Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

В критике недостатков Белого Движения Ольденбург пишет что на стороне противников красных «были свои Протопоповы, Гоцлиберданы, Сухомлиновы, Керенские», которые упоминаются не как реальные лица а как символы государственной дезорганизации (что, естественно, крайне несправедливо относительно царских министров В.А. Сухомлинова и А.Д. Протопопова).

В газете «Дни» против Ольденбурга выступил эсер-террорист и масонский идеолог, высланный на философском пароходе, М.А. Осоргин, идейно близкий к Бердяеву. Претензии Осоргина на особое знание жизни под большевиками в рижской либеральной газете нашёл смешными А.А. Яблоновский (1870-1934), бывший сотрудник левого «Русского Слова»: «недавно приехавший г. Осоргин поплёвывает на своего “стыдного” родственника, С.С. Ольденбурга, приехавшего уже давно» (менее 2 лет назад). «Мы выносили поганые вёдра и потому мы знаем! Мы прочищали палкой раковину – и потому мы можем судить», – пародирует Осоргина Яблоновский. Сам Осоргин писал так: «С.С. Ольденбург по-видимому обижен, что изгнанные хотят иметь привилегию на знание России и влияние за рубежом. Ничего страшного в этом не было бы; это было бы, пожалуй, справедливо и благотворно». «Можно сказать и яснее. С.С. Ольденбург, например, удовлетворённо отмечает, что русское зарубежное студенчество настроено националистически и поэтому, монархически. Как это ни грустно, но кажется справедливо. Для нас это служит указанием, в каком направлении и в какой среде нужно начать и усилить работу по “дезольденбургеризации” молодых зарубежных граждан России». Идейно симпатизирующий левому Осоргину Яблоновский не возражает: «желаете погубить Ольденбурга – погубите!». Но «это совсем не г. Ольденбург посеял среди студентов зубы монархического дракона – это посеяла русская революция и русский большевизм. Что прикажете делать, но после революции русские дети оказались много правее своих отцов». «Сделал это не Ольденбург, а история и переделает его не Осоргин, а тоже история» [Александр Яблоновский «Тарквиний Гордый» // «Сегодня» (Рига), 1923, 18 марта, с.2].

Умеренно-левый А.А. Яблоновский в дальнейшем будет печататься с Сергеем Сергеевичем в газете «Возрождение», не прерывая сотрудничества и с либеральнейшим «Сегодня». В 1919 г. они могли встречаться в Ростове-на-Дону, но печатались тогда в разных белых газетах. В июне 1921 г. А. Яблоновский выступал с речами на парижском съезде РНК, как и С.С. Ольденбург. Рядом они печатались и в финской «Новой Русской Жизни».

Письмом в редакцию газеты «Дни» С.С. Ольденбург попросил внести поправки к изложению его речи в союзе русских студентов: «я не говорил, что настоящая Россия – только в “эмиграции”: возражая против этого термина, я указывал, что Россия – и здесь, и там, или, точнее, сейчас ни здесь, ни там, т.к. она есть живое культурное единство, а не только пространство земли со столькими-то миллионами жителей. Призывая русских, находящихся за рубежом, сплотиться на общей вере, в крепкие кадры для воссоздания России, я и указал, между прочим, пример сербов: и в том примере не вся Сербия была на Корфу и в Салониках, а только её активная боевая часть (как не вся Чехия была в легионах – пример ещё более близкий, т.к. там тоже большинство граждан было в рядах вражеской армии» («Дни», 25 марта, №123).

В последующих дискуссиях в союзе русских студентов Ольденбург продолжал говорить о Зарубежной России и значении её непримиримости. Признавая, что борьба с большевизмом продолжается и в СССР, Ольденбург указывал что там «под уродливым влиянием» советчины многие «претерпели некоторую психологическую деформацию». Сохранение в Зарубежье начал подлинной России позволяет видеть в белоэмигрантах лучших из возможных руководителей в будущем после падения чекистов («Дни», 1923, 17 апреля, №140).

В переписке с Д.А. Лутохиным П.Б. Струве 14 апреля 1923 г. отбивал обвинения в союзе с крайне правыми монархистами Высшего Монархического Совета, отвечая, что в случае победы над большевиками «они безвозвратно покончат с государственным социализмом и вообще со всяким социализмом», т.е. сыграют важнейшую положительную роль, восстанавливая правовой порядок согласно Основным Законам Российской Империи. Д.А. Лутохин вспоминал что в это же время у Г.П. Струве встречался с С.С. Ольденбургом, который также всячески заступался за Н.Е. Маркова и его единомышленников. Левый мемуарист при этом не точно передаёт доводы Ольденбурга относительно какой-либо “демократичности” ВМС, поскольку монархисту нет смысла использовать вражескую терминологию в качестве положительной [«Минувшее», 1997, №22, с.28].

Что не мешало, впрочем, П.Б. Струве, соединять монархические принципы с левым знаменем свободы. Но С.С. Ольденбург всегда был правее Струве, располагался намного ближе к ВМС и не позволял себе подобных терминологических просчётов. В статьях Ольденбурга точно изложены его доводы о достоинствах ВМС и отказе от прежнего октябристского противопоставления конституционалистов черносотенцам, т.к. вопрос о Г. Думе перестал быть центральным. Старый конституционализм исчез.

Д.А. Лутохин, по упоминанию в переписке А.В. Амфитеатрова в феврале 1924 г., прямо выражал симпатии сменовеховству.

В апреле 1923 г. Е.А. Ефимовский, издававший в Берлине журнал «Славянская Заря», переехал в Париж из-за расхождения с пронемецки настроенными легитимистами. От ВМС он отошёл из-за поддержки Кирилла.

В Берлине С.С. Ольденбург вошёл во взаимодействие с Иваном Ильиным. Об идейной близости между ними свидетельствует письмо Ильина к Струве 4 апреля 1923 г., которое подтверждает взаимоотношения с Высшим Монархическим Советом: «С.С. Ольденбург передавал мне о Ваших соображениях по поводу затеваемой ими газеты. Всемерно разделяю эти опасения Ваши. Я был на редакционном предварительном совещании и вынес ряд тяжелых впечатлений, о которых, переварив их, высказал Сергею Сергеевичу» [«Вестник Русского Христианского Движения» (Париж), 1995, №171, с.96].

В отличие от С.С. Ольденбурга, Иван Ильин был куда более критичен, порою излишне, к существовавшему в Российской Империи Союзу Русского Народа и всему черносотенному движению, которое не всегда умело и успешно, но всё же вело самую важную идейную и силовую контрреволюционную борьбу в России, чего совершенно нельзя обнаружить в прежних заслугах Ивана Ильина до эмиграции.

Максимум, Ильин публиковал короткие язвительные рецензии на философские брошюрки Ленина, которые в СССР будут объявлены гениальными, и не пошёл на поводу у к.-д. профессоров, отказавшись увольняться вместе с ними, когда те выражали протест политике Л.А. Кассо. Тогда между Ильиным и к.-д. легла трещина, точнее углубилась, поскольку Ильин не принимал участие в их общественно-политической деятельности, отдав всего себя изучению философии. В июне 1917 г., выражая неприязнь к февральской революции, Ильин в переписке определял себя буржуазным радикалом и приблизительно федералистом-демократом вне партий, но прежде всего патриотом, стоящим за аристократию духа.

Исходя из задач продвижения собственных взглядов, игнорируя достоинства черносотенцев, многие недочёты старых руководителей СРН И.А. Ильин определял верно, над с ними следовало работать. Так, Иван Ильин указывал на отсутствие у Н.Е. Маркова духовного такта и чрезмерную одержимость антисемитизмом. Это вполне справедливые замечания о наличии таких слабых мест в эмигрантском журнале «Двуглавый Орёл» и в прежней черносотенной прессе. Не нравилось Ильину и властолюбие Н.Е. Маркова, желавшего руководить всем эмигрантским монархическим движением. Таким же Иван Ильин видел Н.Д. Тальберга. С.С. Ольденбург, согласно письму Ильина, сотрудничает в редакции Маркова-Тальберга и мягко им оппонирует, как Чебышев и Кеппен [И.А. Ильин «Дневник. Письма. Документы (1903-1938)» М.: Русская книга, 1999, с.122].

Позиция Ольденбурга тут выглядит крайне симпатично, поскольку он уважает заслуги деятелей старого монархического движения и, работая вместе с ними, старается по мере возможности влиять на них в том же направлении, что и Иван Ильин. Русская монархическая партия А.Н. Крупенского давала полезный пример поддержки идеи книги «О сопротивлении злу силою» Ивана Ильина. Здесь важно сближение на общих правильных позициях и аккуратное разоблачение отдельных заблуждений.

Очевидную ошибку совершал, например, бывший чиновник особых поручений 5-го класса при министре внутренних дел Н.Д. Тальберг, называя С.Ю. Витте крупнейшим масоном и обвиняя А.П. Извольского, С.Д. Сазонова в подчинении всемирному масонству. Есть конкретные основания для критики мемуаров упомянутых бывших министров и каких-то их ошибок на властных позициях в Российской Империи, что не даёт оснований допускать столь невероятные и необоснованные неосторожные преувеличения, которые никак не разоблачают реальное масонство, а только бьют по престижу Царской России и черносотенцев.

Подобного же рода серьёзные просчёты в оценках ранее допускал, например, такой выдающийся монархический публицист как П.Ф. Булацель, по некоторым свидетельствам, в частных беседах желавший смерти не только Милюкову, Винаверу и Грузенбергу, но и министрам П.А. Столыпину с И.Г. Щегловитовым, имея некоторые основания для недовольства ими [М. Витухновская «Финский суд vs чёрная сотня» СПб.: ЕУ, 2015, с.107].

Когда такие несуразности, как у Л.А. Тихомирова, не выходили за пределы личного пространства дневника, они не наносили существенного идеологического вреда общественному сознанию при ведении такими монархистами ценнейшей открытой публицистической деятельности.

Признавая заблуждения и досадные сбои в ценностном ориентировании отдельных представителей СРН, вопреки тому на чём настаивал Ильин, не следует считать черносотенство негативным термином, это слишком крупная уступка левой пропаганде, которая будет идеологическим предательством, но не принесёт никаких выгод. К любому достойному крупному массовому движению будут примыкать те кто его вероучительные основы не разделяет или недостаточно осведомлён в действительном положении дел, что вызывает ошибочные суждения. И в принципе не приходится рассчитывать на полное соответствие человека исповедуемому идеалу. Но само стремление к таковому, лучше, чем его отсутствие.