Сертификат

– Ответь мне на один вопрос, - насмешливо попросил я. Она испуганно подняла на меня глаза.
– Как такое может быть: у тебя трое детей, а ты так смущаешься, когда речь заходит о процессе, который к ним привёл. Ты так играешь со мной?

– Но это же очень личное. Разве нет? Кроме мужа у меня никого никогда не было. До тебя. И я ни с кем никогда такие вопросы не обсуждала. Поэтому...

– Что ты хочешь сейчас?
– спросил я.

– Не знаю, - беспомощно улыбнулась она.
– У меня в голове столько всего, что я ничего не понимаю.

– Тогда я буду сегодня решать за тебя.

– предупредил я.
– Раздевайся!

Я приказал ей это тихо и очень твёрдо. Она облизнула губы и повиновалась. Комплект нижнего белья был явно новым, белым, кружевным. Она была в чулках. Татьяна неловко прикрыла руками живот и отвела взгляд.

Я взял её руку, потянул за собой, откинул одеяло на кровати и мягко подтолкнул её. Она легла. Я очень медленно снял с неё чулки, отметив появившийся педикюр, накрыл одеялом и лёг рядом.

Она закрыла лицо руками и, усмехнувшись, покачала головой.

Я подпёр голову рукой и, лёжа на боку, выжидал.

Татьяна отняла руки от лица и расслабленно откинулась на подушку.

– Как же хорошо. Как тихо.

– Ты можешь поспать. Я разбужу тебя.

Она развернулась ко мне и замерла.

– Очень жаль, - вдруг невпопад сказала она, - что тут нет окна. Я люблю большие окна, через которые льётся утренний свет. Он напоминает о том, что в этой жизни хорошее обязательно возьмёт верх.

Когда она говорила об этом, её лицо словно озарилось теми самыми солнечными мягкими лучами, которых она так ждала.

Тут она повернулась всем телом ко мне и, положив голову на согнутый локоть, стала смотреть на меня.

– Ты правда разбудишь меня?
– спросила она, видимо, чувствуя, как веки начинают тяжелеть.

Я посмотрел на часы на прикроватной тумбочке.

– Тебе осталось всего полчаса. Нет смысла.

– Вот так всегда, - вздохнула она. И я увидел, как она в одно мгновение пережила весь следующий день, неделю, месяц: заботы, дела, проблемы, вопросы. Между бровями появилась складка, которая невероятно испортила её милое лицо. Эта метаморфоза была неожиданной и резкой. Я погладил ей лоб, чтобы убрать эту складку. Татьяна, поднялась на локте и уткнулась в мою ладонь. Поцеловала её.

Я решил, что это можно счесть за белый флаг.

– Иди ко мне, - шёпотом позвал я.
– Иди.

Она колебалась секунду, затем подвинулась и уткнулась мне в шею.

– Ты слишком красив для меня, - услышал я.
– Ты точно этого хочешь?

Я не знал, что ей ответить. Момент, когда я готов был дать утвердительный ответ, прошёл, теперь я был готов выполнить её желание. И мог ли я отказаться? Что бы я не думал о своей работе, она заплатила за время со мной. За меня. Так? Почему я колеблюсь? Почему я считаю, что у меня есть выбор?

Видя моё замешательство, она улыбнулась и откинулась на подушки.

– Как же хорошо просто лежать.

И это было абсолютно искренне.

Я дотянулся до её волос и стал гладить их.

Она закрыла глаза и почти тут же уснула.

Мне было ужасно жаль будить её потом, но иначе ей пришлось бы оплачивать дополнительное время, а я бы не хотел доставлять ей такие неудобства.

Мы попрощались и в этот раз. Но теперь я был уверен, что она придёт снова. И мне было неловко за свои мысли, но я стал ждать этого.

Она пришла почти через месяц. Опоздала.

Я принял душ и ждал её в «нашей» комнате. Она пришла спустя полчаса после начала отсчёта времени.

Даже в тусклом свете коридора было видно, как она бледна. Бардовое платье-футляр выгодно подчёркивало её формы, я не мог не оценить это. Но её взгляд был затравленным, испуганным.

Она села в кресло и сложила руки на колени. Она дрожала.

Я сел перед ней на колени, взял руки в свои. Они были холодные как лёд.

– Что случилось?
– спросил я.

Она помотала головой. Смело посмотрела мне в глаза и положила руку мне на шею.

Я немного наклонил голову вправо, чтобы её рука продолжила свой путь дальше по плечу. Погрузившись в свои мысли, она подпёрла другой рукой свой подбородок, полностью закрыв пальцами рот, правая рука переместилась мне на плечо под халат и там осталась.

Я обхватил её колени, прижался к ним. Она смотрела на меня ласково, нежно, с грустью.

В уголках её глаз были мелкие морщинки, мне они нравились.

– Прими душ, - предложил я.
– Заодно успокоишься.

Если честно, это была уловка.

Она кивнула, встала, я поднялся вслед за ней, встав у неё на пути.

Интересно, она специально выбрала бардовое платье сегодня? Мы были словно лепестки розы.

Я уткнулся лбом в её, легко обвил её руками. Всё, что ей нужно было, только поднять голову. Её руки легли мне на плечи. Она закрыла глаза. Всё зависело сейчас только от неё.

И вот она подняла голову, и мягко прижалась к моим губам.

Я помог ей снять платье, на ней была красивая алая «грация». В нём Татьяна была похожа на лепесток костра, и ей это невероятно шло.

Спустя некоторое время уже в кровати я увидел слёзы в её глазах.

– Прости. Тебе больно?
– заволновался я, останановился.

– Нет, нет, всё хорошо. Просто ты... Нет. Я чувствую себя такой живой с тобой, что даже страшно. Я так ясно ощущаю себя, своё тело...

– Я тоже.
– признался я и впился в её губы.

Однако слёзы это не остановило.

Она убрала руки с моей спины и закрыла ими лицо.

Я отнял руки от её лица.

– Что случилось? Почему ты опоздала сегодня?

– Мой муж... Он... Я подошла к нему, чтобы попрощаться, а он... Он схватил меня за кисть.
– Татьяна заломила левую кисть, погрузившись в свои воспоминания.
– Крепко. И он так на меня посмотрел. Мне стало страшно. Он словно знал, куда и зачем я иду. Я села рядом с ним и только и могла, что говорить: «Прости меня, прости». А он всё смотрел и смотрел, пока я не смогла... Просто не смогла больше это выносить. Я встала и ушла.