Серое братство

На поляну, бешено вращая мечами, влетели три десятка гвардейцев и дворян с Балтом во главе. Последовали короткие команды — всадники раскинулись крыльями, насколько позволяло место, и вломились в кусты, куда успели сигануть другие участники паршивого спектакля.

— Взять живьем двух-трех! — рявкнул Балт и спрыгнул с коня. Запинаясь о тела убитых, он бросился к королеве, успевшей привести себя в относительный порядок. Только лицо было бледным на фоне жирных полосок грязи.

— Всеединый! Вы в порядке, моя королева?!

— Кажется, да, — голос Лации дрожал. — Поймали кого-нибудь? Допросить с пристрастием. Я хочу знать, кто стоит за покушением.

— Не беспокойтесь, энни королева, — к нам пробился Тронг. — Я даже с мертвых выжму сведения.

Уже двое пойманных, которых подвели к королеве, вздрогнули от тона Хранителя. Чует мое сердце — имя Тронга хорошо известно среди этой загадочной шайки.

— Вадигор! — Барон схватил меня за руку. — Благодаря вам мы избежали страшной участи!

— Пустяки, энн барон, — я обтер меч пучком травы, воткнул в землю и навалился на рукоять. — Надо же как-то отрабатывать все земные блага, которыми меня здесь одарили. Да и руки соскучились по настоящему делу.

Я рисовался, мысленно ругая себя за мальчишество. Наше положение было абсолютно проигрышным. Но кто же знал, что бандиты поведут себя самым банальным образом: собьются в кучу, мешая друг другу, запаникуют и потерпят поражение.

— Ты в порядке? — Лация преодолела плотное кольцо встревоженных дворян и приблизилась ко мне.

— В полном, — что было сущей правдой.

— Я потрясена, — взгляд королевы таил в себе что-то новое, особенное, даже загадочное и завораживающее. — Ты — редкий боец, Вадигор. И свое искусство ты хранил в тайне?

— Тогда бы от меня постарались избавиться еще быстрее, — прямо в лоб брякнул я.

— Я начинаю тебя бояться, — призналась Лация.

— Тебе нечего бояться. Мое умение не пойдет тебе во вред. Скорее мне придется покинуть твой гостеприимный дом.

— Тогда ты огорчишь меня, — снизив голос, сказала она.

Рядом всхрапнула лошадь. Министр Балт решил прервать наш разговор весьма неделикатным способом. Я понимал его. Нужно как можно быстрее увозить королеву во дворец и начинать расследование.

— Энни королева! Пора! Эй, кто-нибудь! Подать королеве лошадь!

И глядя на меня сверху вниз, покачал головой, и без излишней насмешки сказал:

— Вадигор! Я тут наслышан о вашем блистательном выступлении! Жаль, не присутствовал!

— Энн барон, видимо, извиняется? — королева уже сидела в седле, сжимая поводья. Грязь на ее лице стерли, но остались хорошо видимые разводы. Костюм тоже пришел в негодность. Сучья разорвали ткань на спине и рукавах. И, тем не менее, она была прекрасна даже в таком невыгодном положении для венценосца.

— Конечно, моя королева! — помрачнел барон. — Мы разберемся с этим делом, обещаю. Но нам лучше вернуться в Одем до заката.

Барон пришпорил коня и успел крикнуть:

— Я хочу пообщаться с вами поближе, энн Вадигор! Обещаю, как управлюсь с текущими делами, мы встретимся. У меня есть отличные погреба с камберским вином!

Что ж, два собутыльника у меня уже появились.

Я смотрел вслед удаляющейся кавалькаде, плотным кольцом окружившей королеву. Сейчас я был спокоен, что с ней не случится ничего плохого. Но ведь это до поры до времени. Если была одна попытка — будет и вторая, и третья. Нужно искать гнездо заговора.

Я оглянулся. На поляне осталось с десяток загонщиков, стаскивающих убитых в одно место. Им предстояло пробыть тут до утра, когда прибудут повозки, чтобы увезти трупы в город. Оставь их здесь — кабаны вмиг сожрут. Негоже поступать так со своими врагами. Да ведь кроме них в грязи лежали и преданные королеве люди.

Я заметил графа Скотура, бродившего возле кустов. Он что-то искал, не обращая внимания на происходящее. Я окликнул его. Граф поднял голову, махнул рукой, подзывая меня к себе.

— Ищу кое-что, — признался он. — Не могу отделаться от мысли, что нападавшие умышленно не брали с собой никаких лишних вещей только для того, чтобы остаться инкогнито. Довольно интересно. Кто они такие? Я никого не знаю. И это явно не ваграмцы.

— Почему ты так думаешь? О, прости, я забыл, где ты живешь!

Скотур весело усмехнулся, что означало прощение моим глупостям, и ткнул в сторону лежащих мертвецов.

— В Ваграме преобладают люди с густыми черными волосами, но с кожей бледной, несмотря на жаркое солнце. А вот в Камбере и Сатуре люди выглядят посмуглее, что ли. Форма носа другая. Очень характерная горбинка. Эти люди с горных пастбищ. Лица обветренные от сухого и постоянного ветра. Руки жесткие, привыкли держать лук, а не арбалет. Вот, видишь? Характерные застарелые мозоли на пальцах. Они растерялись из-за неумения вести бой на равнине. Потому ты их спокойно резал.

— Тебе у Тронга служить, — хмыкнул я, давно заметив эти существенные детали, но предпочитая молчать.

— Ну, уж нет, — замахал руками Скотур. — Пусть сам шевелится, зазнайка. Ведь он выбился из среднего сословия благодаря неожиданной протекции со стороны королевы-матери. Не хочу думать плохого, но такое возвышение выглядит довольно странным.

— Не хочешь ли ты сказать, что Хранитель малосведущ в своем ремесле? — удивился я.

— Ничего подобного, — возразил Скотур. — Как раз он опытный Хранитель, но вот эта протекция заставляет меня ломать голову.

— Поверь — не стоит, — посоветовал я, предостерегая симпатичного мне графа от необдуманных размышлений. Которые могут завести в подвалы пыточной, а то и в могилу. Несмотря на видимое благополучие в королевстве, я начинал догадываться о глубоких потайных течениях, не совсем чистых.

Побродив еще немного по поляне, мы нашли одну лишь пряжку со странным изображением: неведомое животное с оскаленной пастью прижимает лапой к земле трепещущую птицу, судя по форме — орла. Я выпросил ее у Скотура, обещая раздобыть полезное толкование на этот счет. Мы вскочили на лошадей и помчались обратно в Одем. Я хотел успеть до захода солнца встретиться с Ральером.

****

Морская свежесть ворвалась в открытое окно, которое я теперь оставлял открытым на ночь, принеся запахи водорослей и сырости, далекий шум порта с людским гулом и пронзительными криками чаек. Я осторожно открыл глаза, осмотрелся. Никаких кинжалов с приколотыми записками. И то хорошо.

Я встал, оделся и ополоснул сонное лицо водой из тазика, заботливо поставленного поздним вечером одной из дворцовых служанок. Вспомнил, как она посмотрела на меня, весело ухмыльнулся. В дверь негромко постучали.