Сереты старого озера

— Ты наверняка всё решил за вас двоих? — Рощин-старший был неумолим. Он вроде бы улыбался, но вместе с тем было ощущение, что этому мужчине палец в рот не клади, откусит по локоть сразу. Вон как зубы сверкают в оскале. Как у волчары.

И я, поддавшись какому-то порыву, произнесла, стараясь не менее мило посматривать на родных Тима:

— На самом деле мы знакомы уже несколько лет.

Заинтересованный взгляд от Галины Владимировны и чуть насмешливый от Алексея Анатольевича я поймала не сразу. А когда поняла, что все ждут продолжения моих слов, добавила:

— Но в общем-то, это и неважно, раз решение принято. Правда?

Последнее слово я произнесла, глядя в любимые серые глаза, которые заискрились как снег зимой. Но холода от них я не почувствовала, наоборот, обволакивающее и успокаивающее тепло, заслоняющее ото всех и от всего. Наверное, я сошла с ума, раз позволила себе в гостях подобные гляделки с милым.

Я пропала, без права на возвращение.

В этот момент затрещал мой телефон, оповещая, что пришло сообщение. Провела пальцем по экрану мобильника и с удивлением увидела, что письмо прилетело от Веры. Что это? Желание пообщаться на тему Серёжки или оправдаться? От последней мысли я едва не скривилась, вовремя вспомнив, что за столом сижу не одна.

— Кто это? — ненавязчиво поинтересовался Тим, коснувшись губами моего ушка. Я едва сдержалась, чтобы не прикрыть глаза и не заурчать от удовольствия. Отчего-то в этот момент у меня возникло ощущение, что собеседники за столом расслаблены, общаются между собой, но, тем не менее, прислушиваются к нам.

— Свои, — отозвалась я, коснувшись рукой колена Тимофея. Находясь в гостях, я ощущала острое желание то и дело прикасаться к своему Рощину, получая то же самое взамен. Он моя необходимая сила, которую хотелось черпать вместе с вместе с позитивными эмоциями. А в качестве бонуса, поцелуи и всё прочее, что следует за ними.

Тим промолчал, лишь слегка прикусив моё ушко своими зубами. А я снова впала в состояние, сродни эйфории и безмерному блаженству. И лишь где-то на краю сознания мелькнула мысль, а не рассердился ли мой драгоценный мужчина? Я, конечно же, ему сказала бы, от кого поступил звонок. Но подозрение, что нас могли услышать, перевернуло моё решение в противоположную сторону. И вроде бы ничего такого криминального, но тем не менее, чутьё подсказало, что этого делать не нужно. К тому же я всё больше и больше склонялась к мысли, что с Верой действительно следует встретиться и поговорить. Опять же будет что рассказать брату.

«Не говори о моём письме никому», — гласили слова послания Веры. Я не поняла из-за чего, но решила выполнить просьбу в точности. Всё-таки от бывшей жены Серёжи дурного я ничего никогда не видела. Задумавшись, я не заметила озабоченный взгляд Тимофея, брошенный в мою сторону.

* * *

Вера Касаткина

— Бабуль, ты куда? — поинтересовалась волчица, глядя, как бабуля проворно складывает в плетёную корзинку продукты.

— А бабы позвали на поле сходить, да покалякать за жизнь, — доложилась мне Елизавета Матвеевна. — А вы тут располагайтесь, располагайтесь, — старушка махнула рукой, призывая не только внучку, но и её нового ухажёра расслабиться.

— Угу, спасибо, — произнесла Верочка, пытаясь улыбнуться. После этой демонстрации, что она больше не одна, у Касаткиной возникло странное ощущение неправильности происходящего. И сердце сжалось, испытывая боль. Ведь он, мужчина её мечты, обязательно узнает, что бывшая жена нашла себе другого.

Ну и пусть.

Так было задумано. В конце концов, они принадлежат разным группам, порождённым матушкой природой. А ему нужно найти себе достойную женщину, которая родит здорового карапуза. И после этого Сергей забудет свою первую супругу, утешившись в объятиях другой.

— Вера! — требовательно позвала бабуля, — ну так я пошла!

— Ага. Привет своим подругам передавай, — ответила Касаткина, выдавив из себя улыбку. Наверное, она неправильно поступила, выйдя вместе с Беловым на всеобщее обозрение. Но ведь надо с чего-то начинать.

— Дима, — на сей раз старушка решила оставить наказ и понравившемуся молодому мужчине, что увивался вокруг её внучки, — ты домой-то не торопись. Чего в ночи-то шастать по лесу. А то твоей тётке опять придётся раны твои штопать. А ведь чай поди не железный!

— Спасибо! — усмехнулся в кулак Белов и бросил весёлый взгляд на Веру. Та уже не удивлялась поведению бабули, решившей сблизить её с бывшим другом-оборотнем. Люди никогда не привлекали Елизавету Матвеевну, вот и сейчас она всеми силами стремилась свести свою внучку с Дмитрием.

Старушка удалилась, не забыв за собой прикрыть дверь. Касаткина бросила мимолётную улыбку Белову, проигнорировав его наполняющийся желанием взгляд, и направилась к окну в комнату. Оттуда хорошо было видно, как бабушка поджидает соседку, чтобы потом вместе с ней отправиться за другими подругами-пенсионерками.

Шаги Белова Вера услышала сразу, хоть ступал он действительно очень тихо.

— Ушла твоя бабуля? — поинтересовался оборотень, прижимая к себе молодую женщину.

— Вроде бы, — отозвалась Верочка, не понимая себя. И вроде бы стоящий рядом с ней волк был интересным, помнится в своё время она была от него в восторге. И цель поставлена — малыши, непременно двое, ну в крайнем случае один (это уже не суть). Главное, чтобы она наконец-то стала мамой. Но что-то давило в груди, а сердце плакало. Нет, она не станет переживать из-за Серёжки, сама оборвала ту нить, которую уже не связать. Так что же так тошно и хочется выть сейчас, не дождавшись ночи и луны.

— Значит, мы остались вдвоём, — удовлетворённо произнёс Белов. Он не спрашивал, а утверждал. Широкие ладони мужчины накрыли груди стоящей перед ним Веры. Жар проник сквозь летнюю блузку, словно не было тонкого слоя ткани, лишь голое тело.

— Да, — коротко отозвалась Касаткина, прикрыв глаза. Это ведь так просто, ничего не видеть и думать, что рядом с ней не Димка из далёкого прошлого, а Серёжа. Родной, самый лучший и такой далёкий. Именно бывший муж сейчас скользнул между плотным рядом пуговок, пытаясь коснуться белоснежного полушария груди. Только он прикусил мочку уха и сопел словно маленький ёж. А ещё прижимался так, что Вера непроизвольно тёрлась пятой точкой о его ширинку, думая вовсе не о помятой юбке или выправленной блузке.

— Я больше тебя не отпущу, — прошептал Белов, усиливая натиск. Сейчас руки мужчины ещё жёстче прижимали, а изо рта Дмитрия вырывались порой нечленораздельные звуки, выдающие степень крайнего возбуждения.

— Даже так, — пробормотала Верочка, чувствуя, что заводится. Да, это не так, как с любимым, но ведь цель поставлена, а какими путями она обзаведётся малышом, это неважно. Главное, чтобы ничто потом не повредило ребёнку. Именно поэтому Касаткина никогда не смотрела на женатых мужчин, считая это непорядочным, лезть к ним в штаны.