Сердце воина

— Клан ликует. Ведь нашей госпоже больше не приходится скрывать, что она дочь Маккендрика, — объяснил Элпин. — Это событие необходимо отметить.

— Если ты не усматриваешь в этом достаточного повода для веселья, у нас найдется что отпраздновать и помимо возвращения Ариэллы, — заметил Энгус. — Скажем, выдающиеся достижения клана, овладевающего воинским искусством.

— Опомнись, Грэм! — раздался с плаца истошный крик Рамси. — Ты что, собрался меня прикончить?

Малькольм едва сдержался. Ему очень хотелось ответить, что Маккендрики еще далеки от такого уровня мастерства, который можно было бы считать поводом для праздника.

— А работы в замке? — подхватил Дугалд. — Мальчики так стараются! Конечно, твоя стенка мешает любоваться видом, зато каменщиков есть за что похвалить.

— Молодцы, да и только! — восхитился Энгус.

— Да и урожай ожидается добрый, — добавил Дугалд на случай, если будут отвергнуты все предыдущие доводы.

— Не забывайте, что я изготовил необычайно действенное средство от несварения желудка, — присовокупил Элпин. — Оно лечит еще лучше, чем помет кабана…

— Уговорили! — согласился Малькольм. — Объявляйте пир, раз уж вам так не терпится. Главное, чтобы это не помешало занятиям и работам в крепости.

— Великолепно! — просиял Энгус. — Дело за малым: скажи о своем решении Ариэлле, и она все устроит.

— А почему вам самим ей не сказать?

— Мы думали, что тебе захочется ее порадовать, — объяснил Дугалд.

Малькольм отвернулся и уставился на своих подопечных:

— У меня нет времени.

— Но ведь это займет не больше минуты… — возразил удивленный Энгус.

— У меня нет ни одной свободной минуты, — отрезал Малькольм. — Хотите пировать — сами к ней и идите.

— Хорошо, Макфейн, — согласился Элпин. — Мы так и сделаем.

Малькольм знал, что они считают его поведение странным, но ему было не до того. Пока Роб оставался в грязном тряпье, Малькольм разговаривал с ним, хотя уже знал все. Но когда Ариэлла вымылась и появилась в зале в зеленом платье, облегавшем ее пленительную фигуру, Малькольм потерял дар речи. Ее темно-рыжие волосы блестели, как языки пламени, напоминая о том, что она не остригла бы их, если бы Малькольм поспешил сюда на зов. Его покорила необыкновенная красота девушки, превосходящая все, что он видел. К тому же Малькольм знал, что за этой чарующей внешностью кроются огромная отвага и сила необыкновенной женщины, способной рисковать жизнью ради родного клана. Вспомнив, как трепетала Ариэлла в его объятиях, он понял, что готов стать ее верным рабом.

Однако мысль о том, что Ариэлла принадлежала бы ему, если бы он оправдал ее надежды, отравляла Малькольму существование.

— Водяной повел девочку за собой, и стали они жить в море. Поселились они в пещере и спали на постелях из водорослей, мягких как пух…

— Что же они там ели? — спросила Кэтрин, не желая, чтобы сказка кончалась.

Ариэлла окунула выпотрошенного лосося в ведерко с холодной водой.

— Рыбу.

Девочка задумалась.

— Копченую?

— Нет. — Ариэлла надрезала брюхо еще одной рыбы. — Так уж вышло, что у водяного не было в океане коптильни.

— Они ели сырую рыбу? — ужаснулась Кэтрин.

— Нет, жареную, — успокоила ее Ариэлла.

— Как же они ее жарили, когда кругом одна вода?

Бросая рыбьи внутренности в таз, Ариэлла обдумывала ответ.

— Водяной был волшебником, — сказала она наконец. — Стоило ему произнести заклинание, и в океане загорался костер.

Это объяснение удовлетворило Кэтрин, но вскоре она опять нахмурилась:

— А хлеб у них был?

— А как же! У водяного была огромная печь, в которой он выпекал вот такие караваи! Огромные, хрустящие!

Кэтрин покачала головой:

— Что-то я не пойму… Раз они умели разжигать огонь и даже пекли в печи хлеб, что им стоило устроить коптильню?

— Вот и я удивляюсь. — Элизабет широко улыбнулась.

— Вообще-то они и коптильню завели бы, если бы захотели, — ответила Ариэлла. — Но кругом плавало столько свежей рыбы, что им просто не приходило в голову ее коптить. Зачем?

— Может, так все же вкуснее? — подсказала Агнес.

— Конечно! — воскликнула Кэтрин. — Гораздо вкуснее.

— Ладно, — уступила Ариэлла. — К тому моменту когда я буду рассказывать тебе эту сказку в следующий раз, водяной построит огромную коптильню и закоптит там всю рыбу.

— А я думала, что водяные пожирают женщин и детей, которых заманивают к себе, — кровожадно заметила Агнес, отрубая рыбью голову.

Кэтрин испуганно ахнула:

— Ведь это не так, Ариэлла?

— В моих сказках это не случается. — Ариэлла рассердилась, что Агнес напомнила о традиционном финале.

— Как по-твоему, много рыбы мы успели почистить? — спросила Элизабет, спеша сменить тему.

Ариэлла утерла рукавом лоб.

— Тысячу штук, не меньше. — Она явно преувеличивала.

— Теперь мы не скоро отмоем руки, — фыркнула Агнес.

— У меня есть особый состав, помогающий удалить запах, — успокоила ее Ариэлла. — Добавишь его в теплую воду, опустишь туда руки — и запаха как не бывало.

— Вообрази, Ариэлла! Если бы ты до сих пор прикидывалась Робом, не пришлось бы тебе чистить рыбу, — усмехнулась Элизабет. — Тебе нравилось работать на стройке вместе с мужчинами?

— Макфейн использует на строительстве и для изготовления оружия всех, даже женщин. Но не на тяжелых работах, конечно.

— Верно. Почему же тогда мужчины не готовят еду на случай осады?

— Вот и я спрашиваю: почему? Видно, считают, что их дело — рыбачить, а наше — чистить.

— Если бы мне предоставили выбор, я бы предпочла ловить рыбу, а не чистить, — сказала Элизабет. — Сидишь себе в лодке посреди озера ясным утром да удишь рыбку — тоже мне работа!

— Не пойму, зачем Макфейн заставляет нас делать такие большие запасы, — вслух размышляла Агнес, вскрывая очередное рыбье брюхо. — Я надеялась, что в случае нападения он приведет нам на подмогу свое войско.

— Привел бы, — ответила Ариэлла, стараясь не сболтнуть лишнего, — если бы остался здесь.