Серебряный крест

Одно бревно, другое, третье... Лишь бы не соскользнула нога, - высота, правда, небольшая, но шуму не оберешься; появится караул - и, считай, все пропало. Однако судьба оказалась к нему благосклонна: изрядно вспотев, Виктор, наконец, ухватился за карниз, подтянулся, и стал коленями на узенькую площадку в полуметре от ближайшего окошка. Осторожно, стараясь не шуметь, поднялся на ноги и медленными мелкими шажками двинулся к балкону. Перебравшись через невысокие перильца, он прислушался, и, не услышав никаких подозрительных звуков, осторожно выглянул из-за угла в еле-еле освещенную висевшим на стене одиноким масляным фонарем галерею. Никого! Держа в руке револьвер, Полозов неторопливо двинулся вперед. Достигнув поворота, за которым была дверь во внутренние помещения, он услышал в дальнем конце галереи шаги и негромкие голоса. Это было крайне некстати, но времени на раздумье не было, - Виктор быстро взвел курок и, взяв револьвер наизготовку, решительно толкнул тяжелую дубовую дверь, которая, на удивленье, открылась совершенно бесшумно.

Первое, что он увидел - была обтянутая длинным черным плащом спина шведского кирасира, неторопливо удаляющегося вдаль по коридору. Справа и слева, шагов по десять друг от друга, виднелись массивные двери с медными рукоятками, ведущие в гостевые комнаты.

Голоса сзади становились все громче, подкованные сапоги уже гремели по лестнице, и Полозов, набравшись наглости, двинулся прямо вслед за идущим по коридору часовым.

Швед дошел до низенькой двери, находившейся в самом конце коридора, и остановился. Именно за этой дверцей, судя по рассказу Митьши, и должна была находиться Селена. Теперь Полозова и караульного разделяло не более десятка шагов, но в этот момент швед обернулся. При виде Виктора его рука моментально дернулась к висевшему на поясе палашу, но при виде замершего на уровне лба вороненого ствола замерла.

Полозов стоял, держа в правой руке револьвер с взведенным курком, а указательный палец левой подняв к губам, делая понятный каждому во все времена жест, призывающий к молчанию. Швед оказался понятливым и, во избежание неприятностей, отпустил эфес.

– Молодец, - прошептал Виктор.
– Просто умница. Как бы это тебе еще объяснить, что б ты дверочку-то открыл...

Однако объяснять ничего не пришлось. Ближайшая к Виктору дверь скрипнула и отворилась. Полозов инстинктивно повернулся на шум, на мгновение упустив из поля зрения стоящего у стены врага. Перед глазами мелькнула перекошенная от страха физиономия корнета Пипперброка, замершего в дверях с зажженной свечой в руке, а затем раздался скрежет доставаемого из ножен клинка, сопровождаемый победным ревом.

Виктор отшатнулся в сторону и, практически не целясь, нажал на спуск. Револьвер с грохотом выпалил, кисло запахло порохом. Удар крупнокалиберной пули с дистанции всего в три-четыре шага был страшен: солдата не спас даже металлический нагрудник, одетый поверх мундира. Часового отбросило к противоположной стене, взметнулись полы черного плаща, и швед как подкошенный рухнул на пол, уткнувшись съехавшей на лоб каской в дверной порог.

"Все, засыпался!.." - было первой мыслью Полозова, когда он, на ходу взводя курок, повернулся к двери, из-за которой пару секунд назад появился злосчастный корнет. Однако Пипперброка уже и след простыл: ушлый мальчишка предпочел не связываться с вооруженным противником и благоразумно укрылся в комнате.

Распахнулась дверь в самом дальнем конце коридора, и оттуда, с пистолетами в руках, выскочили двое полуодетых шведов.

Виктор выстрелил по ним дважды: один из врагов схватился за бок и медленно сполз по стене на пол. Другой поднял пистолет и выстрелил в Полозова; пуля с чмоканьем впилась в стену сантиметрах в сорока от головы оперативника.

Полозов в очередной раз взвел тугой курок и вновь нажал на спуск. Противник словно переломился надвое, выронил оружие и покатился по полу.

Капитан метнулся к лежащему у стены часовому в надежде на то, что у него есть ключи от комнаты, где заперта Селена, однако раздавшийся со стороны топот вынудил его вновь схватиться за оружие.

Из-за поворота, звеня шпорами, выскочили несколько драгун со шпагами в руках. Полозов, чертыхнувшись, выпустил последний заряд в грудь ближайшего из них и взялся за другой револьвер. Ответный залп пришелся в балку над головой Виктора и заставил его пригнуться, но он все стрелял и стрелял в клубы порохового дыма, заславшего коридор, стрелял до тех пор, пока ударник не стал молотить по пробитым капсюлям.

Времени на перезарядку не было, и шведы это прекрасно поняли, с радостными воплями кинувшись вперед. Полозов запустил в них бесполезным теперь револьвером и, схватив в руки валявшийся рядом с убитым часовым палаш, приготовился отбивать нападение.

Однако не успел его клинок встретиться с клинком ближайшего противника, как раздался повелительный голос, что-то приказавший нападающим, и солдаты резко остановились, взяв Полозова в полукольцо. По рядам шведов прошло движение, и вперед вышел капитан Армфельт, спокойно поигрывавший тростью с набалдашником, изображавшим львиную голову.

– А вот и вы, милейший, - сказал он по-русски, весело улыбнувшись замершему в напряжении Полозову.
– Мы тут, если честно, заждались совсем, а вас все нет, да нет. Начали уже беспокоиться, но вот вы, наконец, с нами.
– Армфельт достал из кармана кружевной платок и картинно промокнул им губы, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Бросьте ваши штучки, капитан, - прохрипел Виктор, смахивая левой рукой обильно катившийся со лба пот.
– Давайте, продолжайте начатое дело! Только сразу предупреждаю: я с собой еще одного-двух ваших людей на тот свет прихвачу, не сомневайтесь...

– Господи, ну до чего ж вы кровожадный, сударь!
– наигранно изумился Армфельт, показывая назад рукой.
– Вы и так уложили наповал троих моих людей, да еще покалечили несколько человек, куда уж дальше! Ну сами подумайте, неужели вас бы оставили в живых, а не разорвали бы на клочки после всего этого, если б не было необходимости видеть вас живым и здоровым, как, впрочем, и вашу очаровательную спутницу. Шансов у вас никаких, поэтому без глупостей; бросайте оружие и идемте с нами.

Виктор усмехнулся и исподлобья оглядел окруживших его противников. Не менее полудюжины клинков и столько же пистолетных стволов глядели на него в упор. Да, пожалуй, прав этот чертов капитан, шансов действительно ноль - разве что погибнуть красиво, только и всего.

– А какие гарантии?
– угрюмо спросил он, стараясь хоть немного оттянуть время, и еще на что-то надеясь.

– Гарантии?
– усмехнулся Армфельт, задумчиво разглядывая набалдашник своей трости.
– Гарантии, милостивый государь, будут лишь в вашем примерном поведении и желании сотрудничать, только и всего. Перспективы в этом случае у вас самые радужные. И фрекен Селену вы увидите немедля. Слово королевского офицера! В противном случае...
– развел он руками.
– В противном случае вам останется только... как это по-русски?
– пенять на самого себя. И не забывайте, что девчонка в наших руках.

Полозов окинул собеседника тяжелым взглядом. Выбора, пожалуй, иного нет. Умереть он всегда успеет, а пока стоит попытать судьбу. Тем более, может, Бог даст, и Лужин с Митьшей до своих благополучно доберутся, а под утро, глядишь, и помощь подоспеет...

– Ладно, черт с вами, Армфельт, - сказал Виктор, бросая палаш на пол.
– Сдаюсь...

Глава 14

Нежданная встреча

Селена, в отчаянии кусая губы, металась по маленькой светелке, куда ее поместили еще утром, после того, как шведские драгуны совершили свой налет на лесную смолокурню. Перед глазами девушки все стояло багровое зарево, освещавшее место неравного боя; пытавшийся ее спасти старый хозяин дома, упавший под ударом сабли; красивый рослый юноша с волосами спелого льна с трофейным мушкетом в руках, и, наконец, Полозов и поручик Лужин, отчаянно отбивавшиеся от наседавших на них со всех сторон врагов. Где они, живы ли? Ведь это она, она во всем виновата. Она поверила этому мальчишке-корнету, поддалась на его просьбу развязать затекшие от веревок руки, и вот результат.