Серебряная герцогиня
Шрифт:
Ульвар отпустил остатки уха, а потом взглянул на пальцы, созерцая собственную кровь и морщась.
— То есть, правая рука у тебя всё же действует? — хрипло уточнила Ильдика.
— Хуже, чем мне бы того хотелось, но лучше, чем полагал сир Глематис.
Ульвар обернулся к ней, и оба вдруг расхохотались.
— Пошли, пока нас никто не увидел в таком виде, — отсмеявшись предложил король.
— А с ним что?
— Ну… всякое случается. Мало ли. Принесу извинения твоему отцу. Подарю что-нибудь. Думаю, он не сильно будет переживать.
— Даже не думай. Переживать
— Разберусь.
— А кто останется виноватым?
Ульвар пожал плечами:
— Поручу следствие самому тупому из моих подданных. Оно зайдёт в тупик, но я не стану так уж сильно наказывать за это. Пошли. Встаёт солнце, и дворец начинает просыпаться.
— И рада бы, но…
Она развела руками. Король оценил внешний вид супруги. Вздохнул, шагнул к ней, завернул в свой плащ и поднял на руки.
— Но ты всё равно сволочь, — заметила та.
— Знаю. Но чуть меньшая, чем эта, не так ли? И вообще, Ильдика, давай начнём всё заново. У нас вроде неплохо получалось.
— Я не хочу быть третьей лишней.
— Не будешь. Обещаю. Нас будет только двое.
Ильдика выдохнула и расслабилась. Голова кружилась, и предстояло решать, что делать с синяками на лице, горле, разбитой губой и вообще…
— Я подумаю.
— Мы отменим охоту, — шепнул Ульвар ободряюще. — Такая трагедия… Лучший клинок Гленна найден мёртвым!
Девушка уткнулась ему в плечо и истерично хихикнула.
Шёлковый дворец с ужасом взирал на разбитые окна и сорванные двери Южного. Юго-восточный ризалит пострадавшего был закопчён начавшимся, но вовремя остановленным пожаром. И тягостная тишина пеленой опустилась на поломанные деревья некогда прекрасного сада.
Эйдис сидела у окна и с тоской смотрела на свой дворец. Хотя… её ли? Он не принадлежал Рандвальду, поэтому Ульвар мог и не отдать здание вдове преступника. Ну и не надо. Так много страшных воспоминаний связано с этим местом! Пустые глазницы с укором взирали на предательницу.
— Ты поедешь со мной в Шёлковый щит? — тихо спросила она и обернулась.
Ойвинд, уставший — под глазами пролегли круги — пожал плечами.
— Нет, Эйди. Король направляет меня послом в султанат. Ты же знаешь о предстоящей свадьбе лорда Морика?
— Изгнание? Ссылка?
Брат усмехнулся. Усики красиво очертили вишнёвую губу.
— Повышение, Эйдис. Ульвар понимает, что, несмотря на то, что мятежник спас жизнь короля, он всё равно вызовет осуждение и… Я уеду на год или два, все слухи улягутся, вся неприязнь спадёт. Вернусь с невестой и выгодным миром к тому времени, когда этот инцидент уже все забудут.
— Тебе не страшно? Не страшно, что он решит избавиться от тебя?
— Нет. Я ему нужен, Эйдис. Я умён и не обременён такими глупостями как честь и всё такое. Он знает. Что я смогу выполнить его любые грязные замыслы.
— А что взамен? Он обещал сделать тебя хранителем?
Ойвинд усмехнулся.
— Хранителей не будет, сестрёнка. Рано или поздно. Он хочет сам владеть всеми щитами.
— А тогда…
— Я стану его правой рукой,
первым советником.— Он тебе это обещал?
— Пока нет, но я это сделаю. И ты, сестрёнка, постарайся сделать всё, чтобы он был тобой доволен. Мы с тобой должны занять первые места в новом королевстве, пока остальные ещё живут в старом. Будь умницей.
Ойвинд подошёл, нежно поцеловал сестру в лоб. Эйдис опустила глаза.
— Не куксись, — хмыкнул королевский посол. — Тебе это не идёт. А вот траурное платье — да. Ты в нём такая тонкая и воздушная… Не будь ты моей сестрой… Но Яр точно не устоит. Если твоей улыбкой все восхищались, то перед печалью станут преклоняться. Надеюсь, когда я вернусь, ты уже будешь герцогиней. Последней из герцогинь.
— Тебе никогда не хотелось удавиться, братик? — мило улыбнулась Эйдис.
Лорд расхохотался и вышел прочь: надо было спешить с отъездом, пока столица ещё спала.
Восходящее солнце залило спящий Элэйс, пригород Шуга, девчачье-розовым светом. Джерго остановил лошаваса.
— Может всё-таки с нами? Горы, степи — дофига скучно.
— Война, — Фьерэй пожал плечами. Глаза его блеснули. — Война хороша везде. В горах — особенно.
Джайри зябко передёрнула плечами. Она никогда не думала, насколько волосы на самом деле тяжелы. Сейчас голова чувствовала себя непривычно лёгкой. Утренний ветерок приятно развевал светлые пряди. От ароматов весны лицо надёжно укрывал шарф.
— Не люблю войну, — возразил Джерго. — Куча тупых людей с оружием прутся куда-то и орут. И грязища. Ну ладно, тебе виднее. Жаль, не завершили поединок. Даже крови не пролили. Я бы посмотрел, какая кровь у Железного дракона. Ртуть?
— Я бы тоже проверил цвет крови ветра, — ухмыльнулся Фьерэй.
— Тогда до встречи?
— До встречи. Княгиня, ты рожаешь осенью и вернёшься в октябре?
— Вот ещё, — проворчал Джерго, его лошавас нетерпеливо зашкрябал по дороге когтями. Камень ему не нравился. — Новорожденные беспомощны, как бельки. Куда она с ним попрётся?
Джайри вопросительно взглянула на Шэна.
— Мы вернёмся осенью, — ответил тот.
— С чего бы?
Лис мягко взглянул на возмущённого Джерго:
— Фьерэй постарается сдержать драконов до осени. Но вряд ли сможет удержать до зимы. Возможно, мы успеем раньше, но не позже, чем Эвэйк поймёт, что впереди только Смерть.
— Джайри, я не понял. Объясни.
Но ответил ему Железный дракон:
— Шэн хочет попытаться спасти брата. Так себе идея, надо признаться.
— А чего не сейчас?
— Пока Эвэйк не понял, что ему нужна помощь, спасти его невозможно. Прощайте. Княгиня, береги себя.
— Спасибо, — прошептала Джайри.
Фьерэй тронул поводья скакуна и направил его к переправе на восточную сторону. Остальным предстояло из Элэйса направиться по Северной дороге.
— Нам нужно торопиться? — уточнил Шэн у девушки.
— Нет. Уль принял решение. За нами не будет погони.
— Тогда давай отдохнём на постоялом дворе. Ты бледная.
Она благодарно взглянула на спутника. Джерго скривился.