Серебром и солнцем

Руфина поморщилась. И Марк тоже. Всё, что так или иначе касалось Ордена охотников, не задерживалось в их головах. Этих юных интересовало только одно...
–

– Что о вампирах думают вампиры?
– спросил Адриан.

Довольная удесятерившимся вниманием аудитории, Лира приготовилась начать, как вдруг внизу раздался стук в дверь.

Адриан вскочил, бросился отворять. Вампирша не остановила его. В Карде, в Доне за такую опрометчивость они могли бы поплатиться жизнью - но не здесь. В Прэсто Лира не боялась нетерпеливых стуков в дверь. Курортный городок был чист как от вампиров, так и от служителей Ордена.

Тем более, что этот стук был знаком вампирше.

Опоздавшая девушка молча скользнула в комнату. Её звали Калери Тензис, и она была самой старшей в компании. Её жесты, движения были по-кошачьи мягки и развязны. Небрежно одетая, с неприбранными мелкими чёрными кудряшками волос, дама сомнительного рода занятий - она и раздражала, и притягивала Лиру. Она единственная позволяла себе появляться на собраниях с сигаретой, с расширенными от морфия зрачками или вовсе нетрезвой, пользуясь привилегией старейшей участницы. Калери знала и предыдущие две группы, собранные вампиршей в первые годы в Прэсто. Сейчас двое из тех милых ребят пополнили ряды carere morte, вызвав новые толки о "клубе самоубийц", остальные разъехались по домам. Осталась только Калери. Вампирша привечала её и не гнала. Даже когда кровь девушки была безнадёжно испорчена очередной гадостью, Лира всё же пила её. Через эту кровь она приобщалась к суматошной, яркой, богатой впечатлениями жизни смертной. Она пила её вино и её коньяк, грезила от её морфия, болела её болезнями... а потом, постанывая от брезгливости, брала Марка или Давида, чтобы разбавить, растворить до полного исчезновения дрянную кровь потаскушки.

Вот и сегодня Калери сложно было назвать чистой. Девушка была простужена. Но скучающая Лира всё-таки уступчиво подумала: надо будет попробовать её сегодня...

Вампирша обвела взглядом быстро затихшую аудиторию.

– Что о вампирах думают вампиры?
– улыбнувшись одними губами, повторила она.
– Владыка говорит: стать carere morte может любой человек, но не каждый вампир заслуживает звания Бессмертного. Владыка учит, главное - это отношение лишённого смерти к смерти. Предмет острых дискуссий в Ордене - всего лишь обращённый первой ступени, - ступени эти были собственной её придумкой.
– Это ученик младшего класса. Молодой вампир неуверенно и мало пользуется своими новыми возможностями и сохраняет человеческий образ мышления. Carere morte не страшны ни болезни, ни старость, но пока они сохраняет образ мыслей смертного, они не избавлены полностью от смерти! Она продолжает угрожать им! Поэтому большая часть молодых carere morte погибает гораздо раньше, чем если бы они оставались людьми. На второй ступени...
– Лира сделала маленькую паузу. Все пятеро благоговейно ждали продолжения: вампирша подступила к их любимой теме, - ...все чувства, все эмоции обостряются. Вы мыслите как никогда ясно. Вы упиваетесь своей силой. Это время, когда carere morte может достичь многого. И время больших бурь в сердце. Но смерть всё ещё угрожает вам! Лишь когда угаснут все чувства, все привязанности, уйдёт и страх смерти. Самые сильные охотники со своими ритуалами и водой из Источника бессильны перед такими carere morte. Тогда, обычно, уже на второй сотне лет, carere morte становится подлинно Бессмертным.

Лира замолчала. Она всматривалась в сидящих перед ней людей, искала чего-то в их лицах... Не в первый раз у девушки было чувство, что словами она зачаровывает смертных. Рассказывай она глупый детский стишок - они слушали бы также. Что это? Чары carere morte?

– Пожалуй, довольно на сегодня. Я устала, - закапризничала вампирша.

Эрин горестно вздохнула. А Руфина напомнила:

– Вы давно обещали нам рассказать о первых carere morte.

– Первые carere morte? Ну, это недолго. Всего пять фамилий: Вако, Митто, Лакус, Тенер, Дивелли. Первые дети Макты. Самые влиятельные бессмертные во времена Владыки Алитера.

– А Калькары?
– удивился Марк.
– Разве они не старейшие?

– Они старшие сейчас. Но они пришли позже. Первые - Вако, Митто, Лакус, Тенер, Дивелли. Просто сейчас никого из них нет. Макта убил их во время очередного визита. Это случилось во времена Великого вампира.

– Почему он убил своих первых детей?
– спросил Адриан и тут же предположил: - Может быть, он испугался растущего влияния Совета Пяти Старейших?

Лира покачала головой, усмехаясь:

– Макта? Испугался?! Нет, нет. Поведение Первого не поддаётся никакой логике. Он - кошмарный сон вампиров.

Сказав это, она так сверкнула глазами, что Эрин отшатнулась.

– Макта до сих пор делится кровью со смертными?
– заинтересовавшись, спросила Калери.
– Быть обращённым Первым, наверное, почётно!

– Об этом мне ничего неизвестно. Если у Макты и есть новые дети, они предпочитают молчать о своём отце.

Смертные согласно молчали, и Лира засмеялась:

– Если вам так интересен Макта, постарайтесь попасть на Бал вампиров. Во время своих визитов он всегда посещает традиционный Бал Карды. Ведь он их учредитель! Составляя список приглашаемых на Бал фамилий, Макта после тридцати знатных родов Карды приписал загадочного "Фонса". Под этим именем он является сам... Всё, теперь расходитесь. Я устала.

Лира отпустила всех, не попробовав никого. Она прогнала и Калери, словно ждавшую, что вампирша пожелает её сегодня. Наступало новое утро, и Лира вышла на балкон. Она с наслаждением вдохнула пахнущий морем воздух и вдруг подумала: не надо крови, она вполне насытится ветром, солнцем...

Шло пятое лето её бессмертной жизни, и вампирша начинала уже не скучать - тосковать. Неужели так тускло, ровно пройдёт вся её вечность? Девушка подняла голову, поглядела на лёгкие тучки, плавающие в глубоко-синем океане неба. Также легко парят в воздухе её новые собратья Высшие...
– неужели, и она когда-нибудь присоединится к ним? Неужели она когда-нибудь поведёт в бой армию омерзительных кукол? Неужели через сто лет её пустого, равнодушного взгляда будут бояться новички-вампиры? Неужели однажды о ней скажут: "старейшая"?! Жизнь carere morte по-прежнему казалась Лире старой сказкой, имеющей к ней, дочери охотников, самое отдалённое отношение. Нет, не нужно Лире Диос такой вечности! Пусть её вечность будет краткой и яркой!

Прошло пять лет, а она так и не нашла себя ни в одном деле... По людским годам ей уже двадцать один - возраст инициации. Уже год, как она может перейти в высшую касту вампиров, распахнуть крылья и навсегда забыть солнце, но Лира медлила и только ещё строже соблюдала диету Низших. Она никак не могла придумать себе достойное занятие. "Клуб самоубийц" - игра, забава на несколько лет. А дальше?

"К чему мне готовиться?" - спросила девушка предутреннюю тишину. После разговора с Дэви о сути Бездны Лира старалась не воображать себе собеседницу - величественную даму в королевском одеянии, но этот образ всё равно то и дело вставал перед её мысленным взором и он всё чаще имел черты самой девушки. Словно она уже была не только голосом, но и ликом Бездны...

Лира обернулась. Из темноты комнаты, из всех зеркал на неё посмотрела она - Королева-Бездна, но ни одно зеркало не дрогнуло, не осыпалось дождём осколков под взглядом вампирши. Лира знала: способность разбить зеркало взглядом является признаком пробуждения силы carere morte, но сколько ни старалась сама, у неё ничего не получалось. Может, Избранный всё-таки был прав: ей никогда не стать истинным вампиром?

"Дайте мне цель!" - взмолилась она то ли к бездне неба, то ли к бездне мира. Я чувствую: я просыпаюсь. Я рождаюсь. Зачем я миру? Что я могу дать вечности? Бездна нарекла меня своим голосом - и сомкнула мои уста. Я молчу вот уже пять лет, только старейшие всё шарахаются от моего взгляда. Но когда же Бездна заговорит моим голосом? Я так устала ждать!

На крыше послышалось какое-то движение, заставившееся подскочить замечтавшуюся девушку.

– Кто тут?!

Разочарованная Хелена спустилась с крыши и скользнула к ней в окно.

– С кем ты разговаривала? Что это было сейчас? ...Молитва?

– Тебя не учили родители: подслушивать нехорошо!
– насупилась Лира.
– Зачем ты пришла? За новичками? У меня нет пока никого для вас: все слишком молоды.

– А Калери?