Сероглазый ангел

* * *

Ближе к ночи, Райан велел стать лагерем. Мей едва смогла стоять, когда была спущена бароном с лошади. В сумерках она не узнавала местности, да и нужно ли это было? Мужчины быстро установили палатки, разжигая большой костёр. И только когда девушка была накормлена и напоена, Вейн неожиданно понял одну вещь:

— Как тебя зовут? — как он мог упустить такое из головы?

Они проехали вместе столько времени, а он интересовался только сейчас!

— Мейдлэйн! — она недовольно пробурчала, заплетая потерявшую вид косу.

— Мей… — потянул барон. Её имя было мягкое, как и его хозяйка.

— Мейдлэйн!

— Мей…

Она изрядно утомилась после стольких часов в седле, спина её затекла и ломила, девушка вовсе не настроена была вести долгие беседы. Однако тепло огня и усталость делали своё дело, её тревоги растаяли как дым, и Мей, забравшись в палатку, уснула.

Вейн позже осторожно заглянул вовнутрь и, убедившись, что девушка спокойно спит, устроился невдалеке, напротив палатки. Прислонившись спиной к стволу большого шершавого дерева, он прикрыл глаза. Вейн был уверен, что девушка будет волноваться, если проснётся так, посреди ночи в незнакомом месте, а пока у него есть время отдохнуть.

Мей проснулась уже за полночь. Выглянув из палатки, она вдохнула свежий ночной воздух. Она сразу же заметила Вейна и, задумавшись, долго смотрела на своего, спящего стража. Вид у воина был спокойный и даже умиротворённый. Его шлем лежал рядом на траве. Правая рука лежала поверх шлема. Всего в нескольких дюймах от нормандца она заметила его меч. С левой стороны — значит, он был левшой, подумалось ей. Вейн был достаточно привлекателен, его немного вьющиеся, густые, темно-каштановые волосы, мягко закрывали лоб.

Мей передёрнуло то ли от ночной прохлады, то ли от возмущения. Как она может считать этого мужчину привлекательным?! Он всего лишь один из нормандских рыцарей. Но такой милый… Она топнула ногой. Какая несправедливость!

Она поплотнее закуталась в накидку, оставленную Вейном, тихо выскользнула из палатки и бесшумно направилась в сторону спавшего воина. Она склонилась над ним, желая проверить, действительно ли он спит. Она помахала ладонью перед его лицом, усмехаясь его наивной безмятежности. Вот глупый! Если бы она хотела, то давно убила бы его во сне! К такому подкрасться — раз плюнуть!

— Соскучилась? — он едва коснулся губами той самой ладони, что сотрясалась перед его лицом, ухватив и задержав в своей руке.

Девушка пискнула от неожиданности, пытаясь высвободить свою руку.

— Вот ещё! Я вышла подышать! — она дёрнулась снова.

При этом рукав её задрался, освобождая часть руки до локтя, в следующее же мгновение, выражение лица Вейна неожиданно изменилось. Он больше не смотрел на неё, словно кот на сметану. Он схватил её руку за локоть и быстро повернул к лунному свету, а другой рукой убрал волосы, перекидывая на другое плечо. Удивление застыло в её тёмных глазах.

— Откуда у тебя эти синяки? — настойчиво спросил он. Голос его звучал довольно грубо и резко.

Мей нервно пожала плечами. Что за дело этому человеку до неё?

— Отвечай, — барон сжал её плечо и ещё больше нахмурился.

— Почему ты так сердишься? Не у тебя же синяк, в конце концов. Какое тебе дело до меня?

Вейн пропустил это нелепое, по его мнению, замечание мимо ушей.

— Где ты его получила? — он, конечно же, прекрасно знал, от чего оставались подобные следы, но он ждал её ответа.

— Не твоё дело, — Мей, оттолкнула его руку, отодвигаясь.

Вейн настойчиво придвинул её ближе и взял за подбородок.

— Мей, не упрямься!

— Ты мне надоел! — дорогой Господь, она обманывает саму себя! Когда в последний раз кто-то кроме душевной Амальи, интересовался её ранами? В глубине души она была уверена, что он догадывается об этом. Мей беспомощно вздохнула. Она заметила тёмную прядь волос, упавших ему на нахмуренный лоб и сама не успела осознать, что делает, как протянула руку, поправляя эту непокорную прядь.

Вейн от неожиданности отпрянул от её руки.

— Я замёрзла здесь, пойду спать, — заявила она, обиженная его реакцией и собственной бесстыдностью, — может, ты ждёшь, пока я стану молить тебя отпустить меня?

Вейн тихо покачал головой:

— Я жду, пока ты расскажешь мне, что случилось с тобой.

Господи, вот это упрямец! По его лицу было ясно, что этот воин не уступит, пока не добьётся желаемого.

— Меня ударил отец.

Вейн немедленно пришёл в ярость. Он так и знал! Мерзавец!

— Ты не должен винить моего отца, — нужно было все же смягчить правду, она не хотела, чтобы этот странный нормандец сгоряча натворил бед.

— Ну как же, не должен! — Вейн попытался встать, но она удержала его за руку.

— Я все объясню, — сказала девушка.

Она сильнее сжала его руку, ухватив для верности и второй своей ладонью. Её глаза умоляюще смотрели на него.

— Мей, это нельзя оправдать! — она закрыла ему рот ладонью. Он попытался её убрать.

— Я без спроса убежала в деревню, Вейн. Отец строго настрого запретил мне там бывать. Я поклялась, но не подчинилась, глупо надеясь, что успею вернуться раньше его прибытия. Но опоздала. Я должна была думать о последствиях.

Её рассказ, казалось, ещё больше разгневал Вейна.

— Я сама виновата, — пробормотала Мей, — я получила своё наказание, тебе трудно поверить, потому что у вас не так? В нормандских семьях послушание не ценится?

Нет уж, на это он не купится! Вейн подобрал свою накидку, спавшую с плеч девушки, хорошенько укрыл её и поднял на руки. Она обвила его руками за шею, и он понёс её к палатке.

— Спасибо, — прошептала она, положа голову ему на плечо.

«Чёрт побери, она очаровательна!» — подумал Вейн.

Эта девушка занимала все больше места в его душе, и он больше не мог, да и не желал сопротивляться, она была мягка и податлива в его руках.

Сам не понимая, что творил, он развернулся, и зашагал обратно со своей драгоценной ношей к тому дереву, у которого сторожил её сон. Через минуту он уже сидел на месте. Вейн устроил Мей удобнее на своих коленях, настойчиво вернул её голову себе на плечо и закрыл глаза. Все это произошло так неожиданно для неё и в полной тишине.

Его накидка укутала девушку с головы до ног, а его руки крепко держали её. Тепло его тела приятно согревало.