Серебряный свет

– - Куэс, Куэ-э-эс! Проснись!

– - М-м-м...
– - открыв глаза ведьмочка сонно и недоумевающе посмотрела на меня.
– - Юто... Который час?

– - Три ночи. Поднимайся, нам срочно нужно кое-куда сбегать.

Сжимая екая в руках словно игрушку, она приподнялась потерла глаза кулачком и посмотрела в окно.

– - Куда?

– - На кладбище, -- игнорируя возмущенный писк, улыбнулся, -- жду на кухне.

Эта ночь действительно была особенной, мертвой, и неестественно тихой. Ни пения цикад, ни стрекота сверчков, ни шелеста ветра -- абсолютная тишина. Полная луна любопытно заглядывая в окна безжизненных домов, освещала серебристым сиянием мир, расправляя угольные полотнища теней. Они тянулись следом пытаясь схватить за ноги и увлечь за собою в мир потустороннего. Пронизанный серебряными потоками лучей лес недобро глядел на нас тысячами невидимых глаз, наблюдал за каждым движением, провожая вслед, тихо шептался множеством голосов. Он был живым, оживленным сиянием небесной гостьи монстром что жаждал тайн и крови, но слишком боялся дабы напасть. Боялся меня.

В такую ночь людям лучше не выходить из домов, ибо в полнолуние мертвые выходят на улицы, стремясь обрести покой, либо усмирить вечно терзающий их голод. Ночь упырей, ведьм и некромантов.

Ночь когда грань миров истончена до предела.

– - ...Разумеется каждая полнолунная ночь волшебна, но ночь проходящая раз в два месяца -- особенная, и уступает по мистическим свойствам лишь ночи после равноденствия, либо солнцестояния, -- закончил я пояснять и шагнул с протоптанной лесной тропы на узенькую, едва заметную в траве дорожку, ведущую на вершину горы. Заметив как сонно зевает Куэс, покопался в "кармане".
– - На, скушай ягодку.

– - Вкусно, а что это?

– - Тоник. Меньше спать захочешь.

Примерно на середине склона тропка превратилась в вырубленную в камне лестницу, и закончилась на самой вершине, обрываясь у одиноко стоящих торий.

– - Пусто?
– - удивилась Куэс.

– - Иди вперед и никуда не сворачивай, -- я направился прямо между столбами. Три шага прямо, сквозь радужную пелену и я окунулся в море густого тумана, закрывшего весь мир непроницаемой завесой. Взяв за руку идущую следом ведьмочку, я медленно пошел вперед по сменившим траву каменным плитам.

Первое надгробие появилось спустя несколько минут неспешной ходьбы, неожиданно вынырнув из тумана. Дальше они стали попадаться все чаще и чаще, пока окончательно не превратившись в каменный лес надгробий и редких деревьев, окруживший нас со всех сторон. По мощенным тропинкам этого леса помимо нас блуждали и его исконные обитатели: мелькающие в тумане юрэй и синие огоньки -- осколки душ не ушедшие по тропам загробных миров, но и не ставшие полноценным аякаси. Они неспешно и хаотично витали в лабиринте памятников, совершенно не обращая на нас внимания, полностью занятые своими проблемами. Куэс попыталась осторожно прикоснуться к одному, но ее попытка провалилась: огонек проходил сквозь пальцы, оставляя на них легкую изморозь.

Через пару минут мы миновали последний ряд могил и вышли на просторную площадь. Это был конец кладбища, впереди высилось мертвое кряжистое дерево когда-то бывшее прекрасной сакурой, еще дальше серебрилась на пробивавшихся сквозь туман лучах луны вершина разрушенной пагоды. Старый храм синтоистских богов, разрушенный и покинутый столетия назад.

Отпустив руку девочки я запрыгнул на ближайшее надгробие и поболтал в воздухе ногой любуясь переливами света в тумане. Искрящиеся в лунном свете капельки воды создавали феерию отражений и иллюзий, видимых лишь тем кто мог заглянуть ненадолго за грань реальности в мир духов. Воспоминания мертвых отраженные в свете ночной гостьи картинами прошлого. Они могут поведать немало любопытного, но могут и затмить разум смотрящего видениями ужаса и боли, испытанными теми кто ушел. Потому и смотреть их не стоит. Мертвое должно оставаться мертвым.

– - Время скоро придет... хочешь о чем-нибудь спросить?

– - Холодно, -- зябко поежилась Куэс, оглядываясь по сторонам.
– - Зачем мы сюда пришли?

– - Ответ на этот вопрос ты получишь чуть позже... Знаешь в чем порок кицунэ?

Она удивилась моему вопросу, но честно задумалась.

– - Коварство?..

– - Если бы, -- тяжело вздохнул я, -- будь их порок коварством, жить было бы немного проще... Любопытство, -- вот их порок! Они до неприличия, до безумия любопытны, влезут в любую щель, проникнут куда угодно и достанут кого угодно лишь бы утолить это чувство... Или последуют куда угодно... Тама, выходи!

Кицунэ несколько мгновений продолжала скрываться, а затем осторожно высунула нос из-за дальнего надгробия, убедилась что мы смотрим прямо на нее и медленно приблизилась. Сев рядом, подняла умильную мордочку и изобразила полнейшее непонимание самого факта ее нахождения здесь.

Если бы я ее меньше знал -- поверил бы. Но увы...

– - Как я и говорил -- обратился я к ведьмочке, -- кицунэ очень любопытны!
– - и уже Таме, -- И зачем ты пошла за нами?

Лиса плавно и неуловимо перетекла в иное обличье, пожала плечами.

– - Ну кто-то же должен присматривать за тобою.

"Химари будет недовольна что ты ее в очередной раз усыпил."

Значит поддалась любопытству и пришла посмотреть что же мы тут будем делать.

– - Скажи спасибо что у меня нет времени отправлять тебя обратно.

Окинув взглядом слетающихся к нам и образующих круг огоньков, я спрыгнул с надгробия, и мир раскололся на тысячи осколков, рассыпался мириадом висящих в пустоте зеркал и в каждом из них отразился иным. Тем же, но неуловимо другим. Зеркала растаяли оставляя после себя фрагменты картин. Изображения задрожали и слились воедино, образуя абсолютно новый пейзаж, расправляясь широким полотном и подхватывая нас. Я коснулся земли. Вытянув руки вперед, словил летящую вниз ведьмочку, поставив ее на ноги, убедился что Тама приземлилась благополучно и огляделся. Мы стояли на вершине причудливо изрезанной скалы, высившейся среди целого сонма товарок под укрывавшей небо отвратительной грязно-серой мутью, отдаленно напоминавшей облака. Пронизывающий до костей, ледяной и монотонный ветер завывал в расселинах будоража что-то подсознательное, давно скрытое в глубинах души, но все еще напоминающее о себе легким налетом неуютности. Далеко-далеко впереди, виднелась серая равнина и тусклая металлическая лента реки. Пристани на таком расстоянии видно небыло, но представить ее, а также длинную унылую цепочку ведущих к ней призраков я мог даже несмотря на то что никогда здесь не бывал.

Перестав экономить ману, накинул на съежившуюся Куэс согревающие чары и взмахнул рукой, обводя жестом окружающий мир.

– - Земли Мертвых, -- место куда уходит немалая часть душ из воплощенных миров.

– - Воплощенные миры?

– - Потом расскажу, -- отмахнулся я от вопроса Куэс.
– - Эта тема конечно интересна, но очень, очень длинна. Ее лучше рассказать когда у нас будет много времени. Лучше глянь вон туда. Видишь? Это пристань, туда нам и надо.

Ветер донес звон колокола. Я прислушался к отзвукам, отсчитывая удары. Один... два... три. Три глухих удара колокола прозвенели и мгновенно затухли, не оставив после себя даже эха. Лодка скоро отплывет, нужно торопиться...

– - Тама, превращайся.

Изначально я хотел отправиться своим ходом или призвать какое-нибудь существо для поездки. Но раз с нами увязалась лиса, -- способная увеличиваться до размеров если не приличного дома то лошади точно, то почему бы не поехать на ней? И быстро и надежно, и удобно очень. И проучу одну сверх меры любопытную лису сразу. Два дела одним зайцем.

– - Может вызовешь кого-то и поедем на нем?
– - с надеждой поинтересовалась мигом все осознавшая кицунэ.
– - это же позор! Я ведь не лошадь чтобы на мне ездить!

Я потер подбородок, невозмутимо наблюдая как за спиной возмущенной кицунэ, из глубин бездны медленно и бесшумно поднимается чудовищная голова Пепельного Титана. Склоняется вниз всматриваясь в нас бельмами глаз, как вздымается гигантская длань... Привлек к себе оцепеневшую от ужаса ведьмочку и кивнул Таме:

– - В любом случае, твои желания сейчас не имеют значения... Обернись!

Она резко развернулась, ахнула вскидывая руки... Ветвистая молния синего оттенка рухнула на Титана из потемневших небес, с оглушающим треском вонзаясь в макушку. Золотой вихрь подхватил нас, закинул на спину и метнулся на соседнюю скалу, одним прыжком преодолевая многосотметровую пропасть. Застыв на вершине, лиса обернулась и презрительно фыркнула.