Серебряное кресло (с иллюстрациями)

– Ну и цвета у вас, – пробормотал Хмур. – Недурно смотритесь зимним днём. Самый плохой стрелок не промахнётся. Кстати, о стрелках: плакали наши луки. Наверное, одежды эти не греют?

– Да, я совсем замерзла, – сказала Джил. Несколько минут назад, на кухне, Джил думала, что самое трудное – выбраться из замка. Теперь она поняла, что опасности только начинаются.

– Спокойно, спокойно, – проговорил Хмур. – Не оглядывайтесь, не спешите. Притворяйтесь, что мы на прогулке, тогда никто ничего не заподозрит. Как только поймут, что мы сбежали, – дело плохо.

Разрушенный город был дальше, чем надеялась Джил. Вдруг послышался какой-то звук. Юстэс и Хмур замерли, Джил спросила:

– Что это?

– Охотничий рог, – прошептал Юстэс.

– Не бегите! – сказал Хмур. – Ждите моего знака.

Джил не удержалась и обернулась. В полумиле от них, ближе к замку, возвращалась охотничья кавалькада. Вдруг загрохотали великаньи голоса, раздался лай и крики.

– Нас увидели. Бежим! – приказал Хмур.

Джил подхватила юбки – ах, как трудно в них бежать! – и припустила изо всех сил. Опасность надвигалась. Звуки горна становились всё громче, король кричал:

– За ними, в погоню! А то у нас не будет пирога с человечиной!

Джил быстро отстала, она путалась в платье, скользила на шатких камнях, задыхалась, волосы забивались в рот. Собаки лаяли всё ближе. Надо было бежать вверх, в гору, по скалистому склону, к нижней ступени гигантской лестницы. Она представить себе не могла, что они будут делать, когда доберутся до неё. Квакль бежал впереди. Добежав до нижней ступени, он остановился, огляделся и юркнул в какое-то отверстие. Быстро мелькнули и исчезли длинные паучьи ноги. Юстэс помедлил и тоже исчез за ним. Джил, едва дыша и пошатываясь, достигла дыры минутой позже. Это была просто щель между камнями шириной фута в три и в фут высотой. Пришлось лечь лицом вниз и проползти туда на животе как можно быстрее. Джил казалось, что в её каблук вот-вот вцепятся собачьи зубы.

– Быстрее, быстрее. Камней! Завалим вход, – послышался из темноты голос Хмура.

Внутри была тьма кромешная, и только через отверстие, откуда они вползли, шёл тусклый свет. Мелькали руки Юстэса и лягушачьи лапы квакля – они забивали проход камнями. Тут и Джил стала ощупью искать большие камни и передавать дальше. Прежде чем собаки подоспели, щель была заделана. Теперь, конечно, внизу стало совсем темно.

– Быстрее вперёд, – прозвучал голос Хмура.

– Давайте возьмёмся за руки, – сказала Джил.

– Что ж, это можно, – сказал Юстэс, но они не сразу нашли друг друга в темноте.

Собаки громко сопели и принюхивались по другую сторону каменной преграды.

– Попробуем встать в полный рост, – предложил Юстэс. Это удалось, и, шаря ногами, натыкаясь на камни, они начали продвигаться в темноту. Джил шла последней и очень жалела, что она не в середине. Вдруг Хмур оказался у скалистой стены. Они свернули немного вправо. Дальше было очень много поворотов. Джил перестала понимать, куда они идут, и уже не знала, где же был вход в пещеру.

– Ещё вопрос, – звучал впереди голос Хмура, – не лучше ли вернуться назад (если это возможно) и стать пирогом для великанов, чем плутать в утробе холма, где, скорее всего, мы наткнемся на драконов, глубокие ямы, воды и… о-о! Что это! Берегитесь! Я…

Дальше всё шло очень быстро. Раздался крик, послышался свистящий звук, и Джил обнаружила, что она скользит всё быстрее и быстрее по склону из мелких камешков. Даже если бы удалось встать, что толку? Ноги всё равно скользили по щебню. Но Джил не стояла, она ехала лёжа. И чем дальше они съезжали, тем больше камней и земли вовлекалось в поток, так что и камешки, и они сами катились всё быстрее. По крикам и брани своих друзей Джил поняла, что многочисленные камни, сыпавшиеся из-под неё, попадали в них. Она неслась с дикой скоростью, не сомневаясь, что на дне разобьётся.

Однако она не разбилась. Ушибы болели, по лицу текла кровь, вокруг неё и даже над ней возвышались кучи земли и гальки, так что ей было не выбраться. Тьма стала такой плотной, что открывай глаза, закрывай – ничего не менялось. Звуков тоже не было. Так настал самый страшный миг в её жизни. Она подумала, что она одна, что остальных уже нет, и тут услыхала, что рядом кто-то шевелится. Через миг-другой все трое дрожащими голосами сообщали друг другу, что кости у них, кажется, целы.

– Нам отсюда не выбраться, – сказал голос Юстэса.

– А вы заметили, как здесь тепло? – сказал голос Хмура. – Это значит, мы глубоко внизу. Пожалуй, не меньше мили. – Чуть позже он добавил: – Кремень и огниво потерялись.

Снова никто не ответил. Потом Джил сказала:

– Пить хочется…

Никто не говорил, что делать дальше, ибо делать было нечего. В тот момент они даже не боялись, так они все трое измучились.

Нескоро, очень нескоро прозвучал очень странный голос. Они сразу поняли, что он принадлежит не тому, кого они надеялись услышать, – не Аслану. Это был глухой, мрачный, я бы даже сказал, чёрный голос. Он произнёс:

– Что вы здесь делаете, жители Наземья?

Глава десятая Там, где не светит солнце

– Что там? – закричали путешественники.

– Я страж на границе Подземья, а со мною сто трезубцев, – послышалось в ответ. – Отвечайте немедля, кто вы такие и зачем пожаловали в Королевство Глубин?

– Мы случайно упали, – довольно честно ответил Хмур.

– Многие падают, но немногие поднимаются туда, где светит солнце, – сказал голос. – Приготовьтесь следовать за мной к королеве.

– А зачем мы ей нужны? – осторожно поинтересовался Юстэс.

– Волю её не обсуждают, – ответил голос. – Ей подчиняются.

Пока он это говорил, раздался шум вроде мягкого хлопка, и холодный серовато-голубой свет залил пещеру. Нет, говоривший не хвастался. Джил сощурила глаза и с удивлением уставилась на плотную толпу, состоявшую из самых невероятных существ. Все они были разного роста, от гномов едва ли в фут высотой до таких, кто выше любого человека. Все держали трезубцы, все были страшно бледны и стояли недвижно, как статуи. В остальном они сильно отличались друг от друга: у одних были хвосты, у других – нет; у одних были бороды, у других – круглые, как тыква, лица; у одних – длинные острые носы, у других – длинные и мягкие, вроде хобота, у третьих – как увесистые груши. Кое у кого из середины лба торчал рог. Но в одном все были одинаковы: каждое лицо просто дышало печалью. Едва взглянув на них, Джил забыла о том, как она испугалась, и ей очень захотелось приободрить их.

– Ну, – воскликнул Хмур, потирая руки, – это то, что нужно. Если они не научат меня серьёзному взгляду на жизнь, я уж не знаю, что и делать. Посмотрите-ка на того, с моржовыми усами, или вон на того…

– Вставайте, – приказал глава подземцев. Путники поднялись и взялись за руки. Подземцы окружили их, мягко ступая плоскими ногами. У одних было по двенадцать пальцев, у других – по десять, у третьих вообще пальцев не было.

– Марш! – скомандовал страж, и они отправились.