Сердце Зверя

— Кажется, там была какая-то невеселая история, — донесся голос Аделы словно издалека. — Когда Анжу пришел в наши земли, ему было нечего терять, так он сказал.

А я задумалась… что я знаю о родителях? Только ту часть их жизни, когда я уже появилась на свет, и немножко того, что было до… А ведь задолго до того, как они встретились, у каждого из них была своя жизнь, полная целей, надежд, мечтаний. Может, даже приключений. Особенно приключений, учитывая, что отец, оказывается, был магом. Я запомнила герцога Ньюэйгрина, Анжу Альбето, как самого любящего отца на свете и нежного, заботливого мужа. А какая-то женщина, если еще жива его первая возлюбленная, должна помнить его совсем другим… Быть может, даже магом, чью силу она пробудила. Хотя это вряд ли. Магия под таким жестким запретом Церкви, что отец мог и не рассказать ей об открывшемся даре. Мог даже уйти в Заповедные земли, найти земли своих предков и учиться магии стихий у лесного божества, только чтобы оградить свою первую возлюбленную от гонений церковников, отвести от нее беду. Возможно, он скрылся здесь, чтобы защитить ее, а когда вернулся, научившись скрывать свой дар, что-то произошло. Может, она не дождалась его… А может, он встретил другую, мать Андре, встретил и полюбил… Стало немного грустно оттого, что я этого так никогда и не узнаю.

Но все же грустить было некогда.

Росток вокруг моей руки двигался. Прикосновения нежных прохладных листочков приятно холодили кожу, тонкий стебелек был живой и отзывался на малейшие мои эмоции.

Вспомнилось, как когда-то, увидев из окна башни, как Виталина с Микаэлой выезжают на охоту, я от злости отбила ладонь о подоконник, но смогла сдержать слезы обиды и разочарования. Я смогла, а небо нет. В тот же день охотничью процессию накрыло проливным дождем.

Потом вспомнилось, как грохотала гроза над фиолетовым, в звездах, шатром церковников, которые оказались вовсе не аббатами, как все их считают, а приверженцами культа безумной богини Аты… Мне было больно и страшно, страшными были и раскаты грома, и молнии, которые чудом не угодили в шатер.

— Значит, это было из-за меня, — пробормотала я, продолжая задумчиво разглядывать росток. — Значит, магия стихии словно спала во мне с самого детства, и в минуты обострения эмоций ее сон был поверхностен. А сейчас… Сейчас она начала пробуждаться.

Волчицы ловили каждое мое слово и удивленно смотрели на меня.

— Здесь же есть библиотека! — осенило меня.

Крик получился таким громким, что глаза Джейси и Эльзы еще больше округлись, а росток испуганно соскользнул с руки и устроился на кусте.

Я рассеянно погладила пальцами побеги. Они отозвались шелестом и прикосновением листьев.

— Здесь папина библиотека, — повторила я уже тише. — Я видела книги в кабинете Фиара. Папа должен был оставить записи… И я должна все это прочитать! Чтобы знать, что со мной происходит!

— Да и мне будет спокойней, если ты будешь находиться в замке, Лирей, — с облегчением выдохнула Адела.

Я кивнула и, подобрав юбки, понеслась к замку.

За мной понеслись Джейси с Эльзой.

Волчицы оказались очень полезными в поисках папиных записей. В шесть рук мы принялись орудовать на полках уже знакомого мне кабинета Фиара. Удача улыбнулась Джейси. Ей посчастливилось наткнуться на двойной книжный стеллаж. Видимо, в отчаянье от того, что ничего из искомого нам не встречалось, Джейси пнула ни в чем не повинную стену и по случайности попала по тому самому кирпичу, который являлся рычагом.

Стеллаж с книгами по военному делу и истории благополучно отъехал в сторону, и мы (конечно, заслышав ликующий вопль Джейси, мы с Эльзой были тут как тут) увидели за ним то ли небольшой кабинет, то ли большую нишу, доверху заставленную футлярами со свитками и книгами с пожелтевшими страницами.

Я буквально онемела от восторга. Здесь хранились записи магов нашего рода. Очень многих магов. Что-то я слышала от родителей о своих предках, но о том, что они были сильнейшими магами стихий, понятно, умалчивалось.

Вильгельм Гийом Третий, его «Описание магии воды» в трех томах, с которой он знакомился на островах Океании, где провел тридцать лет бок о бок с морским народом…

Маркус Завоеватель, его «Исследования магии воздуха», «Трактат об управлении погодой» и даже «Руководство по полетам в грозу»…

Оскар Венценосный… Наш род всегда стоял близко к трону, а когда-то даже сидел на нем… Прапра… дедушка Оскар оставил мне в наследство несколько трактатов по управлению магией огня, а также воспоминания, как он лично спускался в жерла действующих вулканов для исследований.

И многое, многое другое.

У меня просто дух захватывало!

Дрожащими руками я взяла толстый гримуар в зеленом переплете, который выглядел самым новым из всех имеющихся книг. Их я обязательно прочитаю. Все. Но этот… Этот в первую очередь. Я узнала на обложке размашистый папин почерк.

Распахнула, и по щекам тут же пролегли мокрые дорожки.

На первом развороте было пусто, но из него прямо мне в ладонь выпал листок, явно вложенный позже.

На листке была одна строчка:

Любимой дочке, моей гордости и наследнице, герцогине Ньюэйгрин и Полерского леса, леди Лирей Анжу Альбето.

Я поняла, что Фиар вложил этот листок сюда по просьбе отца много позже, чем Анжу Альбето сделал эти записи. Должно быть, отец попросил его об этом, зная заранее, что буду искать и найду, и чтобы, обнаружив, поняла, что на верном пути…

— Этот лес называется Полерский, — сообщила я волчицам, которые заглядывали через плечо, а увидев на моих щеках слезы, смотрели настороженно.

Они закивали.

— Знали, да? — прогундосила я. — А я не знала…

А потом пришлось выпроводить волчиц из кабинета, потому что одно дело — это искать что-то с их помощью, перекрикиваться из разных углов библиотеки, и совсем другое — пытаться что-то прочитать в их присутствии, когда тебя то и дело толкают под локоть, сопят над ухом, через плечо заглядывая в отцовские записи, постоянно уточняют, понятны ли мне все эти странные значки и каракули, а что я прочитала, а это что значит, а точно ли я уверена, что хорошо поняла, а запомнила ли, а расскажи, а объясни и все такое.

Волчицы насупились, но послушались. Правда, вскоре вернулись с целым подносом вкусностей в надежде, что позволю им остаться здесь или расскажу что-нибудь любопытное, но я была неумолима.

Учитывая последние события и подступающую к нам и всему свободному народу Заповедных земель опасность, у нас попросту не было такой роскоши, как время. И если мой пробуждающийся дар может помочь в грядущем противостоянии, я должна узнать о нем все, и даже больше.

Волчицы поджимали губы, сопели, но не возражали.

Оставшись одна, я устроилась за письменным столом и страницу за страницей поглощала записи, оставленные мне отцом.

За окном успело стемнеть, а Эльза с Джейси трижды заменить поднос с едой. Кажется, я ела… Не помню, чтобы чувствовала вкус. Но я читала, это точно! Глотала каждое слово, как голодный обжора свежеиспеченные пирожки! Что-то перечитывала по два раза, а что-то и по три. Приволокла сюда же чистый альбом и чернильницу с подставкой для перьев. Что не понимала — прописывала, прорисовывала. Пересказывала своими словами — и понимать становилось проще.