Серпантин

– Когда мы приземлимся, вы очнётесь, Пётр Григорьевич. А все эти ваши фокусы останутся в воздухе. Все мысли о самогубстве, о прыжках без парашюта... Вам не надо уходить из кино, Пётр Григорьевич, будете снимать и дальше... А то знаете, как я расстраивался... Когда отменяли сеанс... Отец говорил: "Кина не будет, кинщик заболел". Я смеялся сначала, а потом плакал... Пётр Григорьевич, я вам хотел предложить сотрудничество... Что, если я попробую продюсировать ваш следующий фильм? Я ещё с друзьями поговорю, может мы вместе вложимся...

Заговорившись, он забыл, что перед этим искал глазами квадратик рыжего глинчака, с которого взлетали дельталёты... Когда он развернул свои крылья, под ними уже снова было море, но белого треугольника внизу теперь не было - Манко летел против солнца... Всё это время он не смотрел на Доплера... Если тот был в сознании, Манко было бы неприятно смотреть ему в глаза, а если без - мысль о том, что он не удержал удар... и что от этого могло произойти в седой башке... Могла помешать управляться... с летающим средством...

Но прежде чем зайти на посадку - площадку Манко уже вычислил - он повернул голову...

И в этот момент дельталёт сильно дёрнуло...

"Кажется, попал в "пузырь", - пронеслось в голове у Манко, - и даже не сейчас... раньше..."

Рядом с ним теперь сидел никакой не Пётр Григорьевич, а тот самый парень... В рубашке цвета асфальта... Которого Манко видел на трассе в самом начале отпуска...

И когда этот серый вельветовый человек повернул к Манко смеющееся лицо...

– Очнулся, - сказал голос, - герой... Лежите спокойно.

Манко увидел белые колпаки... А потом и лица...

Все смотрели не на него, а прямо перед собой...

Манко подумал, что там, сзади, сразу же за его головой, наверно, стена...

Но он не понимал, чего они туда все так уставились...

– Куда вы все смотрите?
– сказал он.
– Там что, экран, что ли?

– И не один... Мы смотрим на приборы.

– Какие приборы, блядь...

– Осциллографы.

– Где я?

– Где вы, это не так интересно. Интереснее, где вы были перед этим...

– И где я был перед этим?

– Вы побывали на том свете, Леонид Михайлович. И даже не заметили, да?

– Чего же, - сказал Манко, - не заметил... А где Доплер?

– Какой Доплер?

– Ну как это - какой? Режиссёр!

Он увидел, как лицо в колпаке отвернулось от него. Как они переглянулись, кто-то пожал плечами, кто-то тихо сказал "это бывает".

– Простите, Леонид Михайлович, но мы не знаем никакого Доплера.

– Ну, со мной был человек. Пассажир, мой старый друг... Что с ним?

– Вы летали один, Леонид Михайлович, вы отказались от пилота.

– Но не от режиссёра же... Ладно, для начала - где я?

– Вы в больнице города...

– В какой ещё больнице?!

– Номер четыре.

Манко вдруг почувствовал тяжесть, ему захотелось опустить веки... Но он удержал их.

– Что это за город номер четыре... Постойте. Ну, вы знаете режиссёра такого, Доплера?

– Нет, мы не знаем, - сказало лицо.

Манко сделал слабое движение рукой в сторону других халатов...

– А вы?
– сказал он, - что, тоже не знаете? Ну, все же смотрели.. "Директор средней руки"... "День"... "Ворованный воздух"? Вы чё, не видели?

Люди в халатах пожимали плечами, улыбались, говорили "нет", "не видели", "мы не видели", "нет"... Манко почувствовал ужас... Он вдруг вспомнил, что море тоже оказалось... частью пузыря... Как стало тихо - остановился мотор... Как дельталёт стал стремительно приближаться к своему отражению в синем вогнутом зеркале...

Больше он ничего не помнил...

И казалось, что дельталёт продолжает падение - прорвав поверхность пузыря - теперь уже во что-то... совершенно бездонное...

Это необходимо было срочно пресечь, как угодно... Прижечь, пристрелить, забетонировать...

– Слышь вы, колпаки!
– закричал Манко, приподнимаясь на локте.
– Вы за кого меня тут принимаете? Вы, блядь, все тут - банда отморозков!
– увидев на тумбочке возле себя какую-то бутылку, он дотянулся до неё, схватил и швырнул вперёд...

Раздался звон битого стекла, Манко почувствовал боль в руке и увидел, что из тыльной стороны ладони торчит какая-то хреновина... От неё ведёт тонкий прозрачный шланг в потолок... Он попробовал отцепиться, но это оказалось не так просто - как будто гвоздь вбили в его руку... Он хотел было его выдернуть, но... передумал... Когда летишь в бездну, то, может, это и неплохо, быть прибитым... хотя б и гвоздями... К тому же, колпаки не бросались на него... Стояли все на своих местах, как ни в чём не бывало...

– Леонид Михайловчи, успокойтесь! Вам нельзя вставать, у вас был инфаркт. Прямо в воздухе... Худшее уже позади. Но если вы будете вскакивать с кровати, всё может повториться.

– Да я не верю ни одному вашему слову!
– закричал Манко.
– Какой к чёртовой матери инфаркт?! Откуда?! Я здоров, как бык!

– Хорошо, хорошо. Только вы успокойтесь.

– Как вам можно верить, если вы говорите, что Доплера не было?

Он увидел, как врачи переглянулись. Один из них пожал плечами, склонился к первому, что-то прошептал на ухо. Тот сначала обернулся к другим, а потом заговорил:

– Не волнуйтесь, Леонид Михайлович. Мы сейчас сообщим спасательной службе, что вы настаиваете... Что с вами был ещё один человек... Может быть, он как-то так выпал... что его до сих пор не нашли...

– Идиоты!

– Не ругайтесь. Вот уже пошёл человек, видите...

– Ну, вы хоть знаете такого режиссёра? Доплера? Фильм "Атлантида Петрова", три серии? Его же вся страна смотрела... Вы не могли не видеть, не могли...

– Леонид Михайлович, нам некогда! Простите нас, тёмные мы, работы много, устаём... Вам нельзя так волноваться... Что делать, не знаем мы такого режиссёра... Вам о другом надо думать... Вам надо выздороветь, вы молоды, сердце у вас было ещё ничего... Просто сильный стресс. Если вы всё правильно будете делать, восстановитесь, если же нет, пеняйте...