигается?!

— С каждым днём я нахожу всё больше общего между тобой и твоей матерью, — как ни в чем не бывало, сказал архивампир. — Видимо всё же Катарина оказалась права.

Последовал очередной хмык с моей стороны. Я запуталась в ткани.

Вот у меня всегда так, когда сильно нервничаю!

Он терпеливо помог расправить края шёлка и одеть ночную рубашку, к моему счастью закрывавшую даже колени.

— Не поняла?! — даже не вопросом, а скорее с вызовом произнесла я.

Резко развернулась назад, чтоб посмотреть в его бесстыжие глаза и убрать его загребущие ручонки, которые так и остались лежать у меня на талии, после процедуры одевания.

— Даже более чем похожи, — ухмыльнулся он, вытаскивая из моих волос, как и думала изначально, китайскую деревянную заколку.

— Не могли бы ВЫ, господин любвеобильный архивампир повторить ту часть, где про Катарину и женское нижнее белье, — ткнула ему в грудь указательным пальцем.

Механизм давления получился с такой силой, что у него глаза увеличились чуть ли не вдвое от удивления. Артур посмотрел на меня, потом на место соприкосновения моего пальца и его тела, потом снова на меня, а потом просто залился непрерывным смехом, подхватывая меня и закружив в воздухе.

— Ты больной? — на всякий случай уточнила я.

Объятия жгучей ревности всё не отпускали, а ненавязчиво подкрадывающееся желание сделать этот мир на одну женщину меньше так вообще не располагало к веселью.

— Ага. Ты меня заразила, — всё ещё не прекращая смеяться, он остановился и поставил меня рядом с кроватью. — Спи, давай. Твоя мать сказала, чтобы ты утром прибыла в резиденцию, если не хочешь, чтобы кесарь сравнял этот дом с землёй.

Вспомнила историю становления Церы, когда площадь в восемь миллионов двести тридцать семь квадратов под столицу злющий Арханиэлиус разровнял за пару часов, пребывая в состоянии крайнего бешенства. Причём поступок был совершён не для того, чтобы город построить. А ведь там, говорят, не только трудно проходимый лес был, но ещё и река когда-то протекала.

— А мне нужно сначала кое-что сделать, — добавил Арт.

Не дожидаясь моего ответа, этот коварный змей улыбнулся мне, поцеловал в лоб на прощание и исчез. Я даже не поняла, когда входная дверь успела открыться и закрыться.

Походила по комнате, даже успела пару песенок спеть вслух, потом снова открыла правую крайнюю сторону шкафа, ещё раз осмотрела содержимое.

Ну и вот никак мне после этого спать?!

Полежала на кровати, честно пытаясь сосчитать до ста (до ста возможных способов убийства на почве ревности, разумеется). Ничего не изменилось, а потому абсолютно неудовлетворённая ведьма (неудовлетворённая — в том смысле, что на вопрос кто такая Катарина мне так и не ответили) вышла в коридор и начала спускаться по лестнице вниз, чтобы найти того самого, кто спать не даёт.

Остановилась на середине лестничного пролёта, прислушиваясь к раздающимся из гостиной негромким счётом Артура. Очень аккуратно, надеясь, что он всё-таки меня не услышит, спустилась вниз и встала около стены рядом с дверным проёмом.

На полусогнутых коленях, обхватив ими балку под самым потолком, вниз головой архивампир поднимал корпус, доставая лицом до коленей, и считал, причём счёт пошёл уже за третью сотню. При этом его глаза были закрыты.

Невольно засмотревшись, как по его сосредоточенному лицу текут капельки пота, даже не подумала о том, что подошла ближе, чем хотела изначально.

— Почему ты не спишь? — спокойным ровным голосом спросил Арт, не открывая глаз.

Он прекратил считать вслух, но занятие продолжил.

— Кто такая — Катарина?

Вот теперь прекратил и упражнения.

— Бля, Ева — серьёзно? Ты поэтому не спишь? — сказал, почему-то мгновенно разозлившись, и спрыгнул на пол, аккурат в паре сантиметров от меня.

Поджала губы, не менее злобно, чем его прозвучавший голос, уставившись в ответ.

— Катарина — моя младшая сестра и невеста Александра, — с долей укора наконец объяснился он.

После архивампир тяжело вздохнул и обнял меня, зарываясь пальцами во всё ещё спутанные волосы, медленно и осторожно разбирая их, перекладывая со спины мне на плечи.

— У меня нет других женщин, если ты об этом, маленькая ведьмочка, — едва осязаемо касаясь пальцами моего плеча, выводя незримый узор.

Моё сердце сразу словно воспарило, призывая забыть о всех гнусных мыслях, которые я уже успела себе напридумывать.

— Просто иногда мне кажется, что когда я пройду инициацию, ты уйдёшь, — призналась ему в своём самом большом страхе, потому что очень ждала, что он переубедит меня, и тогда смогу действительно заснуть спокойно.

Но он промолчал, и я почувствовала, как его остановившиеся пальцы напряглись, как и всё тело. Не ответил. И это было гораздо красноречивее, чем, если бы он мне сказал что-нибудь.

Медленно отстранилась от него, отвернувшись в другую сторону, и отправилась обратно на второй этаж, а пока я поднималась по лестнице, пытаясь сохранять самообладание, услышала, как он снова занялся физической нагрузкой. И только когда я плотно закрыла входную дверь и дошла до постели, позволила себе больше не притворяться и рыдала до самого утра, не в силах унять горечь в моей душе. В абсолютном бескрайнем одиночестве. Артур так и не пришёл.

Глава 11

— Доброе утро, Ева! — скомандовала мать и раздёрнула шторы.

Я демонстративно накинула одеяло на лицо и отвернулась, чтобы продолжить просмотр своего сна, в котором Арт не молчит и не оставляет меня одну, тем более что вчерашней ночью в его постели так и не смогла заснуть, а когда рассвело, просто ушла, не попрощавшись. На душе было погано, но я дала себе слово, что больше не буду унижаться и показывать ему свою потребность в нём. И истерить (то есть инициироваться) тоже не буду. По крайней мере, очень постараюсь.

— Ева!

Требовательный железный тон жены кесаря не позволил заснуть. Более того, она бессовестно стянула с меня одеяло, а ведь солнце встало всего лишь два часа назад.

— Уйди, — взмолилась я, накрывая голову подушкой.

— Ладно. Если ты собираешься провалить вступительные испытания и опозориться так, что всё измерение будет это потом не один век вспоминать…, — мама принялась меланхолично перечислять все последствия моей безответственности, поэтому мне всё же пришлось переступить через себя и подняться.