Серый кардинал

— Пришельцы? — улыбнулся Клюев.

— Знаешь, я тоже так подумал. Но мы, слова Богу, в пришельцев не верим. Парням лет по двадцать пять, спортивные. Костяшки на руках обмозолены специфически. Значит, упражнялись.

— Раз они на балкон третьего этажа без лишнего шухера проникли, вестимо, упражнялись. Хм, и в то же время — «Сэмэн».

— Ну, это же совсем не так произнесено было.

— Ладно. Слушай, Николаич, а ты когда одного из них вязал, не заметил, часики у него на руке были?

— Не обратил особого внимания, — сокрушенно признался Бирюков. — Были, конечно. Но что-то такое не особо престижное, эсэнговское. Не «Лонжин».

— И ничего типа перстней на пальцах?

— Да, никаких излишеств.

— Хм... Продолжим наши игры. Галина, ты многих деловых партнеров Влада знала? Нашего общего знакомого Боба мы пока вынесем за скобки.

Рытова стала перечислять мужчин и женщин, с которыми Влад в ее присутствии либо встречался по делу, либо с которыми они вместе проводили свободное время. Бирюкову показалось, что теперь диалог Рытовой и Клюева напоминает обычный застольный треп, хотя несколько минут назад он действительно походил на допрос. Рытова все больше пьянела, Клюев пребывал с состоянии, называемом «ни в одном глазу».

И Бирюкову болтовня все больше надоедала, но он вида не подавал, стараясь думать о чем-то отвлеченном — думать о конкретном тоже не хотелось, конкретики и так хоть отбавляй, устал до полусмерти от нее. Месяц назад почти не помнил о существовании Клюева, день назад не знал потрясений. И на тебе — убил. Конечно, за два десятка лет занятий каратэ в переделках приходилось бывать, были — у его противников — серьезные травмы, увечья даже. Да, прав был, наверное, Клюев, что прежняя его практика была сродни попытке изобразить по отдельным фазам прыжок в длину: вот отталкивание, вот полет в воздухе, а вот еще полет, вот приземление. Отталкивание и приземление изобразить еще можно, полет — проблема. Зато уж сегодня, он... прыгнул. Щелк — и перекрыл поток жизненной энергии у существа, себе подобного.

От размышлений его оторвала Рытова, которая, извинившись, спросила, где здесь «для мальчиков и девочек». Когда дама, заметно пошатываясь, проследовала в туалет, Клюев спросил его:

— Ну, и что ты обо всем этом думаешь?

— В смысле?..

— Кто из этих друзей-врагов мог с Владом поквитаться?

— Как сказать... — он и слушал-то вполуха, что тут говорить — Во всяком случае это не управляющая банком.

— Сдается мне, что копать следует здесь, в местной почве. Если бы он кому в дальнем зарубежье дорогу перешел, его там бы убили, тихо и мирно. Сделали бы руками нашенской мафии или изобразили бы так, будто это русские сделали. Русские пришли! Атонсьон, этеншен, ахтунг, увага! В Европе нашенских теперь не в пример поболе прежнего. Это раньше только ГРУ с КГБ, плюс подконвойные туристы, с одним-двумя «конторскими» соглядатаями в группе там бывали, а нынче кинь палку и попадешь в похитителя автомобилей или торговца «живым товаром». Кстати, надо у Галины поподробней расспросить, может быть, она знает, куда в последнее время Влад выезжал.

Вернулась Рытова, чтобы сообщить, что она «подустала» и хотела отдохнуть. Бирюков проводил ее в комнату, где спала когда-то дочь.

— Ну, барыня легли и ничего не просють? — встретил его вопросом Клюев. — Всем миледи хороша, правда — и мордашка, и попочка. Нашенского разлива Клаудия Шиффер али Линда Эванджелиста, не говоря уже про Синтию Кроуфорд. И в башке ведь не пусто — я не тот факт имею в виду, что у нее ученая степень по физиологии и даже не то, что она каким-то образом на бухгалтершу сумела переучиться. Вообще она очень и очень неглупая сама по себе, в силу, так сказать, генетической предрасположенности. Но!.. Баба, к тому же пьяная. Ушла спать, прервав допрос на самом интересном месте. Как ты думаешь, Николаич, Влад жив?

— Не знаю, — Бирюков пожал плечами.

— А мне кажется, что еще жив. Интуиция. Помнишь, как в том анекдоте: «Нутром чую, что литр, а математически доказать не могу». Очень плохо только то, что, возможно, эти гады и тебя «вычислили», Николаич. Могут они узнать, что в баре со мной друг-сэнсей Бирюков Валерий Николаевич функционировал. В каком случае это может наверняка случиться? Правильно, если твоя версия верна — насчет того, что в нашей тренировочной группе «казачок засланный» был. Тогда нам здесь оборону держать придется. Дверь-то у тебя не стальная, не то, что у Галины. По стенам карабкаться не станут, попрут напролом. Грохоту будет много.

— А я, как ты выражаешься, нутром чувствую, что этого не случится. У меня тоже интуиция развита. Но мне действия наших могущественных недругов кажутся не совсем логичными. Точнее, совсем нелогичными, — Бирюков устало прислонился спиной к стене. — Они за что-то наказали Влада, так? Но ведь это можно было проделать гораздо проще: явиться к нему домой, потихоньку вывезти куда-то и тихо-тихо разобраться с ним. Зачем производить столько шума, нападая на его бар? Да ведь и напали когда? Когда люди в баре были. Почему они не сделали этого на полчаса раньше, коль «уж «вычислили», что Влад там? Подъехать тихонечко, обезвредить вышибалу не с таким грохотом, напугай коллегу-бармена и опять же увози Влада. А тут — делать столько шума, грохота... А если бы там посетителей больше было?

— О том сколько там народу в какое время бывает, они допустим, знали, — Клюев отщипнул листик кинзы, растер его между большим и указательным пальцем, понюхал. — Когда много народа, развернуться негде, да и застрять просто в толпе можно. Нет, им не нужно столько было. А вот пять-шесть свидетелей — в самый раз.

— Свидетелей? Но зачем им свидетели?

— А затем, чтобы разные там органы, если бы они взялись за расследование, пошли в том направлении, которое создатели детективов называют ложным следом. Никакого парадокса нет, не негры, не вьетнамцы на Влада «наехали», а лица кавказской национальности. Кавказ теперь вроде бы как заграница, но очень недалекая. И концы в воду — охота была «органам» в зарубежье соваться из-за обычного коммерсанта. Итак, приехали известные бандюги кавказцы, забрали предпринимателя, не учителя и не сантехника. Причина налета скорее всего в совместных делах кроется — коммерсант, он ведь тоже фигура неприглядная в ракурсе общественного мнения. Дело ясное, дело можно закрыть. Разным там масс-медиа тоже не резон по такому делу шуметь — рутина. Нет, Николаич, задумка у них по делу была — если опять же моя версия верна. Рожи-то у тех шестерых, помнишь, какие были? Абреки. И униформа — куртки на всех черные кожаные, костюмчики «Пума». Любой, видевший их, даст показания типа: «Наглые, крутые, типичные кавказцы». Да они ведь и в самом деле ребята тертые. Не случись таких шустряков, как мы с тобой, у них все прошло бы, как по маслу. А вот тут я начинаю высказывать мысль парадоксальную, не надо с налета ее высмеивать — на тот случай, если какая заминка-закавыка возникнет, бравый ОМОН во всеоружии за углом дежурит.

— Не высмеиваю я твою парадоксальную мысль, поскольку в твоих рассуждениях чувствуется влияние специфического опыта.

— Во-во! И специфической практики. Это в мою схему вписывается: из-за специфических моих навыков я очень неудобным оказался. Ну прямо по закону подлости у них вышло: в самый ненужный момент самый ненужный человек, абсолютно все испортил и может напортить еще больше. Меня надо ликвидировать. Нет ничего проще — встретить вечерком на крылечке дома моего и пристрелить из «пушки» с глушителем. Я их карты смешал, очень их огорчил, не захотел быть пристреленным. Куда я пойду? Очень даже может быть, что попытаюсь скрыться. А могу и предпринять то, что называется частным расследованием. В таком случае куда я пойду? Правильно, к человеку, который Влада знает лучше всех, к Галине. Я не пошел, послал тебя. Честно говоря, тогда я и не думал, что такой расклад возможен, это только сейчас меня вроде как осенило.

— Насколько я понимаю, герл-френд Влада остается для нас теперь едва ли не единственным источником информации о нем?

— В нашем положении — да. Будь мы ментами при удостоверениях и табельном оружии, мы бы сейчас стали «вытаскивать» всех Владовых друзей-партнеров, а так нас пытаются «вытащить».

— Ой, мужики, как вам не стыдно! Отправили слабую женщину спать, а сами здесь водку хлещете. Конечно, на двоих делить выгодней, чем на троих.

Стоявшая в двери Рытова выглядела очень свежей, совершенно трезвой, она совсем не походила на женщину, которая с четверть часа назад покачиваясь встала из-за стола и направилась шаткой походкой в «комнатку для девочек и мальчиков».

«Что-то уж слишком бодрой и безмятежной она выглядит». Бирюков ставил себя на место Рытовой, и выходило у него, что выглядеть она должна сейчас куда как поскучнее. И то: у бабенки исчез кормилец-поилец. Да и хахалем он каким-никаким был, для бабы это тоже значение имеет. Не далее, как часа полтора назад она стала свидетельницей сцены, для средней женщины жутковатой, если не сказать большего. Или она не поняла, что в ее квартире труп остался? Ладно, пусть не поняла. Но ведь до того ее несколько часов подряд держали заложницей незнакомые люди, пробравшиеся в квартиру через балкон. «Странное дело — чего же это я не заглянул в гостиную, там битых стекол куча должна быть.