Сердце вне игры

— Ваша жена, Хавьер, хорошая рассказчица, — произнес один из гостей, и несколько человек кивнули в знак согласия.

Роми испытала огромное облегчение, когда ужин закончился и гостей пригласили в другую комнату пить кофе.

Была уже почти полночь, когда Хавьер решил, что им пора. Поблагодарив хозяев и попрощавшись с гостями, они направились к выходу.

В машине Роми молчала. Она боялась, если откроет рот, может сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет.

— У тебя нет слов, pequenal — спросил ее Хавьер, заезжая в гараж.

— Ты об испытании огнем? — Она мрачно посмотрела на него. — Мог бы меня поддержать.

— Ты сама отлично справлялась.

— Эта женщина настоящая стерва!

— Шанель?

— А кто еще? Она вела себя так, словно имела на тебя какие-то права.

Роми не стала спрашивать Хавьера, какие отношения связывают их с Шанель. Она убеждала себя в том, что ей это безразлично, но в глубине души знала — она лжет самой себе.

— Если только в ее мыслях.

— Почему-то мне трудно в это поверить.

Губы Хавьера слегка изогнулись, и он протянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Предпочитаю не заходить туда, где до меня уже побывало бесчисленное множество мужчин. Я ответил на твой вопрос?

«Только на один из них».

Расстегнув ремень безопасности, Роми открыла дверцу и выбралась из машины. Хавьер последовал за ней. Она сразу же пошла наверх.

Огромная кровать так и манила к себе, но Роми, раздевшись, сначала направилась в ванную. Сняв макияж, она потянулась к волосам", чтобы вытащить шпильки, но вдруг наткнулась на руку Хавьера, который уже начал это делать.

Обернувшись, она обнаружила, что из одежды на нем остались только черные плавки.

— Если это прелюдия, ты зря тратишь время, — сухо произнесла она, когда он провел руками по ее плечам.

— Почему, если это доставляет удовольствие нам обоим?

Наклонив голову, Хавьер коснулся губами ее ключицы. Одновременно с этим он накрыл ладонями ее грудь и начал тереть большими пальцами соски. Они тут же затвердели, и из горла Роми вырвался стон наслаждения. Затем он покрыл поцелуями ее шею и чувствительное место у нее за ухом.

Его рука скользнула вниз по ее животу и накрыла завитки светлых волос между бедер.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Роми застонала.

— Нет… черт бы тебя побрал, — еле слышно ответила она, когда он развернул ее лицом к себе.

Тогда Хавьер накрыл ее губы своими в горячем страстном поцелуе, и она задрожала в его объятиях. Не теряя ни секунды, он убрал руку, стянул с себя трусы и, приподняв ее за бедра, стремительно вошел в нее.

Когда они немного отдышались, он отнес ее спальню, где они продолжили начатое. После этого он прижал ее к себе и стал нежно поглаживать по спине, пока она не погрузилась в сон.

Хавьеру следовало проверить, как обстоят дела на зарубежных рынках, и сделать несколько звонков, но это могло подождать.

Сейчас для него были гораздо важнее спокойствие и комфорт его жены.

«Какая она маленькая», — подумал он, касаясь губами ее лба.

Маленькая и хрупкая, но при этом очень сильная. Его всегда восхищала ее внутренняя сила.

Роми удалось незаметно разрушить стены, которыми он защищал свой внутренний мир. Она представляла для него угрозу. Для него, человека, который с ранних лет привык рассчитывать только на самого себя. Который на горьком опыте узнал, что в этом жестоком мире доверять можно только себе одному. Он создал внутри себя защитный механизм, который не позволял ему подпускать слишком близко других людей..

Из-за этого в мире большого бизнеса он прослыл безжалостным дельцом. А женщины восхищались им как любовником, но обвиняли его в бессердечности.

Нежность, привязанность… оказывается, он мог испытывать эти чувства.

Он стал первым любовником Роми. Она отдала ему свою невинность — редкий дар для молодой женщины за двадцать. Хавьер чувствовал необходимость защищать ее, заботиться о ней и делал это до тех пор, пока она от него не ушла.

Она ушла, потому что он не смог дать ей то, чего она хотела.

Не свидетельства о браке, не обязательств.

Только его любви.

Последним уроком Роми был урок английского в двенадцатом классе. Несколько учеников портили общую картину. Дело было не в их личном отношении к ней. Остальные учителя тоже жаловались на этих ребят, они не проявляли никакого интереса к учебе и вели себя вызывающе.

Прошло всего десять минут, а Роми уже исчерпала все доступные средства для поддержания хотя бы подобия порядка.

Еще через десять минут ей очень захотелось на все плюнуть и отвести пятерых возмутителей спокойствия к директору. Вместо этого она сдержалась и заставила их выбрать по сонету Шекспира и переставить слова так, чтобы получился рэп. С предыдущим классом это сработало, возможно, получится и тут.

— Хотите идти в ногу с модой? — спросил ее один из хулиганов.

— Давай, приятель, начинай, — сказала ему она. — Покажи мне, что ты умеешь.

— Не знаю, хочу ли я этого.

— Попробуй. Возьми какой-нибудь сонет из учебника. Уверена, ты справишься.

Парень посмотрел на нее с раздражением, немного подумал, затем взял тетрадь и ручку, открыл учебник, нашел нужную страницу… и, кажется, начал читать.

Остальные ученики последовали его примеру. Все, за исключением Эйса, хамоватого лидера пятерки, страдающего дислексией. Ему можно было помочь, и Роми пыталась поговорить с ним об этом, предложила встретиться с его родителями, но он грубо отказался. Тот факт, что она знала о его дислексии, играл против нее, и он из чувства самосохранения стал вести себя еще более вызывающе, мешать ей работать.

Сегодняшний день не был исключением, и то, что один из его приятелей послушался ее, все только усложнило. Эйс взял ручку и начал ритмично постукивать ею по столу.

— Может, перестанешь стучать?

Парень самодовольно фыркнул:

— Иначе что? Пожалуетесь директору, чтобы меня исключили из школы?

— Зачем мне делать то, чего ты хочешь?

— Затем, что тогда вы бы навсегда от меня избавились, а мне бы не пришлось заниматься этой ерундой.

Роми подняла бровь:

— А дальше, Эйс? Сначала полицейский участок, затем колония, тюрьма?

— Крыша над головой и халявная похлебка.

«Вот только сперва озлобленные сокамерники сделали бы из тебя отбивную».

Иногда согласиться с человеком — лучший способ его переубедить.

— Ладно, Эйс, ты сам выбрал свой путь, — спокойно произнесла Роми в надежде, что он задумается над ее словами.

Его глаза яростно сверкнули, но, по крайней мере, он не выбежал из класса и перестал стучать.

Однако когда прозвенел звонок и все покинули класс, Эйс задержался и подошел к Роми. Сначала он бросил на нее взгляд полный ненависти, затем толкнул ее плечом так, что она упала на пол. Перед тем как уйти, он грубо выругался и рассмеялся.