Сержант МЧС и нечестивый артефакт

С матерью я погрузился в мир чёрной магии, узнал о традициях моей матери, и вскоре я понял, что убийства и пытки не так ужасны. Но в какой-то момент я стал мешаться многим из родственников, речь шла об очень большом наследстве одной из бабушек, и я вдруг понял, что меня могут убить из-за этого наследства, и моя мать в первую очередь. У меня случилось отрезвление, я понял, что за люди вокруг меня, я захотел выжить. Тогда-то я и вспомнил об отце и своей доброй тётушке. Захватив с собой библиотеку покойной бабушки, я поехал к отцу, но по дороге понял, что библиотека бабушки небезопасна, и спрятал ее под деревенской библиотекой, в нее ты сможешь попасть через кухонную кладовку в старой гостинице деревни, если она, конечно, еще цела. Я тогда сильно психанул.

Понимаешь, гены, наследственность и влияние родственников с материнской стороны. Так что во мне как будто монстр тьмы проснулся. Я подмял под себя всю деревню, люди делали всё, что я хотел, и мне не нужно было напрягаться. Наследственная возможность воздействовать на психику людей мне очень пригодилась.

Но потом припёрлась моя мамашка, и я понял, что я точная её копия и ни капли не похож на отца и его семью. Увы и ах.

В общем, ей нужен был не я, а библиотека, она оказалась тем самым сокровищем, за которое передрались родственники. Мать в ультимативной форме потребовала книги, даже попыталась подавить мою волю, мы сильно подрались и физически, и магически. Мне было больно и обидно, это всё-таки моя мать. НО! Она хотела меня убить и сказала, что сожалеет о том, что меня родила, и тогда я не только убил ее тело, но и проклял ее душу. Теперь она навеки обречена бродить по той самой гостинице и причитать о своей судьбинушке. Для тебя ее завывания не опасны, ты магический. А вот у обычных людей ее завывания могут вызвать сильную депрессию и желание покончить с собой. Так что, я понадеялся, что, они сожгут эту гостиницу и развеять тем самым душу моей матери. Очень на это надеялся, и мне ни капли ее не жалко. Но эти скупердяи просто заколотили неугодное здание и не стали сжигать. Теперь я надеюсь что ты проявишь себя, исправишь ошибку людей и уничтожишь гостиницу, чтоб спасти простых смертных.

Кстати, я сижу на берегу реки и жду тебя. Ты ведь, как и твой отец, не отступишь, не отстанешь и придешь меня карать. Так приходи, я тебя жду, правда, у меня для тебя пара сюрпризов припасены, надеюсь, они тебе понравятся настолько, что ты умрёшь от восторга.

До скорой встречи, твой злодей Лидян.”

– Я не поняла, он хвастается, оправдывается или заманивает?
– спросила Арина и вздрогнула от совсем близкого тоскливого вопля и схватилась за сердце, увидев вопившую призрачную женщину.

Я тоже чуть не подпрыгнул от почти возмущённого и в то же время тоскливого вопля в паре метров от нас.

– Он, кажись, и то, и другое, и третье излил на бумагу.
– предположил я, рассматривая призрака, которая явно чему-то сопротивлялась, из-за чего лицо ее искажала гримаса.

– Чего это она?

– Пытается сделать что-то не соответствующее проклятью.
– предположила Арина.

Призрачная женщина с силой зажмурилась, сжала кулаки и, сосредоточившись, наконец сумела справиться и, посмотрев на нас, вдруг простыми словами и очень томным голосом спросила:

– Вы враги Лидяна?

– Ну как бы, да.
– ответила Арина.

– Я смогу обрести посмертие и лучше отправлюсь в ад, если он умрёт. Он меня проклял, причём тем проклятием, которому я его сама научила. Он просто хотел оградить от меня книги моей тётки, там сотня чёрных гримуаров. Они настолько ценные, что вы себе не представляете цену. А этот гад мне не дал и сам не стал пользоваться. Скотина мной рождённая. Вы его не сможете убить, он на пси-воздействии очень силён. К тому же он от реки не уйдёт, пока в силу не войдёт.

– И что вы нам предлагаете?
– поинтересовался я, наблюдая за тем, как с каждым словом женщина становится чуть-чуть более прозрачной.

– Вы скоро исчезните. На пару дней вы совсем невидимой станете из-за сопротивления проклятью.
– предупредила Арина.

– Я его сама уничтожу, он мне ничего сделать не сможет. Я его породила, я его и убью.
– заявила призрак и на секунду вообще исчезла.

– Точно?
– уточнила Арина и, нагнувшись, подняла ржавый гвоздь.

– Это теперь цель моего посмертия, мне плевать на всех и на всё, только бы прибить засранца и погонять его в аду на сковородке побольше!
– заявила призрак и исчезла на целую минуту.

– Я смогу ее выпустить, но она так и останется привязана к этому зданию. Так что если слово не сдержит, то мы ее испепелим вместе с гостиницей.
– сказала Арина с сомнением.

– Выпускай. Пусть Лидян понервничает и свои сюрпризы на мамашку потратит, а потом и я ему морду набью и жезл очередной истрачу.

Арина не стала рассуждать о целесообразности, просто подошла к стене и нацарапала на ней большой символ и, положив на него ладонь, зашептала что-то на старославянском.

Стены гостиницы как будто вздрогнули, и наша защита спала с нее, и появившаяся призрачная мать Лидяна торжествующе потерла ладонь об ладонь и пробежала сквозь стену по направлению к реке.

Я на всякий случай посмотрел в щель и увидел, как неторопливо за призрачной мамашей пошли и два монаха. За ними потянулись и не многочисленные родственники Лидяна, и я понял, что вокруг гостиницы никого нет и мы можем выходить на улицу. Но, вспомнив, как я уронил шкаф, понял, что придется выламывать заколоченное окно, чтоб выбраться на улицу.

Поэтому мы вышли на свежий воздух только в вечерних сумерках и услышали вопли болельщиков у самой реки. Похоже, родня болела то за Лидяна, то за его мамашу, и мы решили пойти и посмотреть на их родовую борьбу за наследство.

Река была под холмом, и на нём стояли толпой люди и орали, свистели и подбадривали призрачную женщину и ее сына, ходивших кругами и смотревшие друг на друга с ненавистью. Призрачные монахи сидели на поваленном дереве и выглядели как рефери в поединке.

Женщина, которую я прозвал Шапокляк, встала рядом со мной и, двинув меня локтем под ребро, радостно улыбнулась и, указав подбородком на происходящее, радостно произнесла:

– Вот уж спасибо, я такого отродясь не видела. Она же давно пропала, она глава рода, и вот метелит сына, как истинная мать. Надеюсь, она его прибьет, и мой племянник Семён станет главой рода. Ты его видел, он здоровый и, главное, при этом почти умный. Я же тогда заживу по-человечески. В Аркаиме княжеский теремок займу и буду жить припеваючи.

Шапокляк явно размечталась и засвистела в поддержку призрачной родственницы, нанесшей удар по сыну такой силы, что он улетел в реку и там, пару раз булькнув, пошел ко дну. Но его ноги коснулись дна и вдруг он вылетел из реки как супермен и плавно опустился на ноги перед матерью. Он попытался ударить ее ледяным щитом. Она, видимо, этого ожидала и отшвырнула сына в мою сторону так, что он взвизгнул, пару раз перевернулся в воздухе, и я едва успел активировать жезл и воткнул его в глаз Лидяна. Тот заорал и стал рассыпаться на ледяное крошево вместе с жезлом, и я едва успел разжать пальцы, иначе мог отморозить руку по локоть.