Сердце, живущее в согласии

Второй раз она проснулась, когда на дворе ярко светило солнце, а птицы, забыв про песни, прятались от жары. Ну Ну встала. Ко Гуи еще спал, возле очага стояла кастрюля с рисом и еще теплым карри.

Тхара Тхара в хижине не было. Встревоженная Ну Ну спустилась во двор, заглянула в курятник, птицы посмотрели на нее вопросительно.

Младшего сына она нашла в соседнем дворе. Услышав его звонкий голос, Ну Ну пролезла через дыру в живой изгороди. Тхар Тхар сидел в тени старого фигового дерева, рядом громоздилась высокая, в человеческий рост, кипа сухих бамбуковых листьев и травы. Ее сын плел циновку.

– Ты что здесь делаешь? – удивилась Ну Ну.

– Помогаю У Зхау, – негромко ответил Тхар Тхар.

Внезапное появление матери не обрадовало мальчишку.

– Твой сын – очень умелый плетельщик. Я взрослых таких не видела, – сказала вышедшая из дома соседка. – И сделать много успевает, – добавила она, многозначительно поглядев на мать.

Взгляд этот означал, что сноровистостью Тхар Тхар пошел не в нее.

Тхар Тхар вернулся к работе. Его пальцы так и летали над циновкой, переплетая листья с пучками травы. Только сейчас Ну Ну заметила, что крыша соседского дома заново покрыта, а к дереву прислонена половина другой крыши.

– Приятно посмотреть на ваш дом. А зачем вторая? Решили сделать двойное покрытие? – спросила Ну Ну.

– Нам и одного хватит. Эту мы продадим.

– Кому?

– Кто купит.

– И за сколько?

– За двести кьят.

– А сколько мой сын получит за работу?

– Двадцать кьят. Но он их не получит. Он отрабатывает деньги, что брал у нас взаймы.

– Двадцать кьят? – Ну Ну с трудом сдерживала гнев. Она хотела заглянуть сыну в глаза, но тот сидел не поднимая головы. – И долго ему еще отрабатывать?

Соседка задумалась:

– Если будет работать с таким проворством, как сейчас, за месяц управится.

Трудно поверить, чтобы у мальчишки, которому не исполнилось и десяти, были такие мозолистые руки. Пальцы с обломанными ногтями и покрасневшими подушечками, до крови исколотыми острыми травинками. Ну Ну и Ко Гуи сидели у очага, Тхар Тхар устроился поодаль. Ну Ну допытывалась, давно ли он работает на соседей и когда точно закончились деньги, оставшиеся от заработков Маунга Сейна. Не задолжали ли они еще кому-то в деревне? Тхар Тхар молча шевелил палкой угли в очаге.

Ну Ну впервые задумалась над тем, как жить дальше. Даже если всем троим взяться за плетение циновок, много денег им не получить, а работа тяжелая. Все сбережения давным-давно потрачены. Продавать им нечего, разве что трех оставшихся кур и заржавелые инструменты Маунга Сейна. Поле лежало невспаханным, никто из них не разбирался в крестьянском труде. На помощь односельчан рассчитывать больше не приходится. Их семья пострадала из-за плохой кармы Ну Ну, накопленной многочисленными неправильными поступками. Ничего не исправишь, и бесполезно ждать от кого-то сочувствия. Ну Ну не осуждала односельчан. На их месте она повела бы себя точно так же.

– Надо возделывать наше поле, – вдруг сказал Тхар Тхар, словно прочитав мысли матери.

Ну Ну кивнула и тут же спросила:

– А как?

– Как и все, – ответил Тхар Тхар.

– Это тяжелый труд. На своем горбу испытала, уж можешь мне верить.

– Знаю. Но я всегда смотрел, как работает отец.

– Это было давно. Ты уже все забыл.

– Кое-что помню.

– Надо попробовать, – вмешался в разговор Ко Гуи.

– Ты прав, – согласился Тхар Тхар. – Поле у нас большое. Если справимся, оно нас прокормит.

Ну Ну глядела на сыновей. На серьезных мальчишек, успевших слишком многое узнать о тяготах жизни. Но понимали ли оба, за что хотят взяться и какие трудности их ожидают? Они до сих пор с трудом ладили между собой, как же собираются поднимать заброшенное поле?

Вид поля испугал Ну Ну. На его месте был луг, игравший под солнечными лучами множеством оттенков зеленого. Дождливые сезоны уничтожили даже следы оросительной системы, которую с таким усердием делал Маунг Сейн. Солнце висело в зените и нестерпимо жгло. Среди зелени едва различались сгнившие остатки шалаша. Все трое остановились на берегу реки, застывшая Ну Ну в ужасе глядела на буйство травы и спрашивала себя: как? Как им возделать одичавшее поле? В запасе всего месяц, а потом нужно сеять. Один месяц. Чтобы справиться, нужна дюжина рук, если не больше. А если затея провалится, чем кормить детей? Собирать хворост на продажу? Плести бамбуковые корзины? Пока Ну Ну раздумывала, не разумнее отдать землю внаем за скромную плату, ее сыновья принялись за работу. Потуже подвязав лоунджи, они начали выпалывать траву и голыми руками рыхлить землю. От непривычной работы пальцы Ко Гуи вмиг покрылись кровавыми волдырями.

К вечеру у обочины стоял стог травы, а очищенный участок выглядел жалким клочком, отвоеванным у зелени. Ну Ну казалось, что сыновья задумали ведерком вычерпать озеро. Они еще слишком малы, чтобы понимать всю бессмысленность затеи, надо искать другие способы выжить.

На следующее утро Тхар Тхар осторожно разбудил мать. Он успел приготовить все необходимое для работы в поле: связал в узелок еду, заварил чай, набрал воды, вычистил нехитрые орудия труда. Вчера все так устали, что тут же повалились спать. Ну Ну сидела на постели и думала, стоит ли вставать. Зачем выдерживать еще один день мучительной работы? Все равно ничего не получится. Однако альтернативы не было, и она пошла с сыновьями в поле.

К полудню руки мальчишек распухли, и каждое движение заставляло их морщиться от боли. Но бросать работу они не собирались, а перерывы делали только по материнскому настоянию. Домой оба возвращались с жуткой головной болью.

На третий день у Ну Ну болели не только руки и ноги, но и все тело. Ко Гуи было не лучше, работу он не бросил, но двигался медленнее, чем в первый день.

Родной участок они замечали издали – зеленый лоскут среди чужих полей. Через неделю, взглянув с полпути в привычном направлении, Ну Ну впервые разглядела черную полосу. Их земля, освобожденная от травы, блестела под лучами утреннего солнца.

Спустя две недели сыновья наспех починили шалаш, чтобы ночевать в нем и не тратить время на дорогу туда и обратно. Ну Ну до сих пор сомневалась, хватит ли у мальчишек терпения, однако оба были полны решимости, и их настроение передалось и ей. Глядя на сыновей, работавших рука об руку, мать верила, что они справятся. Главное – не терять мужества.

На успех задуманного указывали и знаки, которые Ну Ну не могла оставить без внимания. В день, когда они впервые отправились на поле, самая тощая и слабая курица высидела цыпленка, совсем слабенького. Ну Ну думала, что и до вечера не доживет. Но птенец выжил и теперь быстро рос.

Банановые деревья радовали изобилием новых ветвей.

Но самым примечательным знаком стала змея. Она лежала посреди дороги, что не свойственно этим осторожным тварям. Змея подпустила Тхара Тхара на несколько ярдов и не попыталась уползти. Дальше повела себя еще необычнее: подняла голову, поглядела на Ну Ну и мальчишек, но не скрылась в кустарнике, а поползла по траве, словно зовя за собой. Все трое пошли за змеей. Неподалеку от их поля «проводница» снова обернулась, замерла и быстро скрылась в высокой траве.