Сердце воина

— Ты что?! Да в жизни она в эту чушь не поверит! Чтобы я вот так, не получив ее разрешения, да куда-то там… - я была так возмущена, что не находила даже слов, чтобы выразить свои эмоции.

Шатен почесал затылок.

— Да поверит, стоит хоть раз глянуть на Меншикова, что… - недоговорив, он хохотнул.
– Как ты вообще на него повелась?
– последние слова были сказаны уже с едва различимым раздражением. — Ни кожи, ни рожи, - буркнул Арман. Подойдя к шторам, он аккуратно выглянул в окно.

— Не правда, - я устало вздохнула.
– Он симпатичный, но дело даже не в этом, -закончила я, чувствуя ужасную усталость от переделки, в которую так неаккуратно попала.

Хотя, что уж там… Я оценивала себя трезво: молодая и, что греха таить, дочерчивая и наивная. А эти криминальные элементы привыкли играть по-крупному. Наблюдая за своим мужественным спасителем, неожиданно для себя вслух спросила то, что мне пришло в голову:

– А что тебе сделал Меншиков?

Мой Никита для меня остался мёртв… там, в ЗАГСе, на холодном кафельном полу. Теперь был только Меньшиков – горько, но правдиво. Где-то в глубине души я буду оплакивать его, вспоминая все, что было между нами хорошего. А вот в жизни… в жизни остался Меншиков - мой враг, хладнокровный предатель. Тот, кто вонзил нож мне в спину!

Арман напрягся, желваки заходили ходуном.

Я думала, он проигнорирует мой вопрос, но мужчина подался к столу и налил самогона в рюмку. Залпом выпив содержимое, Арман даже не поморщился.

— Этот урод, - нарушил тишину его хриплый голос, - изнасиловал мою невесту.

Я замерла. Может, у меня слуховые галлюцинации?! Или мне не послышалось? Я шокировано уставилась в обветренное с грубоватыми чертами лицо мужчины.

— Изна… - у меня даже язык не повернулся произнести это вслух.

— Да, - отрезал Арман.

Его крупный кулак со всей силы обрушился на дверной косяк, соединяющий спальню и душевую комнату. Да так, что с потолка посыпалась легкой пылью старая штукатурка.

— Надругался над Арианой и смылся, как жалкий трус.

Ариана. Я мысленно повторила про себя это красивейшее имя. Ариана и Арман. Как символично. Вероятно, она красива. Разве может быть у такого мужчины не красивая суженая?

В груди что-то екнуло и оборвалось. Странное чувство - от него даже слегка затошнило.

— Это было… это случилось давно?

Надо же… я даже не отрицаю, что это случилось. Как же я ошибалась в Меншикове!

— Давно, - пожал плечами Арман.
– Так давно, что она успела родить от своего насильника ребёнка и потом похоронить его, - увидев мое испуганное выражение лица, он уже значительно мягче добавил. — Порок сердца. Ребёнок недолго прожил.

Я зябко поёжилась. За окном лето, а я дрожу так, будто… будто я упала в прорубь с головой.

— Не трясись, - поморщился Арман, но я видела, что он не так спокоен, как хочет показать.

Губы сурово поджаты. Кожа под левым глазом слегка подрагивает. Вытащив из кармана джинс зажигалку и коробку сигарет, мужчина закурил. Распахнув форточку, он неожиданно нарушил тишину.

— Расслабься!
– затянувшись, он выпустил вверх сизый дым. — У неё сейчас все хорошо. Замужем, есть сын. Я замерла, сцепив руки перед собой. — Вот только не за мной, - произнёс мужчина.

Нет, в его голосе не было горечи или боли. Скорее, он просто констатировал факт. Но я знала: не все, что на поверхности, выглядит так же, как внутри…

— Это было твоё решение или …?
– я замолчала, чувствуя себя не вправе задавать такие вопросы, но, все же, не смогла удержаться, чтобы не спросить.

— Ее, - он вновь затянулся и прикрыл глаза. Выглядело это расслабленно, почти лениво.

Фальшь! По тому, как подрагивали его напряжённые плечи, я поняла, что он ещё не отпустил ситуацию.

— Я сожалею, - пробормотала несмело, неловко потупив глаза. Чувствуя себя не в своей тарелке даже от того, что имею хоть и отдаленную, но причастность к этой истории, я не знала, куда деться.

Будь ты проклят, Меньшиков!

— Забей!
– мужчина повернулся ко мне.

Глава 46

Арман повернулся ко мне.

— Слушай, ты ложись, давай!
– он указал на меня дымящейся сигаретой и, будто только сейчас заметив ее, быстро потушил о подоконник. — Вся белая, уставшая. Спать!
– последнее слово он произнёс уже с более властными нотками в голосе.

Попробуй перечить такой махине!

Да, собственно, и желания-то нет.

 Так спать хочу, что ног не чувствую. Да что уж там, саму себя не чувствую. Ещё и алкоголь. Может, для кого-то это капля в море, а вот для моего организма оказалось вполне достаточно. Я зевнула, даже не успев прикрыть ладошкой рот.

Надо мной послышался смешок. Когда только успел так близко подойти? Я даже не отреагировала толком на то, что шатен, толкнув меня в грудную клетку, уложил на спину.

Большая ладонь обхватила разом обе мои щиколотки, устраивая их поудобнее на постели.

— Может, тебе подушку под ноги положить? – спросил он, разглядывая мои розовые после душа пятки.

Хоть у них и выдался тяжёлый день, что покрыл их ссадинами и порезами, они были в более-менее приличном виде. Шершавый палец прошёлся вдоль кожи, я дернула ногой и поджала ее.

— Боюсь щекотки, - неловко выдавила из себя, не зная, как реагировать на близость мужчины, на его прикосновения.

— Такие маленькие ножки, - как-то удивлённо пробормотал он, выпрямляясь.

Сверху меня опустилось тонкое покрывало. Щелкнул выключатель, погружая комнату в полумрак.

— Отдыхай, малая! Я пойду, потрындеть надо, трубка горит. Разрулю все.

У меня даже не хватало сил что-то сказать в ответ. Я лишь плотнее смежила веки, проваливаясь в сон. Последние мысли, что посетили сознание - кто учил Армана русскому языку. Произношение отличное, но… эти словечки. Потрындеть?!

Я заворочалась во сне. Как жарко… будто прикасаюсь спиной не к стене, а к жаровне, в которой совсем недавно поворошили угли. Но за спиной была совсем не жаровня, а большое мускулистое, горячее тело. От крепких рук, что обхватили талию, шёл такой жар, что они почти обжигали. Боже, какие у него большие ладони! Если захочет, с легкостью сомкнёт их на талии…