Сердце вне игры

— Я бы не назвал тебя покорной.

— Тогда какая я? Дерзкая, колючая?

— Возможно.

Галерея находилась в престижном районе Мельбурна. Хавьер припарковал свой «майбах» на стоянке.

Когда они вошли в здание, там уже были люди. Знатоки живописи высказывали свое мнение о выставленных работах.

— Роми. Хавьер.

Звонкий голос Кэсси подействовал на Роми как глоток свежего воздуха, и она повернулась, чтобы обнять подругу. Затем Хавьер поцеловал Кэсси в щеку.

— Вы, наверное, знакомы с большинством гостей, — сказала Кэсси. В этот момент рядом с ними остановился официант с напитками. — Интересно, шампанское здесь подают для того, чтобы поднять гостям настроение или чтобы все выставленные работы, даже самые ужасные, казались им шедеврами?

— Потише, — осадила ее Роми. — Ты, кажется, упоминала, что какой-то процент от стоимости билета идет на благотворительность.

— Плюс пятнадцать процентов от стоимости каждой проданной работы.

— Даже от самых ужасных работ может быть польза. Купи такую, и завтра о тебе будут все говорить, — сказал Хавьер, взяв вместо шампанского стакан апельсинового сока.

Кэсси рассмеялась:

— Вы, наверное, шутите.

— Нисколько. — Он указал девушкам на стену с картинами. — Может, что-нибудь выберем?

К Роми и Хавьеру подошел фотограф и попросил их попозировать ему для снимка. Роми изобразила на лице ослепительную улыбку и даже смогла ее сохранить, когда Хавьер обнял ее за талию и притянул к себе.

Он хотел, чтобы все думали, что они счастливые молодожены? Разумеется, это счастье лишь видимость. Смогут ли они когда-нибудь все изменить?

— Я уже присмотрела несколько статуэток, — сказала Кэсси подруге, когда кто-то из знакомых вовлек Хавьера в разговор. — Пойдем, я тебе покажу. Одна из них просто великолепна.

Статуэтка, о которой шла речь, была настоящим произведением искусства, но при виде ценника обе девушки печально покачали головой.

— Хавьер вернулся домой неожиданно, — заметила Кэсси. — Он излучает столько сексуальной энергии, что тебе следует чувствовать себя польщенной…

Роми выразительно закатила глаза:

— Думаешь?

— Дорогая, неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит?

— Подозреваю, он не может дождаться нашего возвращения домой, чтобы свернуть мне шею за то, что я его не предупредила, — ответила Роми и наморщила нос, увидев, как заблестели глаза Кэсси.

— И о чем же ты его не предупредила?

— О том, что не сообщила ему о своих планах на вчерашний вечер.

— А-а.

— И что это означает?

— Может, то, что ты ему небезразлична? — Кэсси выдержала паузу. — Может, его интересует не твоя шея, а другие части твоего тела?

— Ну конечно. А коровы умеют летать.

— Еще как умеют. В мультиках.

Через несколько секунд к ним снова присоединился Хавьер:

— О чем беседуете?

— О летающих коровах, — ответила Кэсси с абсолютно серьезным лицом.

Уголки его рта приподнялись.

— В таком случае вам хватит шампанского.

— Да, мы, пожалуй, выпьем кофе, — сказала Роми.

Было уже начало двенадцатого, когда они покинули галерею и проводили Кэсси до машины. Девушки обнялись на прощание и договорились встретиться в ближайшее время.

— Домой, — сказал Хавьер, заводя свой «мерседес».

— Может, хватит? — возмущенно произнесла Роми.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

— Ты весь вечер еле сдерживал свой гнев.

— Думаешь, мне не понравилось, что ты собралась провести этот вечер вне дома с подругой?

— А ты, естественно, возвращался в свой номер в отеле в одиночестве.

— Ты обвиняешь меня в неверности?

— Кто знает, чем ты занимался в Нью-Йорке.

Хавьер сдержал ругательство.

— Брак подразумевает доверие.

— Но у нас не нормальный брак.

Хавьер мрачно посмотрел на нее:

— С каких это пор ты стала так считать?

— Что в нем нормального? — не выдержала Роми. Это был крик души, порожденный напряжением последних недель.

Оставшуюся часть пути они оба молчали. «Мерседес» летел по шоссе на предельной скорости.

Войдя в фойе особняка, Роми вздрогнул от испуга, когда Хавьер схватил ее и, перебросив через плечо, начал подниматься по лестнице.

— Что ты делаешь, черт побери? — Она ударила его кулаком по ребрам, но он лишь усилил хватку. — Отпусти меня!

— Скоро.

— Пещерный человек! Троглодит!

Достигнув верхней площадки лестницы, он направился в спальню.

— Ты закончил? Проучил меня?

Хавьер поставил ее перед собой на пол.

— Amante, я даже еще не начинал.

Наклонив голову, он завладел ее губами в поцелуе, который потряс до глубин ее существа. Это был требовательный поцелуй, которым он заклеймил ее как свою собственность. Крепкий, чувственный. Полный первобытного желания.

Когда он наконец отстранился, Роми чуть не утонула в его потемневших от желания глазах. Его взгляд обжигал ее и в то же время ласкал.

Хавьер взял в ладони ее лицо.

— Теперь лучше, но все равно еще недостаточно. Нам надо раздеться, querida. Немедленно.

Мгновение спустя их одежда уже валялась на полу.

— Всю неделю, — хрипло произнес Хавьер, — каждую ночь… только это не давало мне сойти с ума. Мысли о тебе. О твоем теле, о твоих довольных стонах и пылких поцелуях.

С этими словами он рухнул вместе с ней на кровать и принялся ласкать губами каждый участочек ее тела до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде.

Только тогда он начал неторопливо погружаться в нее. Когда она приняла его целиком, ей показалось, что ее тело взорвалось фейерверком искр, и она закричала от удовольствия. В следующую секунду он извергся в нее и достиг своего собственного экстаза.

Но Хавьеру все равно было мало. Едва восстановив дыхание, он начал нежно целовать ее грудь и пощипывать губами затвердевшие бутоны сосков. Затем опустился ниже и подарил ей самый интимный поцелуй.

После этого он наконец успокоился, и они забылись сном в объятиях друг друга.