Серебряный туман

Гнев исходил от Эйса. Его пальцы сжались в кулак. Прежде чем я поняла, как это будет выглядеть, я обхватила его пальцы своими. Они мягко горели в моих, но не воспламенялись.

Каджика уставился на наши сцепленные руки.

— В традиции Готтва только влюблённые или матери держат другого человека за руку. Враги не прикасаются друг к другу, если только это не делается для того, чтобы убить. Но я наблюдал, как люди держат друзей за руки. Является ли Эйс твоим другом или любовником, Катори, потому что он определённо не твой ребёнок.

Я отпустила руку Эйса.

— Он мой друг.

Что-то промелькнуло в выражении лица Эйса. Разочарование?

— Тебе следует более мудро выбирать себе друзей, — он поднялся. — Я должен вернуться в свой клан. Увидимся завтра, Катори.

А потом он исчез.

— Друг? — спросил Эйс.

— Ты бы наказал Стеллу?

Эйс приподнял бровь.

— Так вот почему ты понизила меня до друга? — он произнёс это слово так, словно оно было отвратительным на вкус.

Я повернулась к нему лицом.

— Так что?

Лампочка над нашей кабинкой делала его глаза похожими на самоцветы.

— Я бы сделал гораздо хуже, чем убил её.

ГЛАВА 4. СЛОМАННЫЕ КОСТИ

— Я не хочу, чтобы Каджика учил тебя драться, — сказал Эйс, когда я оправилась от шока, вызванного его заявлением.

Было ли что-нибудь хуже смерти в Неверре?

— Я хочу, чтобы тебе хватало меня, — продолжил он. — Разве это неразумно?

— Каджика знает то, чего не знаешь ты.

— Я знаю много вещей.

— Ты знаешь, как я перемещала воду? — пробормотала я.

— Ты была зла…

— С тех пор я злилась, но так и не смогла ничего сдвинуть с места. Когда Стелла напала на меня, я была бессильна.

— Мы могли бы это выяснить.

— Почему ты хочешь, чтобы я выбирала? Почему я не могу взять тебя и Каджику в качестве инструкторов? Ты же видишь, я не прошу тебя выбрать меня, а не твою невесту.

— У меня нет выбора в этом вопросе, — сухо ответил он. — Ты знаешь.

— Почему ты не можешь порвать с ней?

— Я мог бы, но тогда мне запретили бы возвращаться в Неверру. Что само по себе было бы не так страшно, если бы мне на самом деле не нужен был мой дом, чтобы выжить. Помнишь, когда мы говорили о подмёнышах?

Я порылась в своей памяти, пока не всплыл нужный разговор. Они умирали.

— Огонь в их венах, — прошептала я. — Он погаснет, если они не вернутся в Неверру.

Его лицо расплылось в холодной ухмылке.

— Довольно плохой выбор, да?

Петли, которые удерживали мою челюсть закрытой, ослабли. Сломались.

Он провёл пальцем под моим подбородком. Я отпрянула в сторону.

Наша кабинка была уединённой, но мы всё ещё были на публике.

Глаза Эйса сузились. Я склонила голову набок, в общем направлении моего отца. Я не была уверена, поверит ли Эйс, что это была единственная причина, по которой я дёрнулась.

Не тогда, когда я сама в это не верила.

Каджика посеял в моём сознании крошечное семя сомнения. Я ненавидела его за это, но я также ценила его заботу. Я доверяла охотнику больше, чем почти всем остальным в Роуэне, потому что он всегда высказывал свои истинные мысли.

— Думаешь, мы могли бы пойти в более уединённое место? — спросил Эйс.

— У меня есть… У меня есть дела, которые нужно сделать.

Его губы сжались. Хотя я могла сказать, что он хотел бросить мне вызов, спросить, что нужно сделать, всё, что он сказал, было:

— У меня тоже есть дела, с которыми нужно разобраться.

Он поднялся так резко, что моё сердцебиение отдалось в ушах.

— Эйс…

— Может быть, увидимся завтра.

А потом он тоже исчез.

Я поставила локти на стол и спрятала лицо в раскрытых ладонях. Мне хотелось одновременно рычать и плакать. Я не сделала ни того, ни другого. Я хранила странное молчание, пытаясь разобраться в своих эмоциях и мыслях.

Глубоко вздохнув, я убрала волосы с лица и собрала куртку и сумку. Хотя я хотела уйти, ни с кем не поговорив, это было невозможно. Приклеив улыбку, я остановилась у папиного столика.

— Я направляюсь домой.

Его взгляд метнулся к окнам.

— Одна?

— Да, — я протянула руку к женщине за его столом. — Вы, должно быть, Милли, — когда она пожала её, я добавила. — Добро пожаловать в наш странный город.

Шериф сказал:

— Очаровательный городок, — и Милли рассмеялась.

— Приятно познакомиться с вами, — она отпустила мою руку. — Катори, верно?

— Верно.

— Мой дядя говорит мне, что ты очень умная девушка. Врач-стажёр.

Я была удивлена, что мистер Гамильтон знал, что я изучаю.

— Я отложила часть с врачом на некоторое время, но да, таков план.

— Если ты когда-нибудь захочешь обсудить медицинскую школу, я была там. Закончила её, — сказала Милли.

Мама тоже была там, закончила её. Несмотря на то, что я почувствовала укол грусти, я сказала:

— Я могла бы поддержать вас в этом. Папины медицинские познания ограничиваются Пепто-Бисмолом¹ и пластырями.

Папа сказал:

— Эй, — но ухмыльнулся.

— Мне нужно приступить к работе, народ. Было очень приятно познакомиться с тобой, Милли. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.

Шериф Джонс встал и надел свою куртку цвета хаки, украшенную блестящей золотой звездой. Держу пари, он полировал её каждую ночь.

— У тебя ведь ни на что нет аллергии, правда, Милли?

— Я не ем красное мясо.

— Это не будет проблемой. У нас здесь, в Мичигане, есть очень хорошая рыба. Значит, в четверг вечером. Семь вечера.

Милли улыбнулась.

— Я буду там.

— Дерек?

— Я должен быть свободен. Если только Кэт…

— У меня есть планы на четверг, — я не хотела сдерживать своего отца.

— Тогда я буду там. С упаковкой из шести бутылок.

— Хороший мужчина, — шериф Джонс улыбнулся мне. — Теперь ты осторожнее, Катори. Те парни, с которыми ты тусуешься, кажутся неприятностями.