Сереты старого озера

— Даже так, — тихо произнесла я, понимая, что Тимофей снова меня удивил. От сердца сразу отлегло. И как понимать его заявления? Глубоким собственничеством несло от его слов.

— Знаю, что ты можешь обо мне думать, но там, на озере, я не шутил. Ты моя и точка. А потому я против того, чтобы ты встречалась с Петровым.

Его глаза, казалось, пронизывали меня насквозь. Я была удивлена этими словами. С одной стороны, мне стало приятно, что Тимофей считает меня своей, только ему принадлежащей. Да, я тоже так хочу! Хочу так, что буквально задыхаюсь в своей одежде. Ведь вижу, как мужчина скользит по мне голодным взглядом, касается им губ, спускается ниже, к раскрытому вороту. Я буквально запрещаю себе думать о том, что может произойти, если Тим снова поцелует меня в шею, а затем медленно проведёт языком от ключицы к ушку, прикусит его. С другой, как-то всё не так между нами происходит. Непонятно.

— Знаешь, — я попыталась подобрать слова, чтобы не обидеть мужчину и вместе с тем дать понять ему, что меня напрягает, — секс — это не повод, чтобы мной распоряжаться. И вообще…

— Тебе не понравилось? — совершенно некстати перебил Рощин. Кажется, он был сбит с толку. В пронзительных глазах Тима затаилось ожидание моего ответа, которое я не смогла оттянуть, прекрасно понимая, что это весьма важный вопрос и не только для мужчины.

— Понравилось, — ответила, пытаясь не выглядеть смущённой. Вот как так у Тимофея получается?! Я пытаюсь поставить его на место, а он тут же вгоняет меня в краску! И вдруг стало так приятно и возмутительно одновременно. — Только я не о том!

— Я знаю, — совершенно спокойно ответил Тим и придвинулся ко мне, насколько позволяли наши сиденья. — Но предлагаю обсудить всё чуть позже.

«Позже?» — пронеслось в моей голове. Именно в этот момент босс притянул меня к себе, чтобы поцеловать. Наверное, это неправильно, идти на поводу собственных чувств и стремлений, рождённых отнюдь не целомудренным настроем. Но Тимофей меня притягивал всеми способами: взглядом, голосом, манерой разговора, обычными жестами. И даже его собственническое: «Моя!» мне очень нравилось.

— Тим, — выдохнула я в тот момент, когда его губы накрыли мои. И я не стала себе отказывать в удовольствии окунуться хоть в капельку того безумия, что посетило нас на берегу. Как-то так вышло, что мои руки оплели шею мужчины, пытаясь притянуть его к себе. В это же время горячие ладони Тимофея касались моей шеи, плеч. Прикосновение к груди восприняла очень болезненно и я застонала, понимая, что ещё немного и вовсе потеряю рассудок, отдамся прямо здесь, в машине. И без того таяла в умелых руках босса как податливое мороженое. Чтобы хоть как-то отвлечься от этой сладкой пытки, запустила свои пальцы в волосы Рощина, но в ответ получила такой же вздох, как совсем недавно издала сама. Услышанное мне очень понравилось, и я решила пошалить, слегка прикусив язык Тима, проникший в мой рот. Реакция не замедлила себя ждать. Мужчина слегка отстранился и хрипло произнёс, касаясь своим лбом моего:

— Может быть, ну его, обед? Поедем куда-нибудь… А после поедим!

— Нет, — тут же с улыбочкой отозвалась я, внутренне радуясь этому предложению. Но мне требовалось время, чтобы хоть немного прийти в себя и подумать. Всё развивалось так стремительно, что я не успевала оценивать обстановку. — Сначала еда, а потом…всё общение. И не забудь, что кое-кто обещал мне что-то рассказать.

— Как скажешь, — усмехнулся Тимофей, отстраняясь от меня. Я бросила мимолётный взгляд на его штаны, которые явно стали тесны владельцу, но ничего не сказала. Несмотря на притяжение к этому мужчине, мне всё-таки требовалось время, чтобы разобраться в себе и обдумать некоторые моменты нашего стремительного сближения.

* * *

Вера Касаткина (фамилия бывшего мужа, которую она решила не менять)

Старая печка давно подлежала слому. Но Елизавете Матвеевне было жалко рушить «постель, на которой были зачаты первый и третий из ненаглядных сынков», а потому этакий раритет регулярно бережно подкрашивался, порой ремонтировался детьми и внуками. В общем, все старались порадовать бабулю. В этот раз очередь белить ненаглядную печь досталась Вере.

— Бабуль, мне кажется или заслонка (дверца для закрытия печи) немного скривилась? — крикнула молодая женщина, заслышав шаги в холодном коридоре, а затем открывающуюся в дом дверь.

На самом деле эта самая железная заслонка ещё в прошлом году была попорчена отцом во время ремонта. А сейчас просто захотелось поддержать разговор, услышать чей-то голос, кроме своего. Уж слишком часто в мысли девушки наведывался бывший муж. И этот разговор с ним. Ну, зачем, спрашивается, позвонила ему ночью? Конечно же, рассказать про Настю! А ещё услышать голос Серёжи, понять, один он или с кем-то. Даже в тот момент, когда Вера разговаривала с ним, она постоянно прислушивалась, не раздастся ли где-то на заднем фоне женский голос или подозрительный шелест простыней.

— Верочка, ягодка моя, встречай, у нас гость! — раздался голос Елизаветы Матвеевны, и внучка мгновенно слетела с широкого шестка, прошелестев подстеленной под зад газеткой.

— Гость? — удивлённо произнесла девушка, схватившись за оторванный рукав старой рубахи. Им Вера вытирала руки. Выбросить потом не жалко, а ненужных вещей у бабули в доме полно.

— Здравствуй, Вера, — произнёс низкий мужской голос. И в этот момент Касаткина вышла из маленького закутка, кухоньки, где стояла обычная газовая плита, столы с посудой.

— Дима? — удивлённо произнесла молодая женщина, сразу признав в посетившем их госте знакомого из соседней стаи. Вообще-то, этот мужчина когда-то пытался ухаживать за ней, но именно тогда на её пути встретился Сергей. И жизнь круто переменилась, а с ней и девичья фамилия.

— А он говорил, что твой знакомый, — усмехнулась бабуля, сверкнув искривлённым верхним клыком справа. — Видно, не соврал. Ну что встал, Дмитрий, проходи! Вера, ставь чайник!

Конечно, гости — это хорошо, но что-то насторожило женское сердце. Мужчина был хорош собой, несомненно. И он наверняка женат, хотя принюхиваться прямо сейчас Вера постеснялась. Не поймёт ни бабушка, ни этот оборотень. Только как-то странно всё это было, подозрительно. Или драгоценная Елизавета Матвеевна снова в свахи заделалась?

Внучка старухи размышляла, но не забывала споро накрывать на стол: варенья, пироги, свежий творог с изюмом и сметанкой. А главное, круглый мясной пирог, который был испечён в ожидании возможных гостей (мало ли кто мог заглянуть). Вера то и дело посматривала то на бабку, то на мужчину, казавшегося совершенно благодушно настроенным. А ещё Касаткина подумала, как бы прореагировал на подобную суету сам Сергей?

— Зачем пожаловал? — с улыбкой поинтересовалась молодая женщина, посматривая на внезапно притихшую бабушку. Видать, задумала что-то Елизавета Матвеевна.

— А ты к гостю-то не лезь прежде времени-то! — вскинулась бабуля, — дай мужчине с дороги перекусить. Путь-то неблизкий!

Вера промолчала, спрятав улыбку в чашке с чаем. Потому что расстояние между местом жительства Дмитрия Белова и бабушкиным домом всего-то сотня километров, не больше. А для волков это совсем ничего. К тому же что-то сомневалась Касаткина, что прибыл гость на своих двоих или даже четырёх. Машина у него точно есть, сама видела на прошлой неделе. В тот день Вера едва не столкнулась нос к носу с Димой у местной травницы, славящейся на всю округу своим умением врачевать. Чего он там забыл, волчица не спрашивала, потому что накануне произошло столкновение соседских оборотней с пришлым медведем-одиночкой. Похоже, Дмитрий тоже был среди защитников территории. И если оценивать его внешний вид сейчас, травница мужчине реально помогла. Кажется, Белов даже приходился этой женщине каким-то дальним родственником.