Сержант. Назад в СССР. Книга 4

— Нужно идти, у меня время поджимает. Да и не хочу стеснять, неудобно как-то.

— Неудобно спать на дереве! — хмыкнул Максим Матвеевич. — Нормально!

— Спасибо, но я все равно, лучше пойду. Благодарю за то, что накормил, напоил. Что одежду дал, обувь.

— Ладно, раз ты такой упертый… Держи! — он протянул мне какие-то ключи.

— Это что такое? От чего? — насторожился я.

— У меня тут за домом мотоцикл есть. Старенький, но на ходу.

— Серьезно?

Тот молча вышел наружу, я за ним. Оказалось, что за стеной здания станции, под брезентом действительно стоял мотоцикл. Узнаваемый вид, хотя и потрепанный. Даже без коляски он смотрелся серьезно.

— Это же Урал М-62! — воскликнул я, увидев раритет. — Начала шестидесятых годов!

— Смотри-ка, откуда знаешь? — изумился старик, доставая из ящика аккумулятор. — Молодой ты, чтобы помнить те годы. В технике что ли, мотоциклетной разбираешься?

— Да-а, так… Еще в детстве был у одного соседа такой. Громыхал и дымил так, что все собаки в ужасе разбегались. Мы его часто перебирали. Вернее, он перебирал, а я смотрел. Прошло много лет, сосед помер, а мотоцикл так и стоял никому не нужный. Под толстой клеенкой, правда, но и в дождь и в снег, пока не сгнил совсем. А потом его кто-то на металлолом сдал. Жалко было, хороший мотоцикл.

— Понятно. Значит, как обращаться знаешь?

— Само собой.

— Ну так и забирай, — он снова протянул мне ключи. — Топлива в нем немного, но километров на тридцать должно хватить.

— А как же я обратно его верну?

— А никак, — махнул тот рукой. — Там впереди пещера небольшая будет, слева у высокой гряды. Не пропустишь, ее издалека видно. Оставь его там, я потом как-нибудь заберу. Дорога тут одна, не заблудишься. Ты, главное, с тропы не съезжай и все нормально будет. Кстати, там же, в пещере и переночевать можно. Все же лучше, чем на открытом воздухе.

— Ну, даже неудобно… Но отказываться не буду!

Еще бы, кто б на моем месте отказался? С ветерком, на мотоцикле шестидесятых годов и быстрее и легче. Это, конечно, далеко не Харли Дэвидсон, но тоже неплохо.

Не прошло и десяти минут, как я был собран. Максим Матвеевич сунул мне в карман шинели какую-то лепешку, кусок вяленого мяса и флягу с теплым чаем. В другой спички и кухонный нож.

— Ну все, езжай уже! — нахмурился он. — Нечего зря время терять! А то еще дождь польет.

— Почему ты мне помог? — напоследок спросил я. — Только честно!

— Не знаю, — пожал плечами старик, открывая ворота. — Просто чувствую, что так нужно и все. Есть в тебе что-то такое, чего я еще не понял. Может, потом пойму. А может и нет. Ну, все! Давай!

Поблагодарив его, я со второго раза завел Урал. Немного прогрел его, а затем тронулся с места. Мотоцикл работал исправно, правда, тарахтел нещадно. Но что поделаешь, все они такие на Ирбитском заводе были.

Жаль, передняя фара не работала. Но этого пока было и не нужно.

А еще не работал спидометр, дребезжала выхлопная труба. Болталось сидение. Да и в переднем колесе отсутствовало несколько спиц, отчего казалось, будто оно восьмеркой.

Я ехал со средней скоростью, чтобы ни на что не налететь.

Проезжая мимо огромной лужи, обратил внимание на свое отражение. Вид у меня, конечно, был максимально эпический. В развевающейся шинели без пуговиц, в нелепой оранжевой вязаной шапке, верхом на мотоцикле. А на ногах резиновые галоши. Чем я не таджикский байкер?

Дорога тут и впрямь была только одна — извивалась между холмов и сопок, между групп деревьев. Видно ее было плохо, но все равно, колея угадывалась. Во многих местах уже зеленела молодая травка, весна тут наступала раньше. Тут и там попадались камни, валуны, выходы горной породы. Из живности попадались мелкие грызуны, зайцы, летали какие-то птицы.

Судя по состоянию дороги, было ясно, что в гости к Матвеевичу приезжали крайне редко. Даже непонятно, что именно он на той станции делал? Специальное метеорологическое оборудование там наверняка имелось, но как оно работало без электричества? Света у него не было, да и других электрических приборов я в строении не заметил. Столбы с проводами шли вдоль старой дороги, вот только на каком-то участке я заметил, что линия обрезана.

Печь, на которой старик готовил еду, и та была газовой, от большого баллона. Честно говоря, у меня возникали некоторые сомнения… Впрочем, мне-то какое дело?! Живет себе человек, никого не трогает. Чего к нему цепляться?

Как и предупреждал старик, горючка закончилась примерно километров через тридцать. Вот только никакой пещеры я поблизости не увидел, хотя от маршрута не отклонялся. Мотоцикл пришлось оставить у обочины, дальше я пошел пешком.

Примерно километра через три с половиной, я наконец-то добрался до той самой пещеры, про которую упоминал Матвеевич. Зашел внутрь — неглубокая, метра три максимум. Пустая, но на земле увидел остатки кострища — тут точно кто-то останавливался.

Побродил вокруг, собрал несколько веток и сучьев. Развел небольшой костерок.

Как раз стемнело, поэтому ночевать мне предстояло именно здесь. К тому же, снаружи еще и дождь полил…

Когда стало совсем темно, я подошел к выходу из пещеры, посмотрел вдаль — видимости из-за дождя практически не было. Уже хотел вернуться, но вдруг услышал неподалеку какое-то рычание…

Глава 15 Сорви-голова

Первая мысль — медведь, что ли?

В горной части Таджикской ССР их было достаточно много, но людям они не показывались. Память зачем-то подкинула бесполезный факт, что именно в этих краях водится так называемый Тянь-шаньский бурый медведь.

Тут же навострил уши, пригнулся. Подготовился к скрытой угрозе, которая пока еще, была неясной… На всякий случай схватился за нож, который ранее мне подсунул Максим Матвеевич. Кто бы там ни рычал, он находился совсем рядом.

Я чуть отошел назад, за костер. Насторожился. Принял позу готовности — если что, можно ухватить горящую палку и отойти вглубь пещеры. Все дикие звери боятся света открытого огня. Если только зверь не дико голодный, не болен бешенством и не ранен, он нападать не станет. Дикие звери вообще редко контактируют с человеком.

Одновременно я анализировал положение вещей — сейчас март. Медведи уже должны были отойти от спячки, если вообще ложились в нее — края-то теплые. Но даже если не медведь, то кто еще может тут рычать? Волк? Собака? Какой-нибудь одичавший таджик?

Последний, кстати, встречается крайне редко.

А пока я думал, снаружи, на видимое пространство осторожно вылез небольшой ирбис. Из-за того, что вся его шерсть была мокрой и взъерошенной, казалось, что его выщипали. Но даже в таком виде зверь выглядел грациозно и красиво.