Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал

— В ваше отсутствие дважды приезжал граф Карлион, — с дежурным рвением сообщил дежурный же секретарь. Марсель томно сбросил плащ, ухватил за шиворот принюхивающегося Котика и заметил, что цветочное масло, которым пользуется церемониймейстер, раздражает не только собак. Секретарь восхитился тонким обонянием господина посла и протянул запечатанное раканьим чудищем письмо. Их величества Альдо приглашали графа Ченизу вместе с оными величествами присутствовать на завтрашних конных учениях, после чего предполагался ужин и обсуждение грядущего турнира. О свадьбе временно венценосный жених по понятным причинам умалчивал.

— Отпишите, что я буду и все такое прочее, — зевнул Марсель, едва удержавшись от монаршего «мы». Талигойское величество не знало, что, если б не стреножившая Алву не то чахотка, не то лихорадка, граф Ченизу растаял бы не хуже Валтазара уже сегодня. Урготы о посольских замыслах тоже не подозревали. Многоопытные дипломаты сошлись на том, что Фома, исходя из естественной тяги подобного к подобному, приставил к дураку Ракану дурака Валме. Марселя это вполне устраивало. Слыть дураком среди умных было забавно.

— Проследите, чтоб я проснулся не позже одиннадцати, — объявил пока еще посол, сдерживая рвущегося в глубь дома Котика. — Сегодня я никуда не еду. Эта сырость отвратительно влияет не только на волосы, но и на шерсть. Представляете, Антониу, мне сегодня пришлось дважды съездить в Ноху, но пари я выиграл! Кстати, я видел на верхнем этаже картины с какими-то святыми. Отберите четырех поблагостней и пошлите кардиналу как… мой вклад в благое дело возрождения эсператизма в Талиге… То есть, конечно же, не мой, а его величества Фомы, и не в Талиге, а в Талигойе.

Секретари у Габайру были тактичны, оговорок они не замечали.

— Ваше превосходительство, — вежливо осведомился Антониу, — могу я узнать подробности пари?

— Один провинциал, — Марсель зевнул и затряс головой, словно отгоняя нахлынувший сон, — один неухоженный провинциал, запамятовал имя, отрицал наличие духовной составляющей. Теперь ему предстоит провести в обществе бестелесного духа четыре ночи. На простой и полезной пище, дабы выделения печени и прочих желез не искажали восприятие.

— Простите, на какой именно пище? — Секретарь позволил себе слегка улыбнуться.

— Родниковая вода, крутые яйца, вареный шпинат и сухари, — охотно объяснил Марсель, — но лично я за подобный ужин убью. Кстати, сегодня я ужинаю в кабинете и сразу же ложусь. Неотложные бумаги, если они есть, принесите туда же и можете быть свободны. Не забудьте о картинах.

Секретарь заверил, что не забудет.

2

То, что рассказал Карваль и подтвердил Альдо, торопило, но приходилось ждать. Робер едва заставил себя дотянуть до вечера. Объявил присвистнувшему Мевену, что завещание все равно напишет, припугнул Тристрама завтрашней августейшей проверкой и промял Моро, по достоинству оценившего беспокойство всадника. Мориск старался как мог, но все остались целы, не считая разбитого бочонка. Как ни странно, поездка на только что не плюющемся огнем звере успокоила. Эпинэ бросил струхнувшим конюхам пару монет и отправился излагать последнюю волю.

Мэтр Инголс уже ждал. Какой юрист упустит возможность составить влиятельной особе завещание, и какой шпион не примчится по срочному делу, а дело было срочным. Тем не менее завещатель начал с угощения, а юрист — со взятки Клементу. В благодарность его крысейшество оседлал обширное адвокатское плечо. Мэтр Инголс откинулся на спинку кресла и вопросительно поднял бровь.

— Итак, какова последняя… на нынешний день воля Повелителя Молний?

— Чтобы все были живы, — отмахнулся Эпинэ. — Мэтр Инголс, Альдо знает о том, что мы договорились с регентом, но не знает, что это мы.

Юрист неторопливо погладил Клемента. Его лицо не выражало ничего, кроме брюзгливого неодобрения.

— Очень неудачная формулировка. — Длинный розовый хвост щекотал адвокатскую щеку, и мэтр Инголс поморщился. — Или некто знает, что вы договорились с некоей персоной, или не знает. Третьего не дано.

— Простите. — Робер невольно улыбнулся. — Некто знает о договоре, но не знает, кто именно его заключил. Мы с Карвалем ручаемся, что наши люди молчат.

— Разумеется, — подтвердил адвокат, — иначе вы бы находились не здесь, а в Багерлее или в Рассвете.

— Значит, он узнал от регента.

— И каким же образом? — вежливо поинтересовался законник, продолжая борьбу с крысиным хвостом.

— Не знаю. Может, послы…

— Послы не святые, — строго произнес мэтр Инголс, — следовательно, откровения свыше можно отбросить. Остаются гонцы. Откуда? Из Паоны? Из Агариса? Из Липпе? Из Эйнрехта?

— Альдо получил письмо от Альберта Алати, — буркнул Робер, — а где одно письмо, там и другие.

— Создатель! — Адвокат воздел руки, заставив Клемента вздрогнуть. — Вы хотите сказать, что письмо Альберта, в котором он, вне всякого сомнения, выговаривает внучатому племяннику, попало в Олларию без ведома Рафиано?! Я не сторонник пари, но готов поставить свою мантию против подстилки господина Клемента, что Альберт написал множество писем — маршалу Савиньяку, его матушке, Фоме, регенту, Рафиано, Валмону и как бы не кэналлийскому наместнику — и везде клялся, что Алат верен заветам Балинта. Разумеется, его послание дошло, но при чем тут какие-то послы?

— Не знаю, — честно признался Иноходец, — но кто-то все-таки донес.

— Хорошо, допустим, кто-то из окружения регента узнал о договоре, но не знает, с кем он заключен. В бескорыстного почитателя Ракана при дворе Ноймаринена не поверит даже ворона, не говоря о господине Клементе. Наш шпион продаст свои сведения тому, кто будет платить, то есть «гусю», «медведю» или «павлину». А теперь подумайте о расстояниях, распутице, границах и разъездах. Как и за сколько дней вести из Старой Придды дойдут до Эйнрехта или Паоны? Как и когда они доберутся до Олларии?

Как? А Леворукий его знает! Добрался же Повелитель Молний в Золотую Ночку до отчего дома.

— Не стану спорить. И считать тоже не стану, но в Ноху пытались проникнуть. Левий уверен, что Альдо забеспокоился, узнав о сговоре с регентом. Я сегодня говорил с Альдо. Он думает, что Матильда и… баронесса Сакаци в Нохе, и хочет забрать оттуда Катарину. Как заложницу.

— Не вижу ничего странного. Ракан решил действовать и выдумал предлог. Это с ним не первый раз, достаточно вспомнить Давенпорта и призрачных кэналлийцев.

Робер потер шрам, потом лоб, потом схватился за бокал. Очевидность ответа поражала не меньше собственной глупости. Альдо пошел по проторенной дорожке, просто вранье оказалось правдой.

— Он решил получить Катарину, — медленно произнес Робер. — Сестра ему нужна, особенно после смерти Фердинанда, но ее нельзя тревожить. Мэтр Инголс, она… беременна.

— Изумительно! — Юрист даже отцепил от себя крыса. — Вы уверены?

Робер кивнул. Клемент с оскорбленным видом чистил усы, в окно стучал дождь. Закатные твари, он когда-нибудь кончится?!