Сергей Михалков

Грипп

У меня печальный вид — Голова моя болит, Я чихаю, я охрип. Что такое? Это — грипп. Не румяный гриб в лесу, А поганый грипп в носу! В пять минут меня раздели, Стали все вокруг жалеть. Я лежу в своей постели — Мне положено болеть. Поднялась температура, Я лежу и не ропщу — Пью соленую микстуру. Кислой горло полощу. Ставят мне на грудь горчичник. Говорят: «Терпи, отличник!» После банок на боках Кожа в синих пятаках. Кот Антошка прыг с окошка На кровать одним прыжком. — Хочешь, я тебе. Антошка, Нос засыплю порошком? Кот Антошка выгнул спину И мурлычет мне в ответ: «Прибегать к пенициллину? Мне? Коту? С таких-то лет?!» Я коту не возражаю — Бесполезно возражать, Я лежу, соображаю. Сколько мне еще лежать? День лежу, второй лежу, Третий — в школу не хожу. И друзей не подпускают, — Говорят, что заражу!.. Эх, подняться бы сейчас И войти в четвертый класс: «Зоя Павловна, ответьте. Что тут нового у вас? Зоя Павловна, ответьте!..» Зоя Павловна молчит… Я на Марс лечу в ракете… На меня медведь рычит… — Как дела, неугомонный? Как здоровье? Спишь, больной? Это — лечащий, районный Врач склонился надо мной.

Финтифлюшкин

У папы Финтифлюшкина, У мамы Финтифлюшкиной, У сына Финтифлюшкиных (Ему девятый год!) — Не драма, не комедия, А личная трагедия: Семейную фамилию Малыш не признает. Конечно, Финтифлюшкины Совсем не то, что Пушкины… Но все же Финтифлюшкины — Рабочий русский род: Он был прославлен предками — Кондитерами редкими. Их плюшками, ватрушками И чудо-финтифлюшками. Что сами лезли в рот. Но Феде Финтифлюшкину Нет дела до того. Поскольку друг за дружкою Все дети Финтифлюшкою Теперь зовут его. Как жить с такой фамилией И как ее терпеть? Вот хорошо бы личную, Совсем, совсем обычную, Серьезную, приличную Фамилию иметь! Бывают же фамилии Без разных глупых слов: Ну, скажем, просто Сидоров! А лучше — Иванов! Но так уже положено. Что там, где есть семья. Там папина фамилия И мамина фамилия — Семейная фамилия, А стало быть, твоя! А Феде Финтифлюшкину Я свой совет даю: Носи, малыш, с достоинством Фамилию свою! А если ты научишься Работать и мечтать. Великим Финтифлюшкиным Ты в жизни можешь стать!

Модное платье

Привезли в подарок Кате Заграничный сувенир — Удивительное платье! Отражен в нем целый мир. Вкривь и вкось десятки слов Все названья городов: «Лондон», «Токио», «Москва» — Это только рукава! На спине: «Мадрид», «Стамбул», «Монреаль», «Париж», «Кабул». На груди: «Марсель», «Милан», «Рим», «Женева», «Тегеран». По подолу сверху вниз: «Сингапур», «Брюссель», «Тунис», «Цюрих», «Ницца», «Вена», «Бонн», «Копенгаген», «Лиссабон». Как наденешь это платье. Все пытаются пристать. Все подходят: — Здравствуй, Катя! Можно платье почитать? Что ответить на вопрос? Катя сердится до слез. А мальчишки Кате вслед: — Вы — учебник или нет?! Ну а модницы-подружки. Что завидуют друг дружке, Те торопятся спросить: — Дашь нам платье поносить? Только папа хмурит взгляд, Сувениру он не рад: — Это просто ерунда. Вперемешку города: Тут — Бомбей, а Дели — там?! Рядом с Дели Амстердам?! Если это заучить. Можно двойку получить!

Автографы

Две подружки — Это коллекционеры. У подружек в двух альбомах Сто фамилий, всех знакомых, — Не коллекция, а клад! Знаменитые артисты. Футболисты, хоккеисты И поэт-лауреат! Как автограф получить, Варю с Верой не учить! Тех, кто марки собирает. Тех подружки презирают. Собиратели значков — Дурачки из дурачков. У подружек наших страсть: На глаза тому попасть. Кто сегодня знаменит. Чья фамилия звенит! На глаза сперва попасть, А потом уже напасть: — Очень просим, не спешите: Распишитесь! Подпишите! Кто-то девочкам в саду Дал автограф на ходу, И теперь уж не прочесть И не вспомнить, кто он есть. Кто-то шариковой ручкой Через весь альбомный лист Вывел подпись с закорючкой. Шахматист или артист?.. Подписей собрали сто, А спросите: «Кто есть кто?», Наши коллекционеры — Две подружки Варя с Верой — Не ответят ни за что!

Всадник

Я приехал на Кавказ, Сел на лошадь в первый раз. Люди вышли на крылечко. Люди смотрят из окна — Я схватился за уздечку, Ноги сунул в стремена. — Отойдите от коня И не бойтесь за меня! Мне навстречу гонят стадо. Овцы блеют, Бык мычит. — Уступать дорогу надо! — Пастушонок мне кричит. Уши врозь, дугою ноги, Лошадь стала на дороге. Я тяну ее направо — Лошадь пятится в канаву. Я галопом не хочу. Но приходится — Скачу. А она раскована, На ней скакать рискованно. Доскакали до ворот. Встали задом наперед. — Он же ездить не умеет! — Удивляется народ. — Лошадь сбросит седока, Хвастуна и чудака. — Отойдите от коня И не бойтесь за меня! По дороге в тучах пыли Мне навстречу две арбы. Лошадь в пене. Лошадь в мыле, Лошадь встала на дыбы. Мне с арбы кричат: — Чудак, Ты слетишь в канаву так! Я в канаву не хочу. Но приходится — Лечу. Не схватился я за гриву, А схватился за крапиву. — Отойдите от меня, Я не сяду больше на эту лошадь!

Бумажный змей

Я взял бумагу, щепки, клей. Весь день сидел, потел. Бумажный змей — воздушный змей Я смастерить хотел. Я делал все по чертежам. Заглядывал в журнал, И я работал только сам — Я помощи не знал. Так появился Змей на свет Из дома моего. Мой друг сказал: — Такого нет Нигде! Ни у кого! Лиловый нос, багровый рот. Из ниток борода, И все же вовсе не урод, А просто хоть куда! Мы Змея вынесли на луг. В то утро ветер был, И здесь он вырвался из рук И над землею взмыл. Своим трепещущим хвостом Он распугал ворон. Он, видно, чувствовал при том, Что на свободе он. Змей был над нами высоко, А мы вдвоем — под ним. Но удивительно легко Мы управляли им. Он так и рвался в облака. Чтоб скрыться в облаках, Но мы-то знали: нить крепка И Змей у нас в руках!

Пятерня

Две руки у меня, И на каждой — пятерня! Пятерня! Пятерня! Выручаешь ты меня: С ней не надо расставаться — Пятерня всегда со мной! Если надо причесаться — Причешусь я пятерней! — Но пожалуй, мой дружок. Все же лучше гребешок! Пятерня! Пятерня! Выручаешь ты меня: Если надо мне сморкаться, Я сморкаюсь пятерней. С ней не надо расставаться — Пятерня всегда со мной! — Но не лучше ли, дружочек. Если все-таки в платочек? Пятерня! Пятерня! Выручаешь ты меня: Если надо будет драться — Буду драться пятерней, С ней не надо расставаться — Пятерня всегда со мной! — Ну, а если, милый друг, И тебя ударят вдруг? Сколько пальцев на руке, Столько их и в кулаке! Пятерня! Пятерня! Для чего ж ты у меня? — Для того, чтобы не драться, А лопату в руки брать. Чтобы в пальцы не сморкаться, А здороваться, прощаться И с друзьями в мяч играть!

Не спать

Я ненавижу слово «спать»! Я ежусь каждый раз. Когда я слышу: «Марш в кровать! Уже десятый час!» Нет, я не спорю и не злюсь — Я чай на кухне пью. Я никуда не тороплюсь. Когда напьюсь — тогда напьюсь! Напившись, я встаю И, засыпая на ходу, Лицо и руки мыть иду… Но вот доносится опять Настойчивый приказ: «А ну, сейчас же марш в кровать! Одиннадцатый час!» Нет, я не спорю, не сержусь — Я не спеша на стул сажусь И начинаю кое-как С одной ноги снимать башмак. Я как герой борюсь со сном, Чтоб время протянуть. Мечтая только об одном: Подольше не заснуть! Я раздеваюсь полчаса. И где-то в полусне Я слышу чьи-то голоса. Что спорят обо мне. Сквозь спор знакомых голосов Мне ясно слышен бой часов. И папа маме говорит: «Смотри, смотри! Он сидя спит!» Я ненавижу слово «спать»! Я ежусь каждый раз. Когда я слышу: «Марш в кровать! Уже десятый час!» Как хорошо иметь права Ложиться спать хоть в час! Хоть в два! В четыре! Или в пять! А иногда, а иногда (И в этом, право, нет вреда!) Всю ночь совсем не спать!

Одна рифма

Шел трамвай десятый номер По бульварному кольцу. В нем сидело и стояло Сто пятнадцать человек. Люди входят и выходят. Продвигаются вперед. Пионеру Николаю Ехать очень хорошо. Он сидит на лучшем месте — Возле самого окна. У него коньки под мышкой: Он собрался на каток. Вдруг на пятой остановке. Опираясь на клюку, Бабка дряхлая влезает В переполненный вагон. Люди входят и выходят, Продвигаются вперед. Николай сидит скучает. Бабка рядышком стоит. Вот вагон остановился Возле самого катка, И из этого вагона Вылезает пионер. На свободное местечко Захотелось бабке сесть, Оглянуться не успела — Место занято другим. Пионеру Валентину Ехать очень хорошо. Он сидит на лучшем месте. Возвращается с катка. Люди входят и выходят. Продвигаются вперед. Валентин сидит скучает, Бабка рядышком стоит. Этот случай про старушку Можно дальше продолжать, Но давайте скажем в рифму: — Старость нужно уважать!

Часы

Чтобы ходики Ходили, А будильники будили И всегда любой из нас Точно знал. Который час, По каким часам Вставать, По каким часам В кровать, — В часовой мастерской Чинят время день-деньской. Входит с жалобой старушка: — Как же мне не горевать! Из моих часов Кукушка Перестала куковать… Все понятно старику, Старику часовщику. Из окошечка резного Снова слышится: «Ку-ку!» Мы в часы мячом попали. Со стола часы упали. Под столом раздался звон, И пружина вышла вон. Мы сказали: — Дядя Ваня, Мы давно знакомы с вами. Неужели в этот раз Вы не выручите нас? Щуря глаз И хмуря брови. Поворчав себе в усы. Часовщик Иван Петрович Осторожно взял часы. Все понятно старику, Старику часовщику. Мы теперь приходим в класс Раньше всех на целый час.

Про сома

Широка и глубока Под мостом текла река. Под корягой Под мостом Жил в реке усатый сом. Он лежал на дне Часами. Шевелил во сне Усами. А на берегу реки Жили-были рыбаки. В дождь и в солнечные дни Сети ставили они. И спросонья На рассвете Заходила рыба в сети. Попадался карп горбатый. Попадался — пропадал. Только сом, Большой, Усатый, Никогда не попадет. Он лежал, И, кроме ила. Кроме всяческой еды, Над его корягой было Метров пять речной воды. Говорит один рыбак: — Не поймать сома никак. Или снасти не крепки? Или мы не рыбаки? Неужели в этот раз Он опять уйдет от нас? За рекой стада мычат, Петухи к дождю кричат. Сеть лежит на берегу, Из нее усы торчат. Говорит один рыбак: — Ну, поймали кое-как. — Шевельнув сома ногой: — Не уйдет, — сказал другой. Но свернулся колесом И хвостом ударил сом. Вспомнил речку голубую. Вспомнил рыбку молодую Да корягу под мостом — И ушел.