Серебряная богиня

Глядя на фото, Дэзи попыталась проявить максимальную объективность. Черты лица молодой женщины были потрясающе правильными, но короткая, по моде, стрижка и чисто рекламная улыбка типично американской красавицы делали ее абсолютно лишенной всякой индивидуальности. Да, у нее ослепительной белизны зубы, резко выступающие скулы… но вот сексапильности тут явно маловато.

— Мы, — продолжал Люк, — намерены заключить с Пэт двухгодичный контракт, чтобы в течение этого времени никто другой не смог перехватить ее у нас. Она станет символом новизны «Элстри». Пройдет несколько месяцев — думаю, даже меньше, — все забудут, что «Элстри» выпускает косметику уже целое столетие. Забудут, потому что отныне для них олицетворением этой косметической фирмы станет только она, Пэт Стивене. Так будет сегодня. И так, заявляю об этом с уверенностью, будет завтра.

Закончив, Люк опустился на стул под шквал аплодисментов, которыми дирижировал Ник, получивший соответствующие инструкции перед началом заседания. Затем в зале повисла неожиданная тишина.

Патрик Шеннон кивнул своим людям:

— Дамы и господа, во-первых, мне хотелось бы извиниться за свое вторжение. Я знаю, что не принято проводить подобные совещания в расширенном составе, но у меня просто нет времени делать все, как положено, и нет времени на расшаркивания и прочие церемонии. Как вы знаете, я много разъезжал в течение последних месяцев, а сегодня мне необходимо вылететь в Токио.

Он сделал паузу, достаточно длинную для того, чтобы увидеть реакцию на свои слова: как он и ожидал, сидевшие в конференц-зале мужчины и женщины согласно закивали головами.

— Когда несколько дней назад я появился в своем кабинете, — продолжал Шеннон, — то обнаружил у себя на столе план всей кампании, уже готовый к запуску. Тогда-то я в первый раз и увидел фото этой девушки, которая будет рекламировать «Элстри».

— Мы ждали, пока Дэнил сможет сфотографировать ее с новой прической, — поспешила дать пояснения Хелен Штраус. — И это заняло больше времени, чем мы предполагали.

— Эта девица, — Шеннон для убедительности шлепнул ладонью по лежавшему перед ним на столе гигантскому фото, — похожа на футболиста из «Далласских ковбоев».

Его замечание было встречено нервными смешками.

Но Патрик остался недоволен такой реакцией.

— Тут нет ничего смешного, леди и джентльмены, — заявил он. — Да, она симпатичная, но, к сожалению, вы подобрали тип спортсменки. Такая реклама не сработает в нашем случае.

В зале повисло напряженное молчание: не было слышно ни звука, никто не шевелился. Выдержав паузу, Шеннон продолжал ровным голосом:

— Вряд ли я должен напоминать, что в прошлом году «Элстри» потерял тридцать миллионов долларов. Наши конкуренты кормятся за мой счет. Вот почему я намерен вложить новые миллионы, чтобы возродить концерн. Нашим духам нужен новый букет, новая упаковка и новая реклама. Пусть моя корпорация и большая, но я не могу допустить, чтобы «Элстри» и дальше приносил убытки. Меня просто не поймут наши акционеры. У них, черт подери, терпения куда меньше моего.

Шеннон замолчал, ожидая реакции, но никто из собравшихся в зале заседаний не изъявил желания высказаться по поводу его выступления. Взяв фото Пэт Стивенс, он поднял его высоко над головой.

— Эта девушка и кампания мистера Хаммерштейна безусловно изменят имидж «Элстри», но все это не поможет концерну расширить сбыт. Думаю, настало время вернуться к рекламе духов романтического плана, к классическому, женственному образу. Работающая женщина не стала менее женственной из-за того, что теперь она зарабатывает деньги. Та воображаемая женщина-рокер, которая должна, по-вашему, клюнуть на новый рекламный имидж, — это чья-то фантазия на тему о сегодняшней женщине, но, извините, джентльмены, такие дамы не в моем вкусе.

— Вы можете предложить нам что-то иное, мистер Шеннон? — как можно более вежливым тоном осведомился Норт.

Лицо его подрагивало от нетерпения, которое он все это время испытывал, вынужденный слушать разглагольствования Шеннона.

— Я никогда ничего не отбрасываю, если только у меня нет соответствующей замены, мистер Норт, — возразил Шенонн.

Он снял пиджак, закатал рукава рубашки и потянулся: крупный мужчина, чувствующий себя хозяином на виду у всех этих людей, собравшихся в зале только затем, чтобы теперь наблюдать, как плоды их трудов выбрасывают за ненадобностью. Дэзи услышала, как сидящий рядом Ник восхищенно прошептал: «Ну, дерьмо-о-о!» Она почти физически чувствовала, как ее сосед, обожающий носить жилеты, сейчас решает про себя: а не отказаться ли от них, раз их не носит мистер Шеннон?

— Я тут немного пораскинул мозгами, после того как в первый раз увидел это фото, — продолжал Шеннон. — Естественность — вот что по-прежнему является самым важным в нашем деле. Натуральная блондинка в качестве вашей модели всегда обеспечит лучший сбыт, чем брюнетка. Найдите мне естественную блондинку и создайте для нее столь же естественные, как она сама, ситуации. У этой девушки должен чувствоваться класс, теплота и при этом кажущаяся доступность. Словом, это должна быть не выдуманная, а вполне реальная женщина. Забудьте, что это «Девушка „Элстри“ — она должна стать известной потребителю под своим собственным именем. Если бы, к примеру, наша замечательная актриса Кэндис Берген не была уже завербована „Шултоном“ для рекламы их новых духов, то я бы считал, что нам нужна именно такая, как она. Но сейчас мы, увы, ее не заполучим — слишком поздно.

— То есть вам нужна знаменитость? — удивился Люк, изо всех сил стараясь, чтобы это удивление не прозвучало в его интонации.

Невероятно, подумал он при этом. Да ведь в рекламе это вчерашний день! Черт подери, такими приемами пользовались еще во времена королевы Виктории…

— А почему бы и нет? — ответил вопросом на вопрос Шеннон. — Помните классическое: «Она помолвлена. Она восхитительна. Она пользуется духами от „Пондс“?» С тех пор, в сущности, ничто не изменилось, мистер Хаммерш-тейн. Я имею в виду человеческую натуру. Я ведь не обещал вам, что буду оригинальным. Просто не таким, как вы, вот и все, — ухмыльнулся Патрик, и в его глазах мелькнул насмешливый огонек.

Бандитские глаза, снова подумала Дэзи. Наверняка его люди, увидев этот взгляд флибустьера, сразу поняли: их капитан уже принял решение.

Несколько секунд Люк молчал, не находя, что ответить. Прямо у него на глазах прекрасная мечта, размываясь, превращалась в жеманную блондинку, кутавшую свои изнеженные плечи в белую сатиновую накидку: такая годится разве только на то, чтобы продавать пиво в какой-нибудь забегаловке.

До этой минуты Хилли Биджур, хотя он и был президентом «Элстри», воздерживался от комментариев, но теперь он решил: пора завладеть ситуацией, пока она окончательно не вышла из-под контроля в результате бесцеремонного вмешательства Патрика Шеннона.

— Вы совершенно правы насчет блондинок, — обратился он прямо к боссу, игнорируя Люка, который собирался что-то возразить. — Точнее, естественных блондинок. Популярность завоевывают не крашеные, а именно натуральные блондинки. Причем чистые, абсолютно светлые волосы особенно в цене.

Люк и Норт обменялись взглядами, в которых читалось отвращение. Еще бы, ведь на совещании явно начинали доминировать любители. А им двоим остается, черт подери, сидеть и помалкивать. Ник Грек, тоже возмущенный, заерзал в отчаянии на стуле: все дружно бросились высказывать свои суждения, а он пока что не произнес ни единого слова. Его явно игнорировали, и это Нику не нравилось. Для чего-то же ведь Норт настоял, чтобы он явился на эту чертову говорильню. А раз так, то и он, черт бы их всех побрал, внесет свою лепту. Вся эта дерьмовая болтовня насчет блондинок просто вывела Ника из себя. Ну что, хотите блондинку, так вы ее сейчас получите, пронеслось у него в мозгу.