Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.
Шрифт:
Когда парень впервые ступил на улицы Колгарена, выйдя из башни молодого мага, ему перехватило горло от невероятной красоты этого странного, ни на что не похожего города, который самим своим существованием попирал все существующие законы природы. Городом Тысяч Мостов называли столицу Колхрии на всем Архре. Да и заслуженно – десятки уровней города пересекались сотнями полупрозрачных мостов самых причудливых форм. Они соединяли Колгарен во что-то очень странное, многомерное, но на удивление соразмерное и прекрасное. Здания его, созданные и поддерживаемые магией, были порой совершенно диких форм и без оной магии тут же рухнули бы. Никто, хоть раз увидевший этот невероятный город, уже не мог забыть его никогда, столь щемяще прекрасен он был. А его фонтаны, постоянно поддерживаемые магами Воды – они выглядели скорее водной феерией, чем фонтанами. Все вместе казалось любому непривычному человеку попросту невозможным. А уж с тем, чтобы заблудиться тут вообще проблем не было, так как Колгарен, в отличие от обычных городов, строился в
Но вот жизнь в этом городе… Жизнь тут была страшна, жестока и безысходна. Подлость, предательство и смерть, страшная, медленная смерть, поджидали человека в Колгарене на каждом шагу. Почти на каждой площади стояли помосты Казней, не пустовавшие никогда. Любой, пройдя по столице Колхрии хоть несколько кварталов, обязательно бы услыхал вопли замучиваемых на этих помостах несчастных. Ведь жители города были крайне охочи до подобных жутких зрелищ, и маги Серой Башни постоянно баловали людей ими. Простые урезания и казни давно уже не котировались и несчастных рабов страшно пытали, пытали с такой фантазией, что непривычному человеку стало бы плохо при виде этих пыток. Даже палачи из других стран поражались изощренности и жестокости колгаренских палачей. Палач здесь был крайне уважаемым и достойным членом общества, юноши и девушки мечтали о том, чтобы приобрести эту страшненькую профессию. Это все притом, что жили горожане очень богато и все остальные колхрийцы весьма завидовали жителям столицы. Как порой говаривали о колгаренцах – с жиру бесятся. Но даже самый богатый и уважаемый человек никогда не имел здесь уверенности в завтрашнем дне – он в любой момент мог легко стать рабом для удовольствий… Но богатые придумали и тут для себя выход. Появилась платные палачи, урезающие за деньги. Ведь если человек урезается после свершения запретного добровольно, то он по закону оставался свободным. Но так же любого человека могли убить, замучить на потеху какой-либо компании. К тому же в Колгарене было огромное количество мазохистов, полных, крайних мазохистов, добровольно идущих на страшные пытки, да еще и готовых заплатить за них хорошие деньги. По этим причинам платные палачи процветали… Никого ведь здесь не удивляло, если сын или дочь уважаемых и почтенных родителей вдруг просил у них денег на урезание или пытки. А иногда даже и на медленную казнь. Такого, конечно, отговаривали, но не слишком ретиво, да и то, если это был парень. Девушек не отговаривали вообще, их желание урезаться только приветствовали. Да их порой сами родители уговаривали на этот шаг. А порой и вообще согласия не спрашивали. Многих девушек вообще силой оттаскивали к палачу сами родители за какую-либо мелкую провинность. Или даже урезали сами, дома. Да что говорить, брат мог оттащить к палачу сестру или наоборот. Чужеземцев все этот всегда поражало, а колгаренцы недоумевали по поводу их удивления, для них-то подобное поведение было в порядке вещей, так у них было принято. Водились в этом городе и так называемые «выдирательницы» – молодые женщины и девушки, всегда носившие с собой специальные широкие клещи. Они просто подходили на улицах к встречным мужчинам и, ничтоже сумняшись, просили у тех разрешения выдрать этими щипцами половые органы собеседника. И что самое странное, довольно часто это самое разрешение получали… Также на каждой улице обязательно устанавливалось несколько кольев, на которые добровольно или не добровольно мог усесться любой желающий. И никого не удивляло, если вдруг какая-либо компания молодежи хватала на улице случайного прохожего, урезала, если он или она еще не были урезаны, и усаживали на один из этих кольев. Затем весело танцевала вокруг под вопли жертвы. Мешать развлекаться подобным образом было не принято, колгаренцы сквозь пальцы смотрели на «шалости» молодежи. При этом никто почему-то не думал о том, что завтра замученным может оказаться он сам. Ведь жизнь в Колгарене не стоила ломаного гроша, и его жители никогда не знали, выйдя утром из дому, вернутся ли они целыми и вернутся ли вообще… Но при этом, почему-то, в Колгарене не было давящей атмосферы страха, его жители были почти всегда веселы и беспечны. Чужеземцы считали их поголовно безумцами и вели себя здесь крайне осторожно. Никто не мог понять, в чем тут дело и из-за чего люди тут такие. «Наверное, маги постарались…», – говаривали в других странах, когда речь заходила о колгаренцах. Может и так, никто не мог сказать наверняка. А может, просто сказалось гигантское количество магии, разлитое вокруг Серой Башни. Это не имело значения, психология жителей столицы Колхрии казалась дикой даже фофарцам.
Гадал ничего этого еще не знал, он просто молча восхищался невероятной красотой Колгарена, идя вслед за Элинором, забывшим просветить своего подопечного об особенностях этого «милого» города. Парень шел, открыв рот, то и дело оглядываясь на какое-либо особо потрясшее его строение. Но уже вскоре дикие вопли боли пробудили его от мечтательности. Гадал оглянулся вокруг и увидел компанию
молодых ублюдков обоего пола, только что усадивших на колья трех совсем молоденьких девушек и веселившихся во всю. Бывший раб рванулся было спасать несчастных, Элинор едва успел поймать его. Только стражи им сейчас и не хватало для полного счастья! И Магистр Книги вынужден был коротко объяснить скрежещущему зубами парню порядки в Колгарене. Но Гадал, считавший себя познавшим все муки ада, не поверил ему… Слишком уж диким и невозможным показалось ему рассказанное магом. Элинор в ответ на все его горячие возражения только горько усмехнулся. В этот момент к ним подошла совсем юная, прелестная девушка, почти девочка, одетая в короткое голубое платьице, под которым явно ничего не было.– Простите, молодой человек, – уставилась она на Гадала наивными, широко распахнутыми зелеными глазами, радостно улыбаясь ему. – Можно у вас спросить?
– Да, конечно, – не смог не улыбнуться ей в ответ парень, слишком чистой ему показалась ее доверчивая радость. Он заметил горькой и кривой ухмылки, перекосившей при этом лицо Магистра Книги.
– Может, вы разрешите мне вырвать у вас яички? – все с той же радостной наивностью спросила девчушка, доставая из-за спины длинные, широкие щипцы с зубьями. – Честное слово, я уже очень хорошо умею это делать! Очень медленно и больно! Я вам очень хорошо вырву!
Гадалу перехватило дыхание от подобного предложения. Он силился что-то сказать, глаза его выпучились, либо побагровело. Но он таки и не смог выдавить из себя ни слова.
– Вы думайте, мне уже пятнадцать! – снова обратилась к нему девочка, с надеждой смотря на него, в уголках ее глаз быстро набухали слезы. – Честное слово, мне уже пятнадцать… Честно! Я хорошо умею выдирать… Медленно… И член ломтиками могу нарезать… Ну-у-у, пожалуйста-а-а…
И она начала всхлипывать, растирая слезы по лицу кулачками.
– А если тебе, тварь такая, отрезать! – рявкнул в гневе справившийся с собой Гадал. – Тогда что?!
Девочка отшатнулась от него, перепугано посмотрела на его красное от злости лицо и разревелась в голос. Продолжая плакать, она задрала свое короткое платьице чуть ли не шеи и улеглась прямо на землю у ног Гадала. Задрала и широко расставила ноги, открывая почти не покрытую пушком полудетскую щелочку. Грудь у нее было довольно таки большой для ее возраста и упругой.
– Отрезайте-е-е-е… – продолжала плакать она. – Так бы сразу и сказали, что вы сами мне отрезать хотите-е-е… Зачем же обзываться-то? Только вы не сердитесь, я плакать буду-у-у… Вы глубоко режьте, пожалуйста-а-а…
И девочка заплакала уже взахлеб. Гадал, ничего не понимая, смотрел на нее и судорожно пытался вдохнуть. Но дыхание ему перехватило надежно…
– Ну что же вы, молодой человек? – обратился к нему кто-то из начинавшей собираться вокруг толпы. – Режьте же, раз потребовали! Не издевайтесь над девушкой! Она же плачет!
Растерянность парня достигла апогея, он перестал что-либо понимать вообще и только беспомощно посмотрел на Элинора широко распахнутыми глазами. Тот молча и горько улыбался.
– Видишь, что они с людьми сделали, во что их превратили?! – с яростью прошипел он на ухо Гадалу, подойдя чуть поближе. – Самое страшное то, что тебе некуда деваться, придется ее урезать. Если ты этого не сделаешь, то вызовут стражу и начнется разбирательство что, как и почему. Нам этого сейчас совсем не нужно!
– Но я не могу! – простонал парень, с еще большей растерянностью оглядываясь по сторонам. Из толпы на него посматривали неодобрительно, многие осуждающе качали головами. Девочка продолжала взахлеб рыдать, но расставленных ног не опускала.
– Придется, – снова наклонился к нему маг. – Может, удастся ее отговорить, но не здесь. Поэтому скажи людям, что у тебя нет времени, и ты урежешь ее вечером, дома. Пускай ждет тебя там.
Гадал так и поступил. Толпа разочарованно загудела и начала рассасываться. Все еще всхлипывающая девочка встала на ноги и поправила платье.
– А куда мне приходить? – спросила она, вытирая слезы.
– В башню Магистра Книги, – ответил ей вместо своего подопечного Элинор. – Вечером, когда стемнеет.
– Вы – Элинор?! – потрясенно уставилась на него девочка, тут же забыв о слезах, и он неохотно кивнул. – Ой, спасибо! Такая честь! Мне же никто из девчонок не поверит, что меня ученик самого великого Элинора урезать будет! Ой, а можно я подружек с собой приведу?
Молодой маг только раздраженно отмахнулся от нее и, оставив позади чуть ли не визжащую от радости девочку, повел ошарашенного и все еще пытающегося что-то сказать Гадала за собой. Тот только сейчас начал понимать, что все рассказанное ему старшим братом о Колгарене – правда. И от этого понимания ему становилось очень плохо. Он-то, сдуру, думал, что у них в Олтияре кошмар… Но по сравнению с тем, что творится в этом прекрасном внешне городе с гнилой сутью, Олтияр просто рай.
– Но как же это?.. – наконец смог выдавить из себя Гадал.
– Вот так они воспитывают людей… – с горечью и ненавистью процедил Магистр Книги. – Такими они их делают. Что теперь нам с такими делать? Не представляю даже! Ведь для нее урезание и выдирание так привычны, что достаточно тебе было намекнуть ей на это, и она уже спокойно готова перенести эту боль и остаться калекой… Как таких перевоспитывать, брат мой?! Как?!
– Откуда же мне знать?! – отрезал юноша. – Мне всего восемнадцать! Я рабом был! А что мне теперь делать? Мне что, действительно урезать ее? Может она не придет?