Сердце Ведьмы

— Твоя мать сказала, чтобы ты не выходила за пределы поместья, — сразу же последовали инструкции от Амита.

— Ага, — повторилась я, разглядывая узор шлифованного камня перед глазами.

— А Амит к нам прибыл из Алнаира! — восторженно начала Мария.

Я знаю, что таким способом она пыталась сгладить течение разговора, но мне было всё равно.

— Ага, — продолжила гнуть свою линию.

— Ты что не знаешь? Алнаир — это измерение, где правил тот самый падший Паладин, — глубоко задетая моим безразличием продолжила она.

— Круто. И я сама вам уже говорила об этом, — ответила всё так же безразлично.

Ангелина подала мне большую красную керамическую кружку с шоколадом. Пришлось проявить хоть каплю такта и благодарно улыбнуться, да и настроение горячая субстанция, приятно греющая руки, всё-таки прибавила.

— Артуру вчера пришлось убить трёх оборотней в клубе, в котором вы были, — снова заговорил Амит. — Сейчас твоя мать регулирует возникшие в связи с этим проблемы.

— Пришлось убить трёх оборотней? — переспросила алнаирийца, не понимая, о чём вообще идёт речь.

— А я-то думала, что ему так твоя стрип — пластика понравилась, а оказывается, он просто был занят, поэтому позволил тебе так зажигать вчера, — хихикнула Маша.

Ангелина одарила девушку порицательным взглядом, и той пришлось притихнуть.

— Что с ним будет? — едва удерживаясь на стуле, спросила я в свою очередь Амита.

Он здесь явно знает больше всех.

— В нашем мире бы за это казнили, — безразлично ответил алнаириец, одновременно с этим немигающим тяжёлым взглядом посмотрев мне прямо в глаза, отчего моё сердце пропустило удар.

Внутри меня всё похолодело, но не столь любимым мною зимним холодом природы, а другим — тем, что можно почувствовать от каменной могильной плиты, служащей посмертным надгробьем.

— Но на Альтерре другие законы, — довольно ухмыльнувшись, продолжил он.

Его лицо озарила блуждающая улыбка, словно вспомнил что-то.

— Насколько я понял, на Альтерре закон — это твоя мать, так что думаю, с Артуром всё будет в порядке.

— А я думала на Альтерре закон — это кесарь, — протянула Маша, задумчиво закручивая прядь волос вокруг указательного пальца.

Из-под своих длинных, густых, красиво накрашенных ресниц, девушка следила за Амитом, хотя он и не обращал на неё никакого внимания. Мужчина лишь непроизвольно хмыкнул, но ничего не ответил ей, поспешно делая глоток из стоящей перед ним чашки с зелёным чаем.

'Значит, он не отказался от меня!', — пели в моей голове непонятно откуда взявшиеся птички, лихорадочно летая по спирали, вознося радость по каждой клеточке моего тела.

— А вы? Маг? — поинтересовалась Ангелина, меняя тему разговора.

Она, как и я с лёгкой иронией поглядывала на уже полностью влюблённую в красивого брюнета Машу, и её вопрос значился не для себя.

— Я личный децернент Прайма Бажена, — небрежно, словно только что объявил, что он тут булочками на углу торгует, сказал Амит. — И да. Я маг.

— Так вы один из двенадцати? — с неприкрытым восторгом отозвалась Маша, уже совсем уплывая в заоблачную даль.

— Один из двенадцати, — подтвердил Амит.

Было видно, что её восторга от произнесённых слов он совсем не разделял.

— Я теперь твою маму тоже боюсь, — сказала Маша уже мне. — Подумать только, телохранитель один из двенадцати личных децернентов правителя закрытого мира.

— Это ты ещё с ней плохо знакома, — издевательски поддакнула Ангелина. — Вот когда познакомишься, то поймёшь, что 'боюсь' совсем не то определение.

— Да ну вас, — обиженно отвернулась от них.

Не очень-то приятно слышать такие 'лестные' речи о маме, пусть даже в них есть доля истины. И, как говорится, не поминай дьявола в суе…. В следующий миг пространство исказилось, и сияющий серебристым светом портал явил маму. Тёмно — коричневые облегающие кожаные брюки и куртка, наглухо застёгнутая на шее, так же как и сапоги до колен на прямой подошве были испачканы источающей не самый приятный аромат субстанцией грязно — зелёного цвета, а митенки, расшитые рунами принадлежности к воздушной стихии, также были безнадёжно испорчены.

Это ж надо так!

Стандартную боевую форму ковена магов, насколько я знаю, очень трудно запачкать или нарушить её целостность — на то она и боевая. А это значит, что мама только что убила кого-то очень сильного и вероятно не менее смертельно — опасного, чем демон среднего порядка.

— Хм. Не думала, что вы здесь, — вместо приветствия сказала мама, снимая куртку.

То, что обычно всегда присутствующие руны — чёрные метки, располагающиеся вдоль линии вен, были едва заметны, свидетельствовало о том, что моё предположение более чем верно, ведь её энергетический резерв сейчас близок к нулю.

Я быстро подсуетилась и сотворила капучино без сахара с корицей — то единственное, что мама пьёт, презирая остальные напитки, если конечно это не 'зелёный ангел'.

Даже иногда задумываюсь, насколько же ей тяжко было в эпоху без кофе — машин.

— Утром мы отбываем на Альтерру. Хочу вам кое-что показать, — устало принимая кружку с дымящимся напитком, сказала она.

А затем, даже не попрощавшись, отправилась наверх в свою спальню.

— И мы тоже? — недоверчиво спросила Маша.

Будучи коренной жительницей Земли, она никогда не бывала в других мирах.

— И вы тоже, — подтвердил Амит.

Действительно среди нас четверых, он знал больше всех.

На тридцать минут позднее я и девочки уже устроились на кровати в моей спальне. Маша загадочно вздыхала, лишь изредка отпуская замечания вслух какой же Амит необычный, какой симпатичный и всё в таком духе. Ангелина нервно грызла карандаш. Она составляла список того, что пренепременно должна сделать за время своего визита в измерение моей матери. И только я мрачно гипнотизировала экран гаджета каждый раз, когда после очередного набора номера Артура, оператор бесцветным голосом машины сообщал, что абонент все зоны действия сети.

— Да, хватит тебе уже, — не выдержала Ангелина первой. — Завтра ты сможешь всё узнать, и я думаю даже увидеть его. Амит же сказал, что он там, а не здесь.

— Мама вернулась. Почему он не вернулся? — упрямо продолжила тыкать на изображение зелёной трубки, в надежде на то, что вдруг теперь он доступен.

— Я думаю, если он вернётся, то сто семнадцать пропущенных даст ему знать, что ты его искала, — усмехнулась Маша.

— И ничего не сто семнадцать, — с тоской взглянула на экран. — Всего-то девяносто два. И не будет у него пропущенных, — пробормотала уже себе под нос. — Ему сообщения придут.