Серебряное перо

– Зачем вы позвали меня сюда, принцесса Селестия? Да ещё в такой поздний час?
– задала вопрос Октавия, сойдя с места и направившись вслед за пони.

– Ночью лучше всего открывать тайны прошлого, - с какой-то грустью в голосе загадочно произнесла Селестия. Она подняла голову, посмотрев на небо - закрывавшее было луну облако изменило траекторию полёта и обогнула ночное светило.
– Ночью лучше всего признаваться. В любви или… - короткий вздох.
– Или в ошибках.

– Ошибках?

– Ошибках прошлого, Октавия. Глупых и бессмысленных, от которых одно лишь страдание.

– О чём вы говорите? Какие ещё ошибки? Я ничего не понимаю!
– Октавия даже не заметила, что позволила себе чуть возвысить голос на принцессу. Та же словно бы и не придала этому никакого значения, продолжая всё также ровно и быстро шагать… Вверх?! Октавия заметила, что лунная дорожка как-то странно изогнулась, теперь словно бы поднимаясь в горку, и остановилась. Шагать по воде - одно, а вот по воздуху… А если она упадёт? Здесь хоть мелко.

– Октавия! Не отставай!
– позвала её принцесса.
– Или ты думаешь, что дорожка будет вечно виться?

Октавия оглянулась - действительно, жёлтая тропинка стремительно укорачивалась, подбираясь к её задним ногам. Пони ничего не оставалось, как пойти следом за Селестией. Удивительно, но под её копытцами дорожка прогибалась, превращаясь уже в подобие лестницы, по которой с небольшим трудом можно было бы продолжать подъём. Интересно, что же хочет Селестия? Дойти до луны?

– А куда мы идём?
– спросила Октавия.

– Продолжать наш разговор.
– Селестия остановилась, смотря на неё своими фиолетовыми глазами, в глубине которых теплился огонёк нежности и доброты.
– Я… Я хочу тебе кое в чём признаться.

Они поднялись наверх. Здесь лунная дорожка расходилась и расширялась, превратившись в подобие площадки. Селестия села на её противоположном конце и поджидала, пока уже подуставшая Октавия взберётся за ней. Пони бросила взгляд вниз и испуганно ойкнула - они поднялись так высоко, что при взгляде на простиравшуюся внизу землю у кобылки закружилась голова. Неужели они не могли поговорить на земле? Хотя у Селестии иногда бывают странные идеи эта, пожалуй, чересчур замысловата даже для неё. Хотя вид вокруг захватывающий - с этой “площадки” можно было разглядеть всю землю Эквестрии, от каньона до Кантерлота и Клаудсдейла, от Белохвостого леса до каких-то скал, где Октавия ещё ни разу не была. Над её же головой висели множество звёзд, до которых, казалось, она вполне могла бы достать копытом, если бы площадка повисла чуть выше.

– Октавия, как ты поняла, я позвала тебя сюда далеко не просто так.
– начала Селестия. Она низко опустила голову и закрыла глаза.
– И сначала я тебя попрошу об одном - постарайся меня понять. Я ни в коем случае не желала тебе зла.

– О чём вы, принцесса?

Селестия несколько секунд собиралась с силами.

– Давным-давно такой же тёмной и прекрасной ночью, как сейчас, по улицам Понивилля шла пони. Она была белого окраса, одетая в плотный плащ с капюшоном. В зубах у неё была корзина. Настороженно оглядываясь по сторонам, она подошла к одному из домиков и аккуратно положив корзину на землю, постучала в дверь копытом. Затем она быстро поцеловала лежащий в корзине свёрток и телепортировалась. Открывшие дверь двое земнопони, кобылка и жеребец, обнаружили в корзине маленькую серую земную пони. Она радостно залепетала, протягивая к ним копытца.
– Октавия замерла, не веря своим ушам.
– Этой земной пони была… Ты.

– Я?
– она тряхнула головой.
– Вы хотите сказать, что мои родители мне настоящими родителями не являются?

– Родители - это те, кто нас воспитали и взрастили, - строго сказала Селестия, но её голос вновь поутих.
– Да, Октавия, они тебе приёмные. У них не было детей, и они были рады жеребёнку… Они воспитывали тебя, как собственную дочь. Твой талант к музыке также проявился только благодаря их усилиям, хотя и был заложен… - она увидела, что на глазах пони выступили слёзы, и замолчала.

Октавия, стоя на трёх ногах, закрыла мордочку четвёртой и коротко всхлипывала. Слёзы, словно прозрачные жемчужины, текли из её глаз, скатывались по мордочке и падали вниз, проходя насквозь через их магическую площадку и устремляясь к земле.

– Зачем… Зачем вы мне всё это говорите?
– спросила Октавия, не открывая глаз и не убирая копытце.
– Если бы я не знала, я бы не догадалась…

– Ты бы всё равно это поняла, милая. Ты всегда чувствовала это.

– Да, я об этом подозревала. Не знаю, почему именно, но мне действительно иногда казалось, что я не их дочь. И даже когда я повзрослела, это чувство осталось… - она стала вытирать слёзы, посмотрев на Селестию покрасневшими глазами.
– Скажите, вы ведь знаете, кто она? Кто моя настоящая мать? И отец?

– Октавия, про твоего отца я не могу сказать всё прямо сейчас. Ещё не время. Но он любил тебя - любил всем сердцем. И просто не мог остаться рядом с вами.

– Он хотя бы жив?
– Октавия с надеждой посмотрела на Селестию.

Ей нужно было услышать «Да» и Селестия это понимала. Но довольно уже лжи. Ничего хорошего от этого не будет. И принцесса отрицательно покачала головой. На глазах пони вновь выступили слёзы, губы задрожали.

– А моя мама…

– Твоя мама всегда была с тобой, - вздохнула Селестия.
– Всегда. И когда ты в первый раз побежала… И когда ты ревела в подушку из-за того, что у тебя не получается играть на этом «куске дерева», - она чуть улыбнулась, но вновь помрачнела.
– И когда тебя на выпускном бросил тот жеребец, уж как его…

– она внимательно посмотрела в заплаканные глаза пони.
– И на твоём первом концерте, Октавия Мелоди.

Пони посмотрела на неё странным взглядом, чуть приоткрыв рот.

– Я… Я… Неужели… Она была в зале?

– Сидела, отвернувшись к окну и будто бы не обращая на тебя внимания.
– вздохнула Селестия.
– Но едва ты закончила играть, как она первой…

– Стойте… Стойте! Вы хотите сказать, что вы…

– Да, Октавия. Я - та белая пони. Я тебя… - это слово далось ей с трудом.
– Оставила. Это я твоя мать.

Пони ошарашено смотрела на неё, не в силах поверить.

– Не может быть! Как?

– Времена были.. Тёмные. Я не могла подвергать опасности свою единственную дочь.

– Я не верю вам!
– выкрикнула Октавия.
– Я - простая земная пони, а вы - аликорн! Я больше поверю, что Твайлайт ваша дочь!

– И твой отец был аликорном, в своё время, - покачала головой дневная принцесса.
– Но это действительно так. Если хочешь, ты можешь спросить у Каденс и Луны. Они знают…

– Нет! Такого не может быть! Просто не может!

– Подумай сама, Октавия. Ты знала это всегда. Всегда чувствовала.

– Наверное, вы ошиблись, - настала очередь пони опустить голову.

– К сожалению, нет.

– «К сожалению»?

– Прости. Октавия, я не это имела ввиду. Прошло столько лет… Я не хотела тебе говорить, пока не подойдёт подходящее время. Но вот оно пришло, и я обязана была раскрыть тебе правду. Я понимаю, что мне нет прощения.

Октавия медленно подошла к Селестии и обняв её копытцем за шею, притянула к себе, уткнувшись носиком в шёрстку на её шее и слыша бешеное биение сердца матери. Та в свою очередь обняла Октавию своими мягкими крыльями, прижимая её к себе и наслаждаясь этой минутой. Минутой, когда они снова вместе. Правда, Селестия знала, что это ненадолго - их время выходило.