Сергей Павлович Королев
Шрифт:
Все эти дни много работал, у нас и завтра, 2.V., нормальный рабочий день (да и слава богу — скорее, что надо, доделать, а не сидеть сложа руки).
Вот почти год я не работал с моими дорогими товарищами-конструкторами…
Я все больше убеждаюсь, как много значит в каждом деле отношение того или иного человека к порученной задаче, его характер и то личное, свое, что он вкладывает в свой труд. А особенно это [важно] в нашем, таком новом и необычном деле, где запросто приходится перелистывать книгу знаний.
Я действительно в самом праздничном настроении сегодня».
«Сейчас
…Вчера и сегодня был очень занят: в ближайшие дни [забот] будет больше. Эта декада вся будет очень занята у меня».
«Жизнь наша и дела идут, как принято говорить, — ходом, а я добавил бы — очень быстрым ходом. Все дело, конечно, в том, что происходящие и произошедшие события (речь идет об испытаниях сверхмощной боевой ракеты. — М. Р.), по мере нашего познания их, в процессе изучения полученных данных, несут нам все новые и новые неожиданности и открытия».
«Мне думается, что до берега уж не так далеко и мы, конечно, доплывем, если только будем дружно, вместе выгребать против волн и штормов…
Числа до 12–13/VI, очевидно, буду очень занят… Мы должны добиваться здесь, именно здесь и сейчас, нужного нам решения…»
«Последние двое суток у нас не так жарко, но сильнейший ветер и пыль засыпает все… Ночи совсем холодные. В общем, как здесь говорят, это совсем не Рио-де-Жанейро. С этим трудно не согласиться, но тем желаннее янтарный берег».
«Спасибо, тысячу раз большое тебе спасибо, мой верный и дорогой друг, за твои слова участия и поддержки.
Конечно, я и сам понимал и понимаю, что нельзя было рассчитывать на легкую дорогу, и мы не рассчитывали, но все же пока все идет очень уж трудно.
Правда, и задача небывалая еще во всей истории нашей техники, да, пожалуй, и вообще техники.
Сегодня меня взяло некоторое сомнение в том, как же, родная, тебе, наверное, тяжело переживать все мои такие тяжелые письма! Видимо, я об этом подумал, и мне, конечно, очень важно с тобой поделиться, ведь мне так откровенно на эти темы ни с кем делиться нельзя, но тебе ведь это вдвойне тяжело, раз ты вдалеке от событий и лишь их отголоски в моих письмах до тебя доходят…
Вчера у меня в домике собрались все наши «ГК»… и все после длительного и «злого» совещания сидели опустив головы. Тогда я достал «заиньку» (жена Сергея Павловича, Нина Ивановна, прислала на космодром шоколадный тор с зайцем. — М. Р.), и, надо сказать, эффект был неописуемый!
Ведь здесь абсолютно ничего нет. Все очень активно начали заниматься этим приятным делом. Было общее пожелание послать тебе благодарственную ВЧ-грамму, и я выполняю волю товарищей — передаю тебе их привет и благодарность.
Ну, а сегодня тоже было у меня сборище и пиво с воблой (!!!).
Одним словом, нет возможности передать наш общий восторг и благодарность».
«…Дела наши печальные весьма! Две неудачи, одна за другой (сперва Л., а потом В.), и в обоих случаях все же больше недосмотр, ошибки…
Правда, как говорится, мы все умные «после», и, может быть, не всё и не всегда можно было предугадать и оценить раньше. Но это не меняет в общем и целом итогов и, следовательно, нашего общего
современного уровня.Плохо как никогда!
Буду сегодня докладывать Н. С. (Н. С. — Никита Сергеевич Хрущев. — М. Р.) — что-то он скажет, да, верно, и поделом нам!
Мы здесь все, конечно, и все время весьма плотно работаем, а главное, нет морального отдыха или даже покоя, все в голове одни и те же мысли, все собрано к одной цели. Будем через пару дней пробовать снова свои силы в борьбе с великими тайнами всемогущей Природы. Что ждет нас?»
«…Дела наши нелегкие, поначалу были одни неприятности и отказы. Плохо, что в большинстве случаев никаких «проблем» нет, а просто грубый недосмотр, небрежность…»
«…Эти дни для меня были как в каком-то угаре. По сути дела, вся наша работа за последние годы подвергалась проверке, так сказать, действием, и при этом не только нашей фирмы, но и других. По счастью, все прошло отлично, и у меня настроение по этой части самое хорошее…»
«…Мы стараемся все делать не торопясь, основательно. Наш главный девиз — беречь людей. Дай-то нам бог сил и умения достигать этого всегда, что, впрочем, противно закону познания жизни, и все же я верю в лучшее, хотя все мои усилия и мой разум и опыт направлены на то, чтобы предупредить, предугадать как раз то худшее, что подстерегает нас на каждом шагу в неизведанное».
«…Вот уже 2 недели, как я здесь. Время летит, как в сверхзвуковой трубе, и оглянуться не успеешь.
…Но вот ежедневно с утра до ночи, буквально не приседая, занимаюсь текущими делами и ничем более. А дела идут не совсем по плану; наш «пробный» всей своей задачи не выполнил, так как из-за ошибки (самой грубой и неожиданной) одного из операторов на далекой точке программа была прервана и сам «пробный» ликвидирован. Что теперь делать дальше? Что можно считать достоверно полученным и что, безусловно, нужно еще получить и каким образом? Где граница желаемого и необходимого, без чего нельзя?
Ты, конечно, понимаешь, как все это трудно определить. Мне и сейчас не все ясно, но, видимо, наша основная задача и программа будут выполняться теперь уже во второй половине марта.
А до этого будем вести всякие дополнительные работы и исследования, чтобы как-то компенсировать наши незнания и получить данные по вопросам, которые оказались нерешенными на «пробном».
Тут еще вклинилась работа по попытке мягкой посадки на Л. — это наша старая тема, как ты знаешь, она долго была отложена, а тут в марте (именно сейчас?!) самое удобное время сработать.
Я не думаю, чтобы получилось что-то хорошее, но начальство и мои товарищи настаивают на том, чтобы эта работа тоже шла. Я, правда, ей совсем не занимаюсь, но, видимо, сейчас тоже придется, так что работы хватает… Нет, я не жалуюсь, не ропщу. С Л. очень интересно, только вот на все меня не хватает».
Я умышленно не проставляю дат написания этих писем. Суть не в том, чтобы их привязать к каким-то конкретным событиям. Скажу лишь, что эти послания Королева относятся к периоду 1946–1965 годов. Это Капустин Яр, Байконур, это испытания боевых ракет, ракет-носителей, космические программы, новые замыслы, которые он не успел осуществить.