Серебряные ели

– Я слышал, вы дом сняли?
– сказала белокурая сволочь и улыбнулась.

– Да ну?
– злобно улыбнулась я.
– Быть того не может! Врут люди! Ты можешь мне честно сказать, чего тебе надо и где моя картошка? А так же вино и сигареты?

– Что?
– он растерянно уставился на меня.
– Что?

– Ничего!
– завопила я.
– Иди отсюда, психопат! С ума меня решил свести, что ли?!

Я вскочила с крыльца, влетела в дом и громко хлопнула дверью. Потом закурила и попыталась успокоиться. Не получалось, меня просто трясло от ярости. Подумать только, какой-то сопляк вздумал издеваться надо мной! Я посмотрела в окно, у калитки никого не было. "Черт, - подумала я, - ни денег, ни продуктов не видать, придется самой тащиться! Хорошо хоть не все наличные ему отдала!" Я вспомнила, что дрова остались на улице, и отправилась за ними, решив разжечь камин и этим успокоить нервную систему. Я вышла на крыльцо и заскрипела зубами. За калиткой стояла все та же персона, только теперь в одной руке персона держала кулек, а в другой вилы.

– Вот, - сказал он, - протягивая мне кулек через забор, - я не очень долго? Я ещё домой заходил, вилы взял...

– Послушай, - я скатилась с крыльца и схватила кулек, - не знаю, как там тебя зовут, но чтобы я тебя больше никогда здесь не видела, слышишь?! Никогда! Ни тебя, ни все твои раздвоения личности! Меня всегда пугали шизофреники! И неси отсюда свои вилы, я сама справлюсь, без тебя! Еще раз появишься, соседей позову!

Я помчалась в дом и захлопнула дверь. Несомненно, у него не все в порядке с головой. Господи, жалость-то какая, а я уж думала, что подружимся! Я открыла вино, налила полный стакан и залпом выпила половину.

Горизонт за окном был чист. Для верности подождала с полчаса и вылезла на крыльцо. В доме курить отчаянно не хотелось, в накуренных комнатах у меня зачастую начинала болеть голова. Я решила, что сегодня шизик точно не придет, а если появится, сбегаю за Веней.

Я поставила на крыльцо вино, пепельницу, положила коробок спичек, пачку сигарет и раскрыла блокнот со стихами. Лучше всего мои мысли приводились в порядок, когда я начинала писать стихи. Сбросив с ног шлепанцы, я уставилась на страницу в ожидании музы. Муза где-то шаталась и обо мне вспоминать не хотела. Я взяла сигарету, чиркнула спичкой и услышала:

– Мы подумали, что вы нас не так поняли.

Я подняла взгляд и спичка выпала из пальцев. В глазах потемнело самым натуральным образом, и я решила, что это у меня с головой не все в порядке. За забором стояло трое абсолютно одинаковых парней. Прищурив свои сумасшедшие глазоньки, я пристально уставилась на это видение и различила, что их майки разного цвета и с разными надписями... на обычный среднестатистический глюк это мало походило... И тут я почувствовала запах дыма. Возле крыльца торчала сухая трава, и теперь она благополучно вспыхнула от упавшей спички. Я бросилась затаптывать огонь, совершенно позабыв, что сижу босиком. Взвыв нечеловеческим голосом от боли, я заскакала по прохладной скошенной траве, дико вращая глазами в разные стороны.

– Митра, - услышала я голос за спиной, - давай масло и подорожник скорее! Теуш, неси воды!

Я скакала по направлению к удобствам, подвывая при каждом контакте с землей. Разумеется, припалила я сразу обе ноги, как же иначе!

– Стойте!
– за мной несся один из множества парней.
– Вам нужно присесть!

Я с размаху приземлилась на траву, но не потому что вняла его совету, просто неловко подпрыгнула и оступилась.

– Митра, Теуш, ну где вы там?
– паренек взял одну мою ногу и осмотрел ступню.
– Ничего страшного, - обнадеживающе улыбнулся он, - быстро заживет.

– Ты кто?
– простонала я.
– Скажи честноо-о-о!

– Ян, - он взялся за вторую ногу. Я упала на спину, закрыла глаза и захотела умереть. Неужто их на самом деле трое?!

– Масло и подорожник, - сказал один голос.

– А вода где?
– спросил второй голос.

– Вон, Теуш несет.

Я повернула голову и посмотрела вдаль. К нам мчался третий с ковшиком в руках.

– У кого-нибудь платок есть?

– Вот, - принесший ковшик, вытащил платок из кармана и тот, который Ян, начал осторожно протирать мои обожженные лапы водичкой, смазывать подсолнечным маслом и прикладывать подорожник.

– Надо бы перевязать чем-нибудь, - озабоченно сказал добытчик подорожника.
– Сейчас домой сбегаю...

– Не надо, - чуть не плача произнесла я, - у меня аптечка в доме есть, там бинты!

Неужели на самом деле братья?! Как же я вляпалась, а! Позор, завтра же уеду и застрелюсь! Нет, лучше сначала застрелюсь, потом уеду!

– А где аптечка?

– В тумбочке, у камина!

– Ага, - он понесся к дому, а двое остальных, бережно придерживая мои ноги, чтобы не свалились листочки, хранили на одинаковых лицах одинаковое выражение какого-то сосредоточенного испуга, будто находились у постели смертельно больного, покрытого язвами страдальца.

– Очень больно?
– прошептал тот, что с ковшиком.

– Да-а-а!
– я разревелась не от боли, а от жуткого стыда. Никогда мне ещё так сильно не хотелось провалиться сквозь землю!

– Вот!
– третий примчался с бинтом, и началась перевязка смертельно раненого солдата.

Потом они чуть ли не на руках оттащили меня домой, уложили на топчан, принесли с крыльца все забытые мною предметы, поставили их на тумбочку и замерли, глядя на меня серо-зелеными глазами.

– Большое спасибо, - пробормотала я и, приподнявшись, села, облокотившись на подушку.
– Что стоите, рассаживайтесь.

Они быстренько отыскали два стула и табуретку, а я тем временем допила вино из стакана, и налила еще. Потом, наконец, закурила.

– Да, уж, - выдохнула я вместе с дымом, - кто бы мог подумать... значит вас на самом деле трое?

Они синхронно закивали головами.

– Первый раз такое вижу!
– честно призналась я.
– Еще раз, как вас всех зовут?

– Ян, - сказал тот, что был ближе ко мне.

– Митра, - улыбнулся, сидевший посередине. Это значит, я ему соседями грозила...

– Теуш, - тоже улыбнулся самый крайний. Это я ему всякие гадости кричала... Я глотнула ещё вина и, наконец, успокоилась. Вроде не так уж все и позорно, как мне показалось с самого начала.

– А как вас родители различают?

– Различают, - пожал плечами Ян, - а для остальных вот, - он протянул мне руку ладонью вниз, на безымянном пальце у него было кольцо, простой серебряный ободок. Остальные ребята тоже показали пальцы, у всех были такие же кольца, только у Митры на среднем, а у Теуша на указательном.

– Понятно, - усмехнулась я, - надо запомнить... ох, вы меня чуть с ума не свели, честное слово!

– Мы не хотели, так получилось, - развел руками Митра, - вы уж простите нас.

– Давайте сразу договоримся, на "ты".

– Идет!
– улыбнулись все трое одинаковыми улыбками и на щеках у них появились одинаковые ямочки.

Не-е-ет! Мне нужно время чтобы к этому привыкнуть! И времени не мало!

Болтали мы до самого вечера, и я постепенно привыкала к близнецам, хотя моментами у меня слегка мутилось в мозгах, и казалось, что в глазах троится. Что меня больше всего удивляло, так это то, что их речь, мысли, само поведение совсем не вязались с их местом жительства. Я, слава богу, повидала деревенских парней и знала, чем они отличаются от городских. Эти же ребята производили впечатление жителей столицы и учеников хорошей частной школы. И это я никак не могла понять и объяснить сама себе.