Серж. Книга 2

— Приедете — увидите сами, — куратор был доволен, что всё же сумел заинтересовать парней.

За разговорами доехали до небольшого открытого стрелкового тира. Вокруг — густая дикая растительность. Солнце припекало, и над площадкой висело марево.

Тренер сборной Никарагуа — высокий, загорелый, с живыми голубыми глазами и хорошо поставленным испанским. С ним были двое никарагуанцев — оба высокие, подтянутые, в полевой форме; на ремнях висели открытые кобуры с пистолетами.

Никарагуанец пустился в рассказ по теории стрельбы. Тренер изредка перебивал, пытаясь объяснить сказанное более простым языком. Один из никарагуанцев молча посматривал на спокойные и, можно сказать, самоуверенные лица парней. Видя, что парни безразлично относятся ко всему, что говорит его товарищ и тренер, он просто достал пистолет и начал стрелять по расставленным мишеням.

Парни, забыв о принципах самообладания и управлении эмоциями, смотрели на работу стрелка. В глазах сначала появился интерес, который сменился заинтересованностью, а затем и азартом.

Парней учили преподаватели, прошедшие горнило войн. Они с любовью передавали по крупицам сбережённый опыт боевой стрельбы. Всё, что видели парни, было для них ново, и они, как профессионалы, сразу захотели этому научиться. Тем временем никарагуанец увлёкся: его руки творили с пистолетом что хотели. Скорость стрельбы была очень высокой. Все движения никарагуанца выверены и скупы. Парни переглянулись — все трое поняли, что в очередной раз выиграли в лотерею под названием «жизнь».

— Научите нас. Мы готовы работать днём и ночью! — произнёс Седой.

— Ни один специалист, понимающий в оружии, никогда не возьмёт пистолет из оружейки и не пойдёт с ним на операцию. Вы ведь прекрасно понимаете, что оружие требует подгонки под себя.

Никарагуанец показал свой «Кольт». С первого взгляда он был обычным, но, присмотревшись, стали заметны некоторые детали: рукоятка из дерева с проточками под пальцы для лучшего хвата, прицельное приспособление отличалось от стандартного.

Куратор, улыбаясь, посматривал на парней. Они увлечённо рассматривали пистолет и задавали вопросы владельцу. Тренер по стрельбе стоял в стороне и смотрел, как мужественные мужики превратились в детей, получивших новую интересную игрушку-головоломку.

Несколько часов парни попеременно стреляли из пистолетов. Никарагуанцы подсказывали и исправляли, если те допускали ошибки. Объясняли, что главное — быстро произвести первый прицельный выстрел, но при этом место нахождения мишени и ситуация никогда не повторяются дважды. И это они использовали в своих тренировках. Всё увиденное и услышанное парни впитывали как губки.

— А ещё я бы ваш автомат Калашникова переделал, — улыбаясь, произнёс никарагуанец.

— Это чем тебе лучший в мире автомат не нравится? — чуть ли не хором произнесли ребята.

Куратор толкнул плечом тренера по стрельбе:

— Смотри на этих: они мне сегодня заявили, что их больше нечему учить в стрельбе, а сейчас пребывают в лёгком шоке от увиденного.

Седой посмотрел на куратора и тренера:

— Нет, вы слышали, его наш АК не устраивает…

Никарагуанец смотрел на парней, и в глазах плясали искорки азарта. Видимо, не первый раз он затевал подобный разговор и от реакции окружающих получал истинное удовольствие.

— Этот автомат во всём прекрасен! Но для спецназа он плох тем, что у него есть режим автоматической стрельбы.

— Что-то мы не поймём, — произнёс Седой.

— Был бой в городе, два противника неожиданно появились друг перед другом. Расстояние не превышало десяти метров. Они оба вскинули автоматы и почти одновременно нажали на спуск…

— Никарагуанец, улыбаясь, смотрел на парней.

— И что? Не томи… — засмеялся Седой.

— В магазинах обоих закончились патроны. Но оба бойца стояли на ногах. От страха, или по неопытности, или еще от чего — оба были в стрессовом состоянии и не попали друг в друга. После чего спрятались за стенами домов. Вы только подумайте: каков расход патронов — и нет результата! Это сколько патронов надо нести с собой на операции? Поэтому переводчик огня, установленный на автоматическую стрельбу, — это плохо. Так что только одиночная, прицельная стрельба. Но для этого нужна тренировка, тренировка и еще раз тренировка. На прицельный выстрел из автомата тратится полсекунды.

Парни слушали никарагуанца и вспоминали стрельбы кубинцев — там про экономию патронов речи не шло. Было понятно, что и первые, и вторые по-своему правы, но общее было одно — умение правильно владеть оружием. Ведь в действительности патронов много не бывает.

Поздно вечером парни вместе с куратором вернулись на базу и еще долго обсуждали увиденный и опробованный метод стрельбы.

Все свободное время парни старались проводить на стрельбище. Куратор был доволен: группа была постоянно при деле. Днем занималась вопросами планирования и анализа, а с обеда уезжала стрелять, иногда задерживаясь до поздней ночи.

Группа осваивала все премудрости «защитной стрельбы «бам-бам» — американский вариант, дополненный никарагуанскими партизанами и спецназовцами, доведенный до совершенства в боевых действиях.

В один из вечеров в домике, где проживала группа, куратор решил устроить небольшой банкет. Собрались офицеры штаба и командиры подразделений спецвойск. Поднимались бокалы за дружбу и сотрудничество. В разгар банкета в помещении появились кубинцы — это были преподаватели, у которых группа проходила обучение на Кубе. Парни растерянно смотрели на своих друзей и не знали, как поступить. Имеют ли они право узнать своих учителей? Несколько мгновений кубинцы и парни стояли, глядя друг на друга.

— Ну, и что вы как неродные? — Куратор с бокалом какого-то напитка подошел к ребятам. — Наши друзья тут уже давно, готовят спецназ по своей методике. Мы с ними взаимодействуем. Вам не говорил — хотел сюрприз устроить.

Через минуту парни радостно здоровались и обнимались с кубинцами… Никарагуанцы, улыбаясь, наблюдали встречу друзей. Душевные беседы обо всем, воспоминания о совместных тренировках… Конечно, не обошлось без политики: обсуждали современное положение и, конечно, затронули историю.

— А вы знаете, как весь мир поддержал Сандино? У нас эту историю знает каждый солдат революции, — произнес молодой капитан спецвойск Никарагуа, глядя на ребят.

— С удовольствием послушаем! — качнул головой куратор.

— Во время сражения под Эль-Чипоте сандинистам удалось захватить американский флаг. Это была большая удача — в качестве трофея заполучить знамя американского полка морской пехоты. Оно было из шерсти, с вышитыми золотыми звездами. Сандино собственноручно сделал надпись на этом знамени: «Это знамя захвачено у войск империалистов-янки в сражении у Эль-Чипоте. Свободная Родина или смерть!» — и расписался. Для простых бойцов это многое значило: в их сердцах закрепилась вера, что они, партизаны, способны бить хорошо вооруженного противника. За Сандино закрепилась слава талантливого стратега. Впоследствии это знамя врага поработало против самого врага… — Капитан замолчал, глотнув налитый ром.

— Не тяни, рассказывай.

— Это знамя с росписью Сандино было показано на конгрессе Лиги Наций. Вы только подумайте: знамя главного врага свободы в присутствии четырёхсот делегатов со всего мира было развернуто в зале конгресса! И все узнали, что это знамя захватили в кровопролитной борьбе отряды под командованием Сандино. Весь мир узнал о борьбе партизан за независимость своей Родины! И все увидели надпись, сделанную Сандино!

— А как знамя попало в Лигу Наций? — спросил Седой.