Сероглазый король

ОТРЫВОК

…И кто-то, во мраке дерев незримый,Зашуршал опавшей листвойИ крикнул: «Что сделал с тобойлюбимый,Что сделал любимый твой!Словно тронуты черной, густою тушьюТяжелые веки твои.Он предал тебя тоске и удушьюОтравительницы-любви.Ты давно перестала считать уколы —Грудь мертва под острой иглой.И напрасно стараешься быть веселой —Легче в гроб тебе лечь живой!..»Я сказала обидчику: «Хитрый, черный,Верно, нет у тебя стыда.Он тихий, он нежный, он мнепокорный,Влюбленный в меня навсегда!»1912

* * *

И жар по вечерам, и утром вялость,И губ потрескавшихся вкус кровавый.Так вот она – последняя усталость,Так вот оно – преддверье царства славы.Гляжу весь день из круглого окошка:Белеет потеплевшая ограда,И лебедою заросла дорожка,А мне б идти по ней – такая радость.Чтобы песок хрустел и лапы елок —И черные и влажные – шуршали,Чтоб месяца бесформенный осколокОпять увидеть в голубом канале.1913

* * *

Не будем пить из одного стаканаНи воду мы, ни сладкое вино,Не поцелуемся мы утром рано,А ввечеру не поглядим в окно.Ты дышишь солнцем, я дышу луною,Но живы мы любовию одною.Со мной всегда мой верный, нежный друг,С тобой твоя веселая подруга.Но мне понятен серых глаз испуг,И ты виновник моего недуга.Коротких мы не учащаем встреч.Так наш покой нам суждено беречь.Лишь голос твой поет в моих стихах,В твоих стихах мое дыханье веет,О, есть костер, которого не смеетКоснуться ни забвение, ни страх.И если б знал ты, как сейчас мне любыТвои сухие, розовые губы!1913

* * *

У меня есть улыбка одна:Так, движенье чуть видное губ.Для тебя я ее берегу —Ведь она мне любовью дана.Все равно, что ты наглый и злой,Все равно, что ты любишь других.Предо мной золотой аналой,И со мной сероглазый жених.1913

* * *

Настоящую нежность не спутаешьНи с чем, и она тиха.Ты напрасно бережно кутаешьМне плечи и грудь в меха.И напрасно слова покорныеГоворишь о первой любви.Как я знаю эти упорные,Несытые взгляды твои!1913

* * *

Проводила друга до передней.Постояла в золотой пыли.С колоколенки соседнейЗвуки важные текли.Брошена! Придуманное слово —Разве я цветок или письмо?А глаза глядят уже суровоВ потемневшее трюмо.913

* * *

Столько просьб у любимой всегда!У разлюбленной просьб не бывает.Как я рада, что нынче водаПод бесцветным ледком замирает.И я стану – Христос помоги! —На покров этот, светлый и ломкий,А ты письма мои береги,Чтобы нас рассудили потомки,Чтоб отчетливей и яснейТы был виден им, мудрый и смелый,В биографии славной твоейРазве можно оставить пробелы?Слишком сладко земное питье,Слишком плотны любовные сети.Пусть когда-нибудь имя моеПрочитают в учебниках дети,И, печальную повесть узнав,Пусть они улыбнутся лукаво…Мне любви и покоя не дав,Подари меня горькою славой.1913

* * *

Здравствуй! Легкий шелест слышишьСправа от стола?Этих строчек не допишешь —Я к тебе пришла.Неужели ты обидишьТак, как в прошлый раз, —Говоришь, что рук не видишь,Рук моих и глаз.У тебя светло и просто.Не гони меня туда,Где под душным сводом мостаСтынет грязная вода.1913

* * *

Цветов и неживых вещейПриятен запах в этом доме.У грядок груды овощейЛежат, пестры, на черноземе.Еще струится холодок,Но с парников снята рогожа.Там есть прудок, такой прудок,Где тина на парчу похожа.А мальчик мне сказал, боясь,Совсем взволнованно и тихо,Что там живет большой карасьИ с ним большая карасиха.1913

* * *

Каждый день по-новому тревожен,Все сильнее запах спелой ржи.Если ты к ногам моим положен,Ласковый, лежи.Иволги кричат в широких кленах,Их ничем до ночи не унять.Любо мне от глаз твоих зеленыхОс веселых отгонять.На дороге бубенец зазвякал —Памятен нам этот легкий звук.Я спою тебе, чтоб ты не плакал,Песенку о вечере разлук.1913

* * *

М. Лозинскому

Он длится без конца – янтарный,тяжкий день!Как невозможна грусть, как тщетноожиданье!И снова голосом серебряным оленьВ зверинце говорит о северном сиянье.И я поверила, что есть прохладный снегИ синяя купель для тех, кто нищ и болен,И санок маленьких такой неверный бегПод звоны древние далеких колоколен.1912

ГОЛОС ПАМЯТИ

О.А.Глебовой-Судейкиной

Что ты видишь, тускло на стену смотря,В час, когда на небе поздняя заря?Чайку ли на синей скатерти воды,Или флорентийские сады?Или парк огромный Царского Села,Где тебе тревога путь пересекла?Иль того ты видишь у своих колен,Кто для белой смерти твой покинул плен?Нет, я вижу стену только – и на нейОтсветы небесных гаснущих огней.1913

* * *

Я научилась просто, мудро жить,Смотреть на небо и молиться Богу,И долго перед вечером бродить,Чтоб утомить ненужную тревогу.Когда шуршат в овраге лопухиИ никнет гроздь рябины желто-красной,Слагаю я веселые стихиО жизни тленной, тленной и прекрасной.Я возвращаюсь. Лижет мне ладоньПушистый кот, мурлыкает умильней,И яркий загорается огоньНа башенке озерной лесопильни.Лишь изредка прорезывает тишьКрик аиста, слетевшего на крышу.И если в дверь мою ты постучишь,Мне кажется, я даже не услышу.1912

* * *

Здесь все то же, то же, что и прежде,Здесь напрасным кажется мечтать.В доме у дороги непроезжейНадо рано ставни запирать.Тихий дом мой пусть и неприветлив,Он на лес глядит одним окном,В нем кого-то вынули из петлиИ бранили мертвого потом.Был он грустен или тайно весел,Только смерть – большое торжество.На истертом красном плюше креселИзредка мелькает тень его.И часы с кукушкой ночи рады,Все слышней их четкий разговор.В щелочку смотрю я: конокрадыЗажигают под холмом костер.И, пророча близкое ненастье,Низко, низко стелется дымок.Мне не страшно. Я ношу на счастьеТемно-синий шелковый шнурок.1912