Серебряный Камень (Хранители скрытых путей - 2)

Отдых явно пошел на пользу парню, мелькнуло в голове у Арни. Городская бледность исчезла, лицо побронзовело, он и бородку отпустил, ему идет. Эфи, конечно, сочла бы, что мальчик костлявый, и постаралась его откормить, но парень явно уродился поджарым, как гончая, а не толстошеим битюгом.

И это, по мнению Арни, было здорово - люди разные, и всем места хватает.

Йен снял с плеча холщовую суму, поставил ее на землю и пожал протянутую руку дока Шерва.

–  Что-нибудь случилось?
– спросил он.
– А то я увидел вашу машину и сразу же сюда.

Это вызвало усмешку Арни. Быстро мальчишка обжился в нашей дыре! Всего за полгода-то? Или за сколько?.. Глядишь, поживет здесь еще пару-тройку лет и перестанет с криком просыпаться по ночам.

–  Нет, все в полном порядке.
– Док плюхнулся в кресло.
– Случилось только то, что на сегодня с меня хватит вызовов по телефону, и теперь я свободен, если только Кэти или Марта во что-нибудь не ввяжутся, но тогда меня вызовут по пейджеру.
– Он похлопал по маленькой коробочке, которую использовал в качестве несуразно большого зажима для галстука.
– Так что я решил сделать паузу: отведать кусочек кофейного торта Карин и запить его чашечкой кофе...

–  Которыми здесь всегда рады тебя угостить, Боб, - закончила за него Карин Торсен, появившись из полумрака дома и ловко удерживая поднос на пальцах.

Когда она заметила Йена, глаза ее округлились, она тут же опустила поднос на стол и бросилась к юноше, обняла и чмокнула в щеку. Такое проявление чувств на виду у всех заставило парня сконфузиться, и он попытался скрыть смущение тем, что тут же нервозно подхватил поднос и переставил поближе к доку Шерву.

Лучше уж хоть что-то сделать, чем просто стоять остолопом, не зная, куда девать руки.

–  Спасибо. И с приездом тебя, странник, - приветствовала она Йена. Как Сент Киттс?

–  Хорошо там было. Тихо, скучновато даже, но хорошо.
– Иен, потянувшись, улыбнулся.
– Почти весь месяц провалялся на пляже, а когда не ел и не спал, то бродил в окрестностях Бэсеттера.

–  И шпагу в руки не брал? Ни разу?

Юноша усмехнулся.

–  Ну, разве что совсем чуть-чуть. И еще поплавал с маской, но больше отдыхал.

Вдруг Йен, поморщившись, приложил руку к животу, чуть повыше печени.

–  Ну-ка! Что это у тебя там?
– насторожился док.
– Несварение желудка? Или же мне взять скальпель и вырезать тебе аппендицит?

–  Ни то ни другое, - отрицательно покачал головой Йен.
– Так, старая царапина, почти все зажило.

–  Сейчас принесу кофе, - пообещала Карин Йену и исчезла в доме.
– Без молока, насколько помнится.

Арни едва сдержал улыбку, заметив, как Йен уставился на бедра Карин в джинсах в обтяжку, когда та отправилась в дом, и юноша перехватил его взгляд. Щеки парня запылали.

Ничего страшного. Эта Карин Рельке - черт побери, после двух десятков лет замужней жизни Карин Арни до сих пор называл ее по девичьей фамилии выглядела куда моложе своих сорока, хотя и сам Арни себя стариком не считал. Длинные ноги в узких джинсах и упругая грудь под простенькой синей рубашкой - все это подчеркивало ее изящную талию. Тут бы даже видавший виды ухажер, и тот рот разинул бы, не говоря уж о таком перенасыщенном гормонами молокососе, как Йен. Ясно, парень не так воспитан, чтобы кадриться к матушке своего друга, черт возьми, но ведь она, если бы не хотела, чтобы на нее пялились, оделась бы поскромнее. Да так уж устроены молодые девчонки - им себя показать надо.

Черт побери, а с каких это пор сорокалетние кажутся тебе молодками?

Арни перехватил взгляд Осии и тут же улыбнулся ему: мол, все в порядке.

Осия Линкольн - это он сам себя так величал - ответил добродушным кивком всегда и все понимавшего человека, после чего вновь уткнулся в свою железяку, которую доводил до ума, шаркнул по ней пару раз напильником и, поднеся к свету, придирчиво оглядел. Даже сидя, он казался длинным и костлявым, рубашка в клетку и истершийся джинсовый комбез смотрелись на долговязой фигуре, будто маскарадный костюм.

Правая рука Осии крепко, чуть неуклюже обхватила металл - вся деликатная работа была доверена левой.

–  Рад тебя видеть, Йен Сильверстоун, - не очень внятно произнес он, будто уже успел заложить за воротник, хотя был трезв как стеклышко.

–  Сильверстейн, - поправил его Арни.

Йен лишь пожал плечами - дескать, ерунда.

–  Ничего-ничего, меня и не так называли, - заметил он и быстро произнес какую-то фразу на непонятном языке. Арни не уловил ни слова.

Осия ответил юноше, по-видимому, на том же языке.

–  Думал, ты приедешь только через несколько дней, - Добавил он уже по-английски.
– Надеюсь, хорошо отдохнул?

–  Здорово.

–  И рана уже не так беспокоит?
– поинтересовался Осия, чуть прищурившись.

–  Не устаю повторять, что без работы я и часа не просижу.
– Док Шерв, усмехнувшись, отставил недопитую кружку с кофе в сторону и извлек из кармана пиджака пакетик.
– Ладно, давай-ка снимай рубашку, посмотрим твою рану, проговорил он, надрывая пакет и растирая дезинфицирующей салфеткой руки.

Йен замотал головой:

–  Да все в порядке, док, что там смотреть!

–  Да-да, в порядке!.. Ты, как я понимаю, год проучился в колледже, четыре - в медучилище и еще годика три посвятил медицинской практике, поэтому все лучше меня знаешь и понимаешь... Снимай рубашку и пододвинь-ка сюда вот это!
– велел док, указывая на видавший виды деревянный стул.

Дэйви хихикнул.

–  Твое счастье, что не пожаловался ему на геморрой, парень, а то бы он заставил тебя здесь задницей светить.

–  Дэйви Ларсен, заткнитесь. Йен Сильверстейн, снимите рубашку и сядьте.
– Док вот уже почти четыре десятка лет командовал людьми, по крайней мере, столько помнил Арни, а вообще-то, наверное, еще дольше. Он, небось, с колыбели всеми помыкал.

Йен, расстегнув темно-зеленую хлопчатобумажную рубашку, стащил ее с себя, выставив на всеобщее обозрение загорелую и волосатую грудь. Только один кусочек на животе, как раз под ребрами, сверкал голой кожей, и на нем красовался шрам сантиметров в пять длиной. Арни он напомнил восклицательный знак.