Серебряные крылья

– - Добром за добро отплатить хочу. Я лично у него в долгу. За помощь... мне самому и нам всем.

– - Ладно тебе.

– - Я так чувствую. А еще мне стыдно. За то, что допустил нападение на Диану. Аверин ведь действительно много для нас сделал. Хотя о нашем существовании узнал совсем недавно. А мы его как будто бы предали. Ну, сам посуди. Он, чтобы девчонок развлечь позвал свою жену. И вряд ли он мог подумать, что ее здесь может кто-то обидеть.

– - Да, уж. Такое ему в голову точно прийти было не должно. Знаешь, как меня Аверин отчитал, в тот день, когда Чаплина выставили? У меня уши потом полдня горели. За то, что я, видите ли с Настей невежливо разговаривал.

– - А мы ведь прекрасно понимали, что его жену не просто могут -- постараются обидеть. Идиотов же везде хватает. В том числе среди нас.

– - Ты поэтому сейчас сидишь и ее караулишь? Сомневаюсь, что после истории с Этери кто-то решится жену директора и пальцем тронуть. Всем ясно, второго, покусившегося на его сокровище он не пощадит.

– - Лучше не рисковать. Вдруг кто-то из не особо умных решит, что его снова спровоцировали?

– - Знаешь, я думаю, ты прав. Без присмотра жену Аверина оставлять нельзя. Мало ли что? Как ты правильно заметил, идиотов хватает везде. Надо нашим сказать, чтобы приглядывали за ней так же, как за мелкими. В конце концом, это меньшее, что мы можем сделать для того, кто хотя бы пытается изменить здесь все к лучшему.

ГЛАВА 24

16+

Вадим нежно поглаживал тыльную сторону ладони жены, которая уютно устроила свою головку на его плече.

– - Давай, закажем на дом чего-нибудь жутко вредного? Пиццу, например? И вина. Красное-полусладкое, думаю, подойдет.

– - От пиццы толстеют. И алкоголь тоже нельзя. Мне. Ты в своем выборе свободен.

– - Нет. Я хотел выпить вина в компании прекрасной девушки. И отметить первое чрезвычайное происшествие вверенном мне коллективе. Точнее то, что оно обошлось без жертв и репрессий. Хотя, я не понимаю, как сдержался. До сих пор прибить ту дрянь хочется. Надо было вызвать полицию.

– - Ты верно поступил.

– - Она ведь почти твоя ровесница. Лишь на год или два младше. И понимать, что творит просто обязана. И никакое 'тяжелое детство' не может служить оправданием попыткой ударить более слабого. Да не просто ударить. Ногой по голове... так и убить можно. Я боюсь, что совершил непростительную ошибку. Показал, что преступление может не вести за собой адекватное наказание.

– - Разве ты погладил ее по головке и отпустил гулять?

– - Нет, но все равно обошелся слишком мягко. А теперь уже поздно что-то менять. Руководитель должен держать слово, несмотря ни на что. С тобой было проще. Даже наказывать не пришлось. Просто пожурил, чая предложил и отпустил к группе.

– - Конечно! Я ведь сержанту Энхарт даже не нагрубила.

– - И как сдержалась?

– - В Тание меня научили не отвечать на прямые оскорбления преподавателей и не реагировать на завуалированные.

– - Твои учителя предпочитали результатов добиваться системой наказаний, а не поощрений?

– - Да. Но я их понимаю. Без железной дисциплины в балете невозможно ничего достичь. По-настоящему со мной был добр лишь Маэстро Горский, хотя и невероятно требовательным. Но не так, как остальные. Мы часто слышали от него слова: 'Ты сможешь. Я знаю это'. Нужно ему написать. Он, наверное, волнуется. Расскажу ему, что у меня все нормально. Думаю, это будет правильно.

– - Диана, -- осипшим голосом произнес мужчина, не представляя, как расскажет ей еще и об этой смерти. Но она обо всем догадалась.

– - Нет, -- ее голос задрожал, а по щекам потекли слезы.
– Такого просто не может быть! Не может! Пожалуйста, скажи, что он жив. Пожалуйста.

Вадим, не выдержав ее взгляда просто отвел глаза. А его жена трясущимися руками открыла журнал контактов в своем комме и вызвала Рудольфа Кардена. Он ответил мгновенно:

– - Слушаю.
– Но ответом ему была лишь тишина.
– Диана, что случилось?

– - Маэстро Горский... это правда?

– - Да, -- в голосе мужчины слышалось сочувствие и собственная, запрятанная в самый далекий уголок сердца, боль.

– - Когда? Как?

– - Это был сердечный приступ. Сразу, после того, как ему сообщили о трагедии в Андорском театре. Дана, малышка, он, хоть и казался нам всем нерушимой скалой, все же был простым человеком. Маэстро пережил два инсульта. Но как не уговаривали его врачи, уйти на пенсию, продолжал преподавать, что даже для здорового человека его возраста тяжело. Понимаешь?

– - Да, -- сквозь всхлипы выдавила из себя девушка.

– - Не плачь. Пожалуйста. Он бы этого очень не хотел.
– Рудольф немного помолчал, а потом твердо спросил.
– Вадим рядом?

– - Я здесь, -- ответил Аверин вместо жены.

– - Хорошо. Позаботишься о ней?

– - Конечно.

– - Простите, что оторвала вас, -- немного совладав с собой произнесла девушка.

– - Не думай об этом. Ты можешь звонить мне в любое время дня и ночи.

– - Спасибо. Доброй ночи, маэстро.

– - И тебе, малышка.

Нажав на комме отбой, Диана закусила губу и почти демонстративно уставилась в окно машины. Горящие фонари, свет в окнах и неоновые вывески помогали отвлечься -- не думать. Ни о чем. Но через несколько минут машина затормозила возле их дома. Девушка молча вышла, и побежала вверх по ступеням, никак не реагируя на оклик Вадима. Он нагнал ее только в холе.

– - Солнышко...

– - Оставь меня. Я хочу побыть одна.

– - Нет.

– - Мне нужно в душ.

– - Ладно.

Мужчина отступил на шаг, позволяя Дане пройти мимо него. В конце концов, как бы он не переживал за нее, есть границы, которые без веской причины нарушать не стоит. Но, несмотря на это Вадим проводил ее до ванной комнаты и привалился спиной к двери, прислушиваясь к звуку льющейся воды. Его хватило ровно на пятнадцать минут, после чего он постучал, достаточно громко спрашивая:

– - У тебя все в порядке?
– - Ответом ему была тишина.
– Солнышко, ответь!

Поколебавшись с минуту, мужчина все же открыл дверь и вошел. Диана лежала в позе эмбриона, а на нее с потолка подобно каплям дождя падала вода. Глаза закрыты. Волосы, обычно собранные в строгий пучок, сейчас разметались по серебристому полу душевой кабины. Вадим, как был - в одежде и обуви бросился к ней, и только подхватив жену на руки, скомандовал:

– - Система, отключить душ.

Но его дражайшая вторая половинка вместо того, чтобы пребывать в тихом обмороке, начала вырываться и требовать ее отпустить:

– - Поставь меня на ноги.

– - Нет.

– - Вадим, ну что за варварство? Куда ты меня несешь?

– - В кровать.

– - Я мокрая. С тебя, вообще, вода льется.

– - Вызову робота-уборщика.

– - Он, заодно и постельное белье нам поменяет?

– - Да к черту все! Мокрый пол, белье, все! Я сейчас положу тебя в постель и вызову врача.