Серебряный берег

— Вас это ни к чему не обяжет, — мягко улыбнулся он.

— И все равно, мне сложно его принять. Меня даже в самолет не пустят с такой ценностью.

И вообще, это странно. Не думаю, что книга для мужчины совсем ничего не стоит, что он готов вручить ее первой встречной девице. А в чужой альтруизм я тоже не верила. Может это такая проверка? На вшивость и корыстность?

— Бриан, неужели все эти книги собирали ваши предки? — отвлекла мужчину Ленка.

— Да. Библиотека, наверное, самое ценное, что есть в этом замке. Мы бережем книги, а особенно дорогие нам никогда не покинут этих стен.

— И они стоят у вас так просто, в шкафах? Книги, которым несколько сотен лет?

Я тихо хмыкнула. Уже не один раз объясняла подруге, как правильно хранить старые и ценные вещи, какие устройства и системы для этого существуют, но она все равно удивляется как будто в первый раз.

— Здесь стоит особая система, которая создает нужный книгам микроклимат, — оправдал мои ожидания хозяин замка. — Постоянная температура и влажность контролируется так хорошо, что даже присутствие человека никак на них не влияет…

Краем уха слушая объяснения мужчины, я двинулась в сторону читального уголка. Над диваном висела большая картина, и мне захотелось рассмотреть ее поближе. Чем черт не шутит, может мне повезет увидеть какого-нибудь Ренуара в оригинале.

На полотне, заключенном в простую, но изящную раму, был изображен закат. Солнце садилось в море, расцвечивая его яркими красками: оранжевым, розовым, алым. И неизвестному художнику удалось передать переходы между цветами так поразительно тонко, что картина, казалось, светится собственным мягким светом. А море получилось совсем как настоящее. Будто еще чуть-чуть — и оно выплеснется через раму. Удивительно нежная и легкая картина. Похоже на пейзажи Айвазовского, но чувствуется немного другой стиль, более женский что ли.

Так красиво, глаз не оторвать. Она завораживала. Исчезла Лена и наш французский знакомец, растворились стены библиотеки. Осталось только ощущение, будто я стою на берегу моря и чувствую запах солёной воды, чувствую, как ветер треплет волосы.

— Майский закат с балкона северной башни, — пробормотала я как-то отрешенно.

— Вы правы, — раздался над ухом тихий голос Бриана. — Эта картина была нарисована в мае на балконе северной башни. Откуда вы знаете?

Наваждение схлынуло. Я развернулась и оказалась под пытливым взглядом голубых глаз.

— Откуда знаю… — растерялась я.

И правда, откуда? Ведь на картине не было ни названия, ни подписи художника.

— Наверное, в интернете прочитала когда-то давно, а сейчас вдруг вспомнила.

— Этого не может быть, — решительно возразил мужчина. — Картина — семейная ценность. Она никогда нигде не выставлялась, не мелькала на фото. Здесь вообще крайне редко бывают посторонние.

— Ну… — неопределенно пожала я плечами. — Тогда, наверное, случайно угадала.

Бриан смотрел так пристально, что у меня по спине забегали мурашки.

— Случайно угадали… — протянул он.

— А кто нарисовал ее? Неужели вы? — я решила перевести тему.

— Нет, не я. Это была женщина, умершая почти двести пятьдесят лет назад, — медленно произнес Бриан.

— Она принадлежала к вашей семье?

— Да. Она была женой тогдашнего графа.

— Значит, это действительно семейная ценность, — заметила я.

Наши разговоры прервало появление дворецкого.

— Ужин подан, месье.

— Спасибо, Антуан, — произнес мужчина и подал мне руку. — Дамы, настало время оценить талант моего повара.

Мы вышли из библиотеки и направились в столовую. На этот этаж мы поднимались по боковой лестнице, а сейчас Бриан, видимо, решил провести нас по парадной. Я сделала шаг на мраморную ступеньку и вдруг замерла.

Этого не может быть. Просто не может быть, но я уже видела эту лестницу. И даже спускалась по ней. Вот только мужчина не держал меня за руку, а ждал внизу.

Все это снилось мне, совсем недавно. Но как я могла увидеть во сне место, где только предстояло побывать? Такое же невозможно.

— Мари? — мои пальцы мягко сжали, выводя из ступора. — Что-то случилось?

— Нет, я… — я по-прежнему стояла на верхней ступеньке, а Бриан и Лена смотрели на меня с недоумением. — Простите, я просто задумалась.

Заставила себя сделать шаг и продолжить спуск по лестнице. И пока спускалась, удалось привести мысли в порядок. Кажется, у меня просто случилось дежавю. Увиденное во сне наложилось на увиденное в реальности и спровоцировало странное ощущение. Ничего особенно необычного. Наверное, каждый хоть раз в жизни оказывался в такой ситуации.

Окончательно успокоившись, я выбросила это происшествие из головы.

В маленькой столовой нас ждал накрытый на три персоны стол. Если честно, я немного боялась увидеть десяток разных вилок и ножей, как принято в аристократических кругах, но страх не оправдался. Все было просто и элегантно. Белоснежный фарфор, льняные салфетки и минимум приборов. Правда, сами приборы были сделаны из серебра, но меня успокоило то, что не придется мучительно гадать, какая из вилок для сыра, а какая — для морепродуктов.

На широких блюдах находились разнообразные закуски. Я узнала мидии с каким-то соусом, паштет, сыры, свежие овощи. Ленка уже просветила меня, что французы не выставляют все угощение на стол сразу, а меняют блюда постепенно, поэтому сейчас не стоило увлекаться.

— Вина? — Бриан решил сам поухаживать за нами.

— Спасибо, но я за рулем, — с сожалением отказалась Ленка.

— Мой водитель может отвезти вас домой после ужина, — великодушно предложил мужчина.

— О, нет-нет, — запротестовала подруга. — Не стоит так напрягать человека.

— Тогда обязательно возьмите бутылку с собой. Это вино произведено на личных виноградниках нашей семьи. Мне хотелось бы, чтобы вы тоже его оценили.

— Это какой-то особый сорт? — поинтересовалась я, глядя, как в мой бокал льется светло-золотистая жидкость.

— Да. Этот виноград очень капризен и растет только при особых условиях почвы и освещенности. Вообще наш виноградник не очень большой, поэтому вино с него крайне редко можно встретить в магазинах. Это скорее хобби или лучше сказать — семейная традиция. Но в подвале замка есть довольно неплохая коллекция, могу потом показать, если захотите.