Серебряные Нити

– Но даже Токио представляет собой одну огромную пентаграмму...

– Бред! Вымысел из второсортных сериалов!

– Но!..

– Всё, хватит, - я вытолкал девушку из комнаты и прикрыл за собой дверь.
– Как бы то ни было, ты не имела права входить в эту спальню!

– Но ведь... другого такого случая могло и не представиться... А я очень хотела знать, как жила эта, другая Акане...

– Для меня другая Акане - ты, а не она...

– Наверное, в этом самая большая из ваших проблем, - она передёрнула плечиками, словно бы ощущая на себе чей-то пронзительный взгляд.

– Самая... большая... из проблем?!
– жёстко переспросил я.

– Одна мёртвая для вас значит больше, чем все живые...

– Какое тебе дело до этого?!

– Ну, вы даже остановили работу над всеми рукописями после того происшествия... Я жду выхода "Страниц Боли" уже около года...

– Я буду работать тогда, когда посчитаю это необходимым...

Мы спустились в залу, где шипел уже выпаривший всю воду чайник, но я, не останавливаясь ни на секунду, провёл гостью в прихожую.

– Знаете, господин Саюки, - девушка, обуваясь, получила возможность не смотреть мне в глаза, и воспользовалась ею со странной, садистской охотой.
– Если вы продолжите хранить чувства к мёртвым... В вашей жизни только мёртвые и останутся...

Больше мы не обменялись ни словом. Молодая Акане просто накинула на себя дождевик и вышла на улицу, под флегматичные касания серого ливня. Я даже не проводил её взглядом - прикрыл входную дверь и занялся возвращением на место дверного замка, сбитого моим недавним рывком. И только когда замок был уже на месте, а день клонился к вечеру - я понял, что странная гостья забыла на диване свою сумочку... Точнее, я просто вытолкал эту девушку слишком быстро, у неё не оставалось ни малейшей возможности снова вернуться в залу.

Издав протяжный стон, я прошёл на кухню и, наконец, выключил из розетки готовый взорваться электрический чайник.

Я до сих пор не мог понять, что именно заставило меня пригласить в дом совершенно незнакомую и довольно странную девушку, даже не узнав её имени. Одиночество? Страх? Боль? Или... Или всё-таки мне просто захотелось хоть ненадолго отвлечься от мёртвых после минувшей проклятой годовщины?..

Ответ если и находился где-то поблизости - я его не видел.

Постепенно дождь стих, и за крышами невысоких двухэтажных домов зарделось засыпающее вечернее солнце. В доме стало немного светлее, но свет этот отчего-то не приносил ни радости, ни даже обыкновенного мягкого успокоения, которое, бывало, захватывало меня, стоило только посмотреть на пылающие фантастическим пламенем далёкие небеса.

Я просто знал: грядёт новая ночь... А из-под её полупрозрачного покрывала свести с ума способны даже те страхи, которые при свете дня могут вызвать лишь скептическую ухмылку.

Сидя на диване в центре зала и тупо глядя перед собой, я ждал, когда вокруг меня вновь закружится странная и страшная игра, о которой так не хотелось думать ещё какой-то час назад, и которая вдруг оказалась чем-то, что могло запросто высушить меня до основания. Оказалась чем-то, что могло выпить, выпотрошить - и бросить меня, лишившегося ума и сил, жалкого, не нужного никому в этом мире...

Я содрогнулся, помотал головой, прогоняя созданные воображением фигуры за окном и тени, что казались в полумраке живыми существами. Нет, пока это были только иллюзии, созданные моим же мозгом, в них не было страха, не было видимости мрачной обречённости... И даже если я подсознательно боялся их - страха в них просто не было.

Сглотнув вставший в горле ком, я поднялся в свою комнату и взял с кровати одинокую телефонную трубку, набрал нужный номер, не сводя взгляда с раскинувшейся за окном прекрасной картины. Ответ раздался всего после двух гудков, и это вселило в меня лёгкое ощущение уверенности.

– Да, говорите, - голос Рю был приглушённым и чуть сиплым, как бывало с ним именно в такие чудные вечера.

– Рю, добрый вечер, - я попытался скрыть волнение, подняв тон голоса, но это не помогло.

– И тебе доброго вечера, Саюки... Чем могу помочь?

– Рю... У меня к тебе просьба...
– я говорил всё быстрее, понимая, что за миг до того, как на улице зажглись фонари, напротив моего окна появилось что-то вроде чуть заметной человеческой фигуры.

– Для тебя всё, что только в моих силах, - он прокашлялся, пытаясь спрятать учащённое дыхание.

– Могу я сегодня переночевать у тебя?..

Казалось, пол под моими ногами провалился, а сверху навалилась глухая, текучая тьма. Повисшая в трубке тишина действовала отрезвляюще, даже слишком отрезвляюще - она возвращала в реальный мир быстро и жестоко.

– Саюки, у тебя всё нормально?
– когда Рю заговорил, голос его был спокойным и размеренным, как всегда. Значит, я всё же заставил его отвлечься от очередной любовницы.

– У меня всё хорошо, - попытался солгать я.
– Просто... У меня дома жуткое происшествие... И... Мне некуда пойти...

– Ты вызвал полицию?

– Нет, это... Это другое происшествие... Как бы то ни было... Я не могу оставаться дома на ночь.

– Саюки, я всё понимаю, - Рю упоминал моё имя очень часто... Как он полагал, это давало ему некоторую психологическую власть надо мной, давало возможность успокоить и подвести меня к нужным выводам.
– Но сейчас я с Миоко, и ты...

– К чёрту Миоко, - я смотрел на девушку в чёрном кимоно, словно бы висящую над землёй напротив моего окна, а она точно так же смотрела на меня, не имея глаз, и с каждым мигом голос мой срывался всё сильнее.
– Кто-то преследует меня... Кто-то... Проклятье! Если бы ты видел то, что вижу я... Проклятье, проклятье!

Я выбежал из комнаты и слетел по лестнице, намереваясь снова ворваться в каморку, но на этот раз кто-то опередил меня - за тяжёлой ширмой, точно прикрытые тонким погребальным саваном, отпечатывались линии человеческого тела.

– Рю, - я прикрыл трубку свободной ладонью и, наверное, сбился до самого тихого шёпота.
– Рю, я сейчас приеду... Я не могу больше оставаться здесь...

– Хорошо, - он ответил довольно решительно, хотя это, наверное, стоило ему немалых сил.
– Хорошо, приезжай. Но у тебя должны быть действительно веские аргументы, Саюки, по-настоящему веские...

– Спасибо, Рю...

Не дождавшись ответного прощания, я бросил трубку на диван и выбежал в прихожую, обулся в полной темноте, не зажигая ни одной лампы. Ключи позвякивали в кармане, и, выйдя на улицу, я прочно запер входную дверь на все возможные замки, шагнул назад, понимая, что в окне комнаты Акане, прямо надо мной, стоит та самая чёрная гостья - и рванулся по освещаемой фонарями дороге. Я не знал, преследовали ли меня проклятые галлюцинации, и поэтому бежал без остановок и на одном дыхании до тех пор, пока не увидел неподалёку от себя огни позднего такси.