Серебряные крылья

– - Ну, допустим.

– - Никаких 'допустим'. Это необходимо.

– - Ладно. Это необходимо. Но что это будет за штрих? Я себе голову сломал, пытаясь придумать какой-нибудь хитрый ход, который до меня никто не использовал. Безуспешно.

– - Подсказать?

– - Ты издеваешься? Говори уже.

– - Вспомним саму сказку, -- насмешливо начала девушка.
– - Русалочка живёт в подводном царстве вместе с семьей. С этим все понятно. Потом русалочка спасает тонущего принца. Но он считает, что спасла его принцесса. В принцессу же он и влюбляется, но думает, что она монахиня. Кажется, так. Русалочка же, заключив сделку с Ведьмой, становится человеком. Больше всего принц любит смотреть на её танец, и она танцует для него, несмотря на свои страдания от мучительной боли в ногах. Это, кстати, такой простор для творчества. Отец принца приказывает своему сыну жениться на дочери соседнего короля. Принц сначала отказывается, но вскоре узнает, что принцесса - это и есть та девушка, которая, как он думает, его спасла. Свадьба. Кинжал, которым Русалочка должна убить своего любимого, чтобы вернуться в свой мир. Но она не может и бросается в море. Тело ее превращается в пену, однако вместо того, чтобы перестать существовать, она чувствует солнце и превращается в дочь воздуха.

– - Меня еще не настиг склероз. Я все это и так помню.

– - Хорошо. Тогда предлагаю добавить детей воздуха немного раньше. Вот Русалочка выходит из моря и ее замечает воздушный принц Ветерок. Ну, это так... условно. Влюбляется. Но она его не видит. А принц не видит любовь Русалочки к нему, считая это детским увлечением.

– - Двойной любовный треугольник?

– - Да! И Когда Русалочка станет одной из дочерей воздуха, она обретет шанс на новую жизнь и любовь.

– - Мне нужно все это обдумать. И переписать либретто. И... Вирэн ты сейчас несколькими предложениями перечеркнула работу нескольких месяцев?

– - Не нужно преувеличивать. Да, добавится пара новых сцен, изменится рисунок нескольких танцев. Не более того.

– -Ты не понимаешь! Поменялась концепция. Изменить придется все.

– - Вы хоть музыку оставите?
– девушка растерянно улыбнулась.

– - Может и оставлю часть композиций. Остальное придется переписывать.

– - А это не перебор?
– Теперь Диана смотрела на Кардена с некоторой опаской.
– Слишком хорошо - это тоже не хорошо.

– - Намекаешь на то, что я - перфекционист?

– - Прямым текстом говорю. Мэтр, вы рубите с плеча. А это не дело. Если раз за разом перечеркивать все, можно так и застрять в подготовительной работе.

– - Я хочу создать шедевр.

– - Создавайте! И не стоит откатываться к самому началу после пары язвительных комментариев, отпущенных недоучкой из Танийской Академии.

Рудольф почти до крови закусил губу, заставляя себя молчать. А в глазах его плескались боль и растерянность. Дана же, погруженная в себя, продолжала:

– - Мне, наверное, не стоило говорить всего этого. Что я вообще знаю о том, как создаются шедевры? Я за свою жизнь не поставила ни одного танца. Пара-тройка для себя - не в счет. Ничего не достигла, а туда же - критиковать.

– - Малышка, -- Карден все-таки не выдержал.
– В моем окружении достаточно угодливых льстецов. А вменяемых критиков до обидного мало. И, вообще, не называй меня мэтром. Так я чувствую себя лет на тридцать старше, чем я есть. Жуткое ощущение, скажу я тебе. Давай на 'ты' и по имени? Мы как-никак теперь дружим семьями.

Катрина откашлялась, привлекая внимание, находящихся в палате к тому факту, что они больше не одни. Вадим перевел взгляд с Рудольфа и Дианы на свою подругу детства и едва удержался от того, чтобы закатить глаза.

Ему или себе... не столь уж важно, но Кати солгала. Ее сжигала глупая, бессмысленная ревность с которой она не могла бороться. И ведь понимала, что Дана не собирается переходить ей дорогу, но... сердцу не прикажешь.

Да, уж, она, была бы рада узнать, что Вирэн - грешок молодости ее жениха. И, наверное, постаралась бы стать хорошей мачехой, только бы избавиться от навязчивой мысли, что ее мужчина ускользает к той, что что моложе и красивей, к той, что всегда будет понимать и принимать его любовь к балету.

'Ты, наверное, не боишься, что она уведет у тебя жениха, -- подумал майор Аверин с некоторой жалостью.
– Не доросла еще Диана до гордого звания твоей соперницы. Хотя это на сколько же надо выжить из ума, чтобы разглядеть опасность для своего брака девчонке восемнадцати лет, которая, и с одним мужчиной, претендующим на ее любовь, не знает, что делать? Второй ей уж точно без надобности. Скорее ты боишься, что он влюбится в маленькую милую балерину, и это будет приравнено к измене. Что ж.. каждый имеет право на свои иррациональные страхи. Все мы люди. Но сомнения убивают любовь. И лелея в своем сердце недоверие ты сама предаешь его'.

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Женщины - настороженными улыбками. Завязался ничего незначащий разговор, призванный скрыть некоторую неловкость. Но вскоре Рудольф и Катрина решили удалиться. Вадим присел на краю постели своей любимой.

– - Карден - это нечто невероятное!
– шепотом сообщила ему Диана, когда за гостями закрылась дверь.

– - В основном мужчины не очень любят, когда их невесты с таким восхищением отзываются о ком-то, кроме них самих, -- в шутку протянул Вадим, проводя кончиками пальцев по ее щеке.

– - Ну, ты же не серьезно?
– девушка нахмурилась и немного отстранилась.
– Он ведь старый!

– - Помнится, ты и про меня говорила нечто подобное.

– - Только не говори что, полковник пересказал ВЕСЬ наш разговор?

– - Конечно. И не постеснялся его прокомментировать.

– - Скажи, ты на меня очень разозлился за те слова? Я так на самом деле не думала. То есть, думала, конечно о том, что ты сильно старше и все такое, но несколько в ином контексте. Мне казалось, что ты в мою сторону даже не посмотришь. Ну, потому, что я младше.

– - Глупая. Я глаз от тебя отвести не мог все эти месяцы.

– - Правда?
– глаза Даны загорелись.
– Никогда бы не подумала. Ты был таким отстраненным.

– - А каким мне следовало быть со своей несовершеннолетней подопечной?

– - Да, наверное, ты прав. Но Карден правда старый. Так что можешь не беспокоиться. Твоя невеста хоть и отзывается о нем с восхищением, но думает только о тебе.

– - Это радует. Ты, кстати, не устала? Утро выдалось...

– - Бурным?
– подсказала девушка, переплетая свои пальцы с его.
– Нет, я чувствую себя до неприличия бодрой. А вот ты выглядишь неважно. Может поедешь домой? Нормально примешь душ, поспишь и побудешь хоть немного в тишине и одиночестве. Тебе ведь в последние дни тоже нелегко пришлось.

– - Не искушай меня. Убить готов за возможность искупаться.

– - Так что тебе мешает? Езжай.

– - А как же ты?

– - Не совсем понимаю... причем тут я? Тебе нужно отдохнуть.

– - Я не хочу оставлять тебя одну.

– - Одну? Вадим, это клиника наполнена людьми. О каком одиночестве ты говоришь? Стоит мне нажать на кнопку возле кровати, прибежит врач. И напоминаю, мне не два года, а восемнадцать. Переживу как-нибудь несколько часов без твоей компании. Не беспокойся. А вот тебе нужно отдохнуть. Иначе ты просто свалишься от усталости. Или забыл, как ночью у тебя поднялась температура?